Книга Порочная красота - Кэти Роберт

друг друга. Их брак не обошелся без вмешательства Деметры, но сколько бы я ни старалась, мне не удалось найти вразумительный ответ. Полагаю, не имеет значения, почему Персей на ней женился, важно лишь, что он это сделал.

Я быстро приседаю в реверансе, который получается почти изящным.

– Зевс. Гера.

Брат подается вперед и сосредотачивает на мне холодный взгляд. Если мы с Эрис напоминаем мать, то Персей во всем похож на отца. Светлые волосы, голубые глаза, бледная кожа и грубоватое, но привлекательное лицо. Если бы он приложил каплю усилий, с легкостью смог очаровать всех собравшихся. К сожалению, брат никогда не владел этим навыком так, как остальные члены моей семьи.

«За исключением Геракла. Он играл в эту игру так же плохо, как Персей».

Прогоняю эту мысль. О Геракле думать тоже не стоит. Его нет, и для большей части Олимпа он все равно что мертв. Нет, не так. О мертвых люди говорят. А в случае с Гераклом делают вид, будто его никогда не существовало. Я скучаю по нему почти так же сильно, как по матери.

– Ты опоздала. – Персей не повышает голос, но это и ни к чему. Стоящие поблизости гости притихли и замерли, наблюдая, как разыгрывается драма семейства Касиос. Не могу на них за это обижаться. За эти тридцать лет я дала им достаточно поводов для сплетен.

– Прошу прощения. – Я не собираюсь врать. – Потеряла счет времени. – Обычно не готовлюсь так тщательно, но в этой ситуации нет ничего обычного.

Персей слегка качает головой и обводит взглядом зал.

– Скоро я сделаю объявление. Не уходи далеко.

Чувствую раздражение, хотя нет никаких причин принимать это на свой счет. Персей со всеми разговаривает, будто с маленькими детьми. Я знаю, что у него всегда была такая манера общения, но она уже вызывает недовольство среди элиты Олимпа.

Впрочем, это не моя проблема. Не сегодня. Я одариваю его ослепительной улыбкой.

– Разумеется, дорогой братец. Даже в мыслях не было.

После объявления присутствующие смогут выдвинуть свои кандидатуры, что позволит им принять участие в состязании за титул Ареса. Формально возможность стать участником состязаний открыта до рассвета, но, насколько понимаю, на такие события редко кто опаздывает. Я хочу успеть быстро назвать свое имя, пока никто не подумал мне помешать.

Поворачиваюсь, чтобы осмотреть зал, хотя чувствую, что брат наблюдает за мной. Наверное, беспокоится, что опозорю его еще больше. В любой другой вечер я бы, может, восприняла это как вызов, но сейчас сосредоточена на главном. Не позволю себя отвлечь.

После этого вечера все будут знать, что я сила, с которой нужно считаться.

Вскоре Тринадцать подходят ближе и занимают свои места по бокам от моего брата и Каллисто – Геры. Похоже, эта церемония ей наскучила, но только ей одной. По залу проносится волна возбуждения. Знаю, что Персей лишь хочет стабильности для Олимпа, но эта шумиха принесет городу нечто большее. Повод для радости, событие, которое поднимет настроение горожан, чего в последнее время не хватало.

Пускай Тринадцать правят Олимпом, но они лишь горстка людей. Без поддержки граждан от их власти останется одно название. За всю историю восстание происходило лишь раз, несколько поколений назад, после войны между Тринадцатью, опустошившей город, но оно было настолько жестоким, что все поняли: мы не хотим, чтобы подобное повторилось.

Лучше всего дела идут, когда Тринадцать разыгрывают из себя знаменитостей. Когда кто-то принимает новый титул, он решает, какой имидж хочет создать, и поддерживает его. Некоторые, например Деметра, прежняя Афродита, Гермес и Дионис, идут напролом, используя общественное мнение для достижения собственных целей. А Посейдон с Аидом всегда были вне игры. Аид – благодаря тому, что до недавнего времени на этом берегу реки о его существовании вообще никто не знал. А Посейдон потому, что ему в любом случае обеспечено всеобщее расположение, поскольку он единственный может свободно пересекать барьер, окружающий Олимп, а значит, ввозит все, что городская промышленность не в силах предложить.

Появление нескольких новых членов Тринадцати означает неопределенность, а в нестабильные времена возможно все.

Даже революция.

Мой брат всячески старается этого не допустить.

Толпа сдвигается ближе к тронам, и я отступаю к Дионису. Он мужчина моего возраста с темными короткими волосами и впечатляющими усами, которые он отрастил настолько, чтобы их края загибались по обеим сторонам рта. Должно смотреться нелепо, но это Дионис. Он превращает все в творческий манифест, начиная от своей постоянной веселости, заканчивая цветастым костюмом. Дионис широко улыбается.

– Готова?

Живот сводит, но я улыбаюсь в ответ.

– Конечно. Без драмы не обойдется, а ты знаешь, как я это люблю. – Вскоре я сама устрою драму.

Свет над Персеем становится ярче, съемочная группа занимает места напротив него. Это событие будет транслироваться по всему городу, а значит, впечатление, которое произведут участники состязания начиная с этого момента, крайне важно. Хотя Аресу не нужна поддержка граждан, чтобы выполнять свою работу, но популярность среди горожан облегчит эту задачу.

Мой брат встает. Ему не присуща аура властности, которой обладал наш отец, но он умеет создавать впечатление, будто смотрит человеку прямо в душу. Сейчас он использует это умение, блуждая холодным взглядом по собравшимся, пока не останавливает его на мне. В его глазах вспыхивает непонятное мне чувство, но он продолжает осматривать зал, пока я не успела его распознать.

– Вы все знаете, почему мы здесь собрались. – Он не повышает голос, но ему это и не нужно. Мои брат и сестра с ранних лет обучались публичным выступлениям, чтобы стать безупречными представителями нашей безупречной семьи. – Мы собрались, чтобы почтить кончину Ареса. Он служил своему титулу почти шестьдесят лет и ушел слишком рано.

Прекрасные слова. И бессмысленные. Откровенно говоря, последний Арес был той еще сволочью.

Персей поворачивается к другой части зала.

– Сегодня мы начнем выбирать нашего следующего Ареса. Согласно традиции, будут проведены три испытания, о первом из которых вам станет известно через два дня. Победитель всех трех состязаний станет следующим Аресом. – Тяжелая пауза. И снова его лицо приобретает то странное выражение.

Это служит мне единственным предупреждением.

Персей смотрит на меня с подобием сочувствия, которое отражается в его голубых глазах, и наконец решает мою судьбу:

– И женится на моей сестре Елене.

Глава 2

Ахиллес

– Я же говорил, – бормочет Патрокл.

Мне не надо смотреть на него, чтобы понять, о чем он думает. Я всегда знаю, о чем он думает. А именно: слишком