Книга На том конце радуги - Дэй Леклер

Это требование застало Алиссу врасплох.

– Мое… что?

– Ваше свадебное платье. Снимите его.

– Но зачем?

– Неправильный ответ.

Она покачала головой, и волосы, распустившиеся, когда он сорвал с нее фату, каскадом рассыпались по плечам.

– Тогда этот вам понравится еще меньше. Я не могу его снять.

Она была права. Ответ ему не понравился. Он гневно сжал губы, тело напряглось. Лев зашевелился.

– Обратите внимание, принцесса. Либо вы его снимаете, либо это делаю я. На ваш выбор.

Его слова разозлили ее. Страх отступил. Она посмотрела Меррику прямо в глаза.

– Я говорю вам правду: я не могу снять платье. Меня в него зашили. Полагаю, такова традиция этого княжества. Поэтому, если собираетесь убить меня, валяйте, убивайте.

– Убить вас? – Что-то промелькнуло в его глазах. Удивление? Раздражение? Обида? – Я не намерен убивать вас. Но мне в самом деле нужно ваше платье. Оно будет привлекать к нам слишком много внимания.

К своему ужасу, она увидела, как он вытащил огромный нож из ножен на ноге. Дыхание с шумом вырвалось у нее из легких, и она обнаружила, что не может сделать вдох.

Внезапно нож быстро описал дугу, врезаясь в край лифа платья. На короткое мгновение Алисса почувствовала отталкивающий холод металла на груди, прежде чем он опустился вниз, разрезая шелк до самого нижнего края. Меррик сдвинул платье с плеч, позволив ему бесформенной массой упасть на траву к ее ногам.

Алисса побелела, вся краска отхлынула от ее лица, пока она судорожно пыталась сделать вдох.

Меррик наблюдал за ее реакцией с горькой неприязнью к необходимости своих поступков. Он презирал то, что вынужден был делать, кем вынужден был стать из-за фон Фолька. И все же она поразительно быстро пришла в себя. Меррик мысленно аплодировал силе ее духа, хоть и сознавал, что это только осложнит его задачу.

Как только дыхание пришло в норму, Алисса бросилась в атаку:

– Вы сукин сын!

Он криво улыбнулся:

– Это мне уже говорили.

Она стояла, прижимаясь спиной к дереву, сложив руки на груди. Теперь, видя ее без платья, он мог ответить на два своих прежних вопроса: кожа ее была матовой и безупречной, как он и предполагал, и она была скорее богиня, чем динамо-машина.

Для такой хрупкой женщины грудь ее была на удивление пышной. Крошечный розовый бантик связывал между собой чашечки бюстгальтера, который она пыталась прикрыть руками, и у него вдруг возникло необъяснимое желание протянуть руку и развязать его.

Взгляд Меррика опустился, и он чуть не улыбнулся. На ней была нижняя юбка, без сомнения, еще одна местная традиция. Складки белого шелка и гипюра шелестели на легком ветерке.

Веселость Меррика растаяла – пора задать тон их будущих отношений. Он снова почувствовал неудовольствие, но вынужден был делать то, что должен.

– Не двигайтесь, – приказал Меррик.

Он снова поднял нож и, прорезав слои нижней юбки у бедра, воткнул его в дерево, пригвоздив Алиссу к стволу. Затем наклонился и поднял платье. Намеренно повернувшись к ней спиной, он отнес платье к одному из внедорожников и бросил внутрь.

Меррик задержался, чтобы посмотреть, что же предпримет женщина. Ее выбор определит, как они проведут остальное их время вместе. Долго ждать ему не пришлось, и ее выбор не удивил его. Послышался звук рвущегося шелка.

Обернувшись, Меррик увидел, как она освободилась от ножа и побежала обратно в лес настолько быстро, насколько позволяли высокие каблуки. К счастью, ей не пришло в голову закричать. Меррик вытащил нож и бросился в погоню. Волосы развевались у нее за спиной как золотой флаг. Она сбросила на ходу туфли, и это позволяло ей бежать гораздо быстрее и легче, чем он ожидал.

Меррик стиснул зубы. Маскарад Мири пока еще не раскрылся. Прежде чем фон Фольк обнаружит обман, Меррик должен умыкнуть его принцессу подальше отсюда. Прибавив скорости, он сократил расстояние между ними, а затем прыгнул на нее.

Меррик извернулся таким образом, чтобы принять на себя основной удар при падении. Ударившись о землю с глухим стуком, он юзом проехал пару футов по траве и листьям, прежде чем остановиться. Одной рукой он держал ее за спину, а другой за шею, контролируя поступление воздуха. Несколько секунд она еще вырывалась, но потом все-таки сдалась с тихим стоном капитуляции.

– Вы не очень хорошо слушаете, – проговорил он у ее уха. – Это не сойдет вам с рук, принцесса.

– Вы не понимаете, – с трудом выдавила она. – Я должна вернуться в часовню. Если я не…

– Если вы не сделаете этого, то не сможете стать королевой Вердонии. Так?

– Нет! Моя мать. У него моя мать.

– Если ваша мать хоть немного похожа на вас, уверен, она сможет о себе позаботиться.

Он отпустил ее шею и перекатился, поменявшись с ней местами, что, пожалуй, было ошибкой. Видеть ее, распластавшуюся под ним на сладко пахнущей траве, с растрепанными волосами, веером рассыпавшимися вокруг прекрасного, вероломного лица оказалось более провоцирующим, чем он мог представить.

Нижние юбки раздувались колоколом, сжимая узкую талию. Прореха в бесконечных слоях гипюра давала ему возможность увидеть кусочек кружевной подвязки и шелкового чулка, обтягивающего длинную стройную ножку. Да еще этот ее практически не существующий бюстгальтер с крошечным бантиком, так и манящим потянуть за концы и освободить роскошную грудь.

Тело Меррика сжалось, реагируя на сильнейшее желание с пугающей предсказуемостью. Меррик пришел в ярость, обнаружив, что не в состоянии контролировать эту непроизвольную реакцию. Даже целая жизнь жестких тренировок не помогала преодолеть соблазн иметь именно эту женщину. Это не поддавалось объяснению.

Алисса Сазерленд была создана соблазнять, провоцировать на абсолютное обладание, заставлять мужчину забыть обо всем, кроме отчаянной потребности совокупления. Она смотрела на него широко открытыми аквамариновыми глазами, и на один безумный миг он представил себя и ее сплетенными в первобытном танце любви. Когда двое отдают и получают гораздо больше, чем простой секс. Он увидел полнейшее обладание, открытость, которую никогда не осмеливался позволить себе ни с одной из женщин. Раскаленную страсть. Сводящее с ума желание. Бездумную капитуляцию. Слепое доверие – то, чего он никогда не знал за все свои двадцать девять лет. Он увидел каждую мельчайшею подробность в глазах, полных обещания.

И он захотел того, чего не хотел никогда прежде.

Меррик выдавил слова через пересохшее горло:

– Фон Фольк, должно быть, бросил на вас один взгляд и решил, что его мечты сбылись.

К его удивлению, ее передернуло.

– Если я и привлекала его, он никогда этого не показывал. – Она заерзала под ним, отчего грудь провокационно потерлась об него. – Пожалуйста, дайте мне встать.