Книга Братья 3. Новая жизнь. - Knight

клинком в живот погрузив кончик меча не больше чем на сантиметр. Визопод взбеленился и, приподняв мое тело в воздух, шарахнул спиной об землю. Даже наличие слоя песка не сильно смягчило удар и вышибло дух. Попытавшись хоть как-то обуздать противника, я хотел засадить ему еще разок в бочину, но клинок вновь соскользнул, однако, соскользнул более чем удачно, мягко вонзившись мутанту в подмышку и нанося серьезную рану. Тварь заверещала и попыталась вырваться, поливая арену своей мерзкой кровью. Верещания мутанта перебили крики и овации зрителей, которые очень бурно отреагировали на новое ранение.

- Надо заканчивать… - пропыхтел я самому себе, пытаясь удержать клинок в ране визопода и сделать её как можно глубже и больше.

Рука противника повисла плетью и он все-таки смог выбраться из моего захвата и разорвать дистанцию, зажимая кровоточащую подмышку. С трудом поднявшись и чувствуя что сейчас уже преимущество на моей стороне, я начал теснить его. Плохо было то, что обездвижена была его левая рука, а булава примотана к правой, которой он по-прежнему оборонялся. Его прыть и ярость помаленьку сходила на нет, из-за обильной кровопотери движения визопода замедлились и он больше не выглядел столь грозным и опасным.

- Ты победил… Пощади… - едва внятно не то промычал, не то прорычал мутант.

- Разбежался! Даже не будь на мне рабского ошейника, я бы не сделал тебе такого подарка! – зло ухмыльнулся я. Хотя стоит признать жалость к этой жертве эксперимента немного кольнула мое сердце. Однако, боль в раздробленной ступне да и недавно залеченное ребро ясно давали понять, что поменяйся мы местами и у визопода не возникло бы и капли жалости ко мне. В любом случае рабский ошейник заставит меня грохнуть мутанта хочу я этого или нет. Так что пробив оборону мутанта, я повалил его на землю. Он пытался сопротивляться, но силы почти окончательно покинули его, поэтому я с легкостью пресек его трепыхания и сквозь глаз пронзил гладиусом мозг визопода. Он несколько раз дернулся и окончательно затих, а я наконец смог облегченно выдохнуть и спокойно сесть. Толпа бесновалась. Да и как иначе. Деньги уплачены – зрелище состоялось. Глупые идиоты! Господи, как же меня это все задолбало! Хочется просто прикончить всех! И зрителей на трибунах. И пиратов. И Роя! Если бы не этот чертов ошейник…

Визоры начали крутить повторы особо крутых и опасных моментов. На табло высветилось латинское имя победителя. Народ хлынул к выходу, чтобы получить деньги, выигранные в тотализаторе. Я с трудом поднялся и, прихрамывая, двинулся к выходу, оставив поверженного визопода позади. На выходе поджидал Ло’рун, опершись на обычную и простую трость - он был чем-то вроде правой руки Роя по вопросам Колизея и боев. Сам Рой, насколько я знал, вместе с командой был в отъезде в связи с омолодительными процедурами. Так что за главного в данный момент был Ло’рун, и, не считая уже почтенного возраста, был довольно незаменим. С гладиаторами он держался очень профессионально и не позволял себе ни с кем сблизиться. Также он пресекал какие-либо особые отношения между персоналом и рабами и вообще имел какую-то сверхъестественную способность быть вездесущим и появляться в самый неподходящий момент.

- Где Кар? – спросил я старика.

- В лазарете. Он чуть не «отъехал», пытаясь тебе помочь, - нахмурился он. – Рой будет недоволен его поведением и если он окончательно не вскипятил себе мозги, то скорее всего из лазарета отправится прямиком в яму.

- Черт! Кар! Все очень плохо?

- Кровь из глаз ещё никому здоровья не прибавляла, - пожал он плечами. – Лекарь позже скажет насколько все плохо.

- Может не станешь говорить Рою, - попытался я прикрыть товарища, хотя и понимал насколько глупо это звучит. Тут целый стадион свидетелей, да и запись ведется.

- Ты же ведь знаешь насчет моей политики по отношению к вам.

- Да знаю. Но обязан был попробовать, - расстроено проговорил я.

- Похвально. Как твое состояние? Мне стоит беспокоиться? – не смотря на заботливые вопросы, голос старика был сух и деловит и ни капли теплоты не проскользнуло в его интонации.

- Спасибо, но нет. Сам справлюсь.

- Хорошо, иди отдыхай.

Ло’рун в данный момент не приказывал, а просто говорил, да и я уже прекратил играть в эту игру - поначалу я провоцировал всех и каждого именно на приказы, надеясь, что они превысят лимит приказов ошейника и я смогу таким хитрым образом освободиться, но вездесущий старик постоянно портил мои планы и во время менял ошейники. Так что со временем я бросил эту затею, к тому же Ло’рун удвоил бдительность, когда понял чего я добиваюсь. За пределами Колизея стоял трехэтажный каменный дом, в котором мы и жили. У всех свои камеры-комнаты рассчитанные на двоих, да и внутренняя планировка походила на банальную общагу. Никаких решеток и замков, ведь с рабским ошейником они ни к чему. Кар тому доказательство. Защиту я не отключал, так как нога ещё не восстановилась, поэтому повалился на койку прямо так. При активированной защите я мог вообще не спать без каких-либо последствий, но чувствовал, что мне сейчас это ой как необходимо.

Под утро в по-спартански обставленную комнату внесли Кара, также как и несколько месяцев назад. И он также был без сознания. Охрана сразу же удалилась, а я приблизился к Кару. Так как нога восстановилась, я отключил защиту и неожиданно почувствовал боль в ступне. Черт! Походу мои опасения начинают потихонечку сбываться и скоро эта способность совсем ослабнет или совсем канет в небытие. И вот тогда мне точно крышка! Мда… Кар завозился и что-то забормотал на незнакомом языке. Походу не пашет во сне мыслеречь…

- Кар, - я потряс его за плечо. – Кар.

Он вновь что-то забормотал и перевернулся на другой бок. Что ж, состояние у него вроде ничего, по крайней мере прошлый раз он больше походил на покойника чем сейчас. Дверь открылась и к нам зашел Ло’рун. Он молча окинул Кара взглядом и тяжело вздохнул.

- Яму я пока временно отложу. Сегодня вы не выступаете, так ему и передай.

- Почему?

- Гастролеры. Снимают Колизей. Пока что на завтра, а так может и на несколько дней. Как пойдет.

- Ло’рун, скажи, что мне сделать, чтобы выбраться отсюда живым? Я ужасно не хочу подыхать здесь, - ужас постепенно захватывал меня все больше и больше, а последней каплей стало