Книга Беглец в жизнь - Ростислав Гельвич

Альфаран не знал, сколько прошло времени, но, скорее всего, достаточно много. Уставшие от беспрерывного взгляда на одноцветный пол пещеры глаза тоже вносили свою ноту в песню боли, в эту симфонию ноющего тела. Хотя закончилось все это довольно быстро – очень скоро нормальное видение заменилось краснотой с кругами в глазах, и Альфаран попросту потерял сознание.

Оказывается, даже боль может быть приятной, но только тогда, когда она монотонна, однородна и не мешает заниматься своими делами. В таком своем обличье она воспринимается как… да, как хороший товарищ – подгоняет вперед, не давая терять концентрацию на основной, важной работе. Как и ото сна, в который погрузился Альфаран.

Ему снилось, что он плывет в большом и красивом, но почему-то зеленом море. Плавает и кувыркается в волнах, ныряет на невиданные глубины и, в конце концов, просто лежит в воде, лениво плывя куда-то вдаль и смотря на такое же зеленое небо. Но внезапно….

Хрясь! – левая рука отрывается и, подталкиваемая упругими толчками крови, начинает медленно тонуть.

Заорав от нахлынувшей боли, Альфаран ныряет за ней, но…

Р-раз! – вторая рука, упруго взбрыкнув жилами, следует вслед за первой.

Воздуха не хватает, и мальчишка пытается вынырнуть наверх, сделать спасительный вдох. Тщетно.

Чпок! Шпам! – с влажными, противными уху звуками две стопы скручиваются в рулон и становятся бесполезной мешаниной из мяса, костей и плюющихся кровью вен.

Правая щека горит огнем, дыхание прерывается, глаза лопаются…

Судорожно вдохнув влажный воздух, Альфаран очнулся ото сна и, еще не ощущая у себя на плечах черных рук наставника, попытался подпрыгнуть. Получилось. Только зря.

– Ай, сволочи!! – махом поднявшись на стопы, мальчик тут же упал вниз и свернулся комочком. Попытался обхватить себя руками… тоже зря. Тонкая боль прошла по нервам и ударила в голову. Не было сил даже ругаться.

– Лежать, идиот! Ты что, кривым на всю жизнь остаться хочешь? – аккуратно подняв Альфарана на руки, Рамкат отнес его в комнату, где обычно отдыхали опытные орденцы. Положил на застланную овечьими шкурами широкую деревянную скамейку и аккуратно распрямил руки и ноги параллельно телу. Из кармана была вынута баночка с едко пахнущей мазью, которой Рамкат щедро натер ученика. Она одновременно лечила, устраняя негативные и сохраняя те полезные изменения, которые претерпел его организм. Хорошо еще, что ремешки для привязки рук были сделанными на заказ и кровотоку не препятствовали… иначе не обошлось бы без ампутации.

– Значит, так. Лежи вот так вот, боль скоро пройдет. Когда перестанет болеть, начинай легонько двигать руками и ногами. Не спать!

И снова ушел. Он сказал: не спать… Да как тут можно уснуть!! Боль переливчатая, разная, бьет по нервам… Но Альфаран добросовестно дождался ее окончания и начал разминаться. Через липкий пот, струившийся по телу. Через желтые круги в глазах. Через противный хруст суставов. Через себя. Ведь любой человек становится тем, кем он хочет быть. А оставаться рабом Альфаран не желал.

Со времени этих событий прошло два месяца, почти три, и вот мальчик снова бежит за чернокожим наставником по залу. Но в чем же дело, что изменилось?

У мальчика пропала одышка – кажется, что бег совсем не доставляет ему трудностей. Мышцы его ног выступили совсем ненамного, это да, с виду они почти не изменились. Но они стали твердыми, как закаленный стальной прут. А вот руки….

С руками была небольшая проблема – крепости в них прибавилось, только вот при малейшем их усилии кожа уродливо вспухала венами. Рамкат утверждал, что через месяц это пройдет.

– Ладно, на сегодня закончили. Свободен. Завтра будешь бегать кросс с мешками.

Альфаран горестно вздохнул – опять! Кросс с мешками… он его попросту ненавидел. Вот как можно бегать, когда к ногам привязаны два мешочка? С большим весом… Хотя именно благодаря этим мешочкам мышцы ног стали такими твердыми в столь малый срок. Правда, болели поначалу….

Альфаран ухмыльнулся, вспоминая сеансы лечения какого-то толстячка. Тот утыкивал ноги тоненькими иголочками, намазывал суставы странной вонючей мазью, и – вот же странность! – вся боль проходила буквально за час. Уже по привычке он пошел к широкому подземному течению – окунуться, смыть пот. Да и отдохнуть, в конце концов.

Небольшой участочек спокойной воды отразил высокого для своего возраста мальчишку, с пробивающимися на лысой голове черными волосами и зелеными глазами. Впалый живот ярко свидетельствовал не столько о том, что мальчик недоедает (хотя кормили как на убой – при таких-то нагрузках!), сколько об интенсивности тренировок. Мягкие холщовые штаны полетели на землю, короткие кожаные сапоги отправились туда же. Драная рубаха была предусмотрительно свернута и положена подальше.

Вообще-то, Рамкат хотел еще и заставить Альфарана делать растяжку междуножья, но тот настолько яро сопротивлялся, что негр плюнул и послал упорного пацана куда подальше. Впрочем, он был сам виноват – явно не стоило шутить и балагурить, что от такой растяжки частенько мужские причиндалы не растут… Ведь Альфаран поверил!

Лежать в холодной воде было приятно. Можно было даже поспать, но он уже имел опыт в этой области… Уснул – и сполз в воду. Чуть не захлебнулся от неожиданности. Хотя… Сам того не желая и сопротивляясь, Альфаран погрузился в сон.

В то время как воспитанник Рамката сонно ворочался в ледяной воде, сам Рамкат вел неспешную беседу с уже знакомым нам седовласым и седобородым стариком, коим являлся Кларахот.

– Ну и? Как он там? – Старик сидел на небольшом каменном табурете.

Рамкат предпочитал расхаживать перед ним. Он вообще не любил долго стоять.

– Да нормально. До идеала ему далеко, но на уровень начинающего воина потянет. А к чему тебе было так его тянуть?

– Все просто. – Кларахот не спеша постукивал пальцами по коленке. – Из него может выйти отличный и очень сильный некромаг. А прежде чем учиться владеть магией, надо научиться владеть своим телом. Кстати, я слышал, что ты его чуть рук не лишил?

– Чушь! – фыркнул негр. – Так тренировали моего деда, так тренировали моего отца и так тренировали меня! И ничего… – сжав кулак, он со всей силы ударил по неизвестно как попавшей в лабораторию доске. Крепкое дерево жалобно хрустнуло, и в нем появилась глубокая трещина, прошедшая по всей доске.

– Ладно. Что планируешь еще у него развивать?

– Ну… Много чего… Потом… Знаешь, я думаю, что ему больше подойдет бой с кинжалом в одной руке и мечом во второй. Можно попробовать просто двумя кинжалами… благо зачатки умения работать двумя руками у мальчика есть.

– Как узнал?

– Да как всегда – дал ему несколько монеток на правую руку. Подкинул – поймал. Потом на левую – тоже поймал. Ну я решил идти до конца, и восемь монет на обе руки положил. Подкинул – поймал! Шустрый пацан.

– Ладно… Сколько займет его обучение?