Книга Война 2020. Первая космическая - Сергей Буркатовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, я знаю, кого можно раскулачить. — Президент в отличие от премьера совершенно каменным держать лицо не умел и чуть ухмыльнулся собственной шутке. — Сорок миллиардов нам хватит? Все равно ведь отберут, у них конвейер отлажен.
Премьер еле заметно моргнул. У него-то с контролем мимики все было в порядке, но больно уж шутка была злой. Поймать бы политолуха, запустившего эту мульку, да поговорить вежливо, в традициях конторы… Конечно, поймать-то не проблема, да времена не те, эх, не те…
— Сорок миллиардов — это теперь уже твоя забота. — Лицо премьера снова ничего не выражало. — Сорок миллиардов — непременный атрибут президентской должности. Как чемоданчик ядерный или «Андрей» первой степени. Мне теперь только два процента положено. Надо, кстати, их у этого… предпредпредшественника… отобрать. А то совсем страх потерял — в оппозицию когда еще ушел, а так до сих пор с ними в погоняле и ходит. А если серьезно?
— Если серьезно — надо думать. Долго думать. С кондачка такое решать…
— Это точно. С кондачка нельзя. И, кстати, не забудь подумать, как отбивать вложенное. А то будем по этой Луне с голой… мошонкой шляться. Как кимирсены какие.
— Обязательно подумаем. Но тут, надо учесть, часть — приличная часть, замечу, — пойдет по военным статьям. Вложение в безопасность, так сказать. А остальную часть действительно придется отбивать на гражданке. Значит, задачу надо ставить так, чтобы все основные элементы можно было в коммерции применить.
— И как? Какие элементы? — К технике, особенно такого масштаба, премьер относился настороженно, больно уж часто в предыдущие восемь лет она ассоциировалась у него с неприятностями.
— Тяжелую ракету, например. Для вывода больших спутников на геостационар. Понимаешь, сейчас кризис. В ближайшие лет пять рынок ужмется почти в ноль. Но потом-то всем, причем почти одновременно, понадобится и менять, и расширять группировку. И если мы будем вкладываться с таким расчетом, чтобы вся… или почти вся техника была двойного назначения, с возможностью коммерческого использования, — тогда на этом обновлении и отобьемся. Хотя бы частично.
— Угу. Кое-кто уже отбился. От рук. И не частично, а вообще по беспределу. «Хруничев» свою «Ангару» уже сколько обещает? А ГЛОНАСС?[2]Меня уже каждая сука, извини за каламбур, этим гребаным ошейником поддеть норовит. Это, кстати, о космосе. По оборонке — тоже примерчик есть замечательный, «Булава». А пятое, ети его мать, поколение? Какие пять лет, слушай? Уже все пятнадцать — а результата все нет.
— Это потому, что мы недостаточно активно используем злобинско-ипатьевский метод управления.
— Я?! Да я регулярно их злобно… это…
— Значит, не тех и не так. Придется объяснять товарищам, что они не правы. В пятидесятых же могли темпы выдерживать.
— Предлагаешь вызвать дух Виссарионыча на пару с Палычем? Вот это дело. Это народ как раз одобрит, это ты вообще замечательно придумал.
— Спокойнее. Оборонку вытаскивать надо по-любому. А то разбомбят к чертям. Аккурат году к четырнадцатому. Или чуть позже. То есть эта задача что так, что так встанет. — Президент загрустил. Были, были причины, чего уж там.
Премьер еще раз взглянул на висящую в небесах Луну, так и не изжитым имиджмейкерами движением почесал затылок.
— Тема… тема, конечно, правильная. Богатая тема. С нюансами разными интересными. Ладно, уболтал. Это даже лучше Сочей. Будем решать.
… И вот все об этих людях, как говаривала блистательная Шахерезада. Она, кстати, тоже любила рассказывать сказки о джиннах, ифритах, гигантских птицах Рок, многомудрых и добросердечных правителях, а также о других не встречающихся в нашем прозаическом мире существах.
А еще она рассказывала о мореходах, стремящихся с высоты мачты увидеть за манящим горизонтом новую, неведомую, полную чудес землю…
12:00 мск (10:0 °CET)
Париж, штаб-квартира ЕКА[3]
Президиум напоминал зверинец. Маленький, уютный европейский зверинец. Дитер Фальке, исполнительный директор лунной программы ЕКА, походил на розовенького поросеночка с аккуратной белесой щетинкой. Министр науки Италии был вальяжен и элегантен, как леопард. Представитель «Роскосмоса» — опять же традиционно, да и в полном соответствии с именем — напоминал отлично постриженного и по-европейски воспитанного медведя. Дружелюбного медведя. Представитель НАСА,[4]к сожалению, отсутствовал, так что подобрать ему анималистичную аналогию было невозможно. Ну и наконец, журналисты, как водится, изображали свору жадных до свежатинки волков. Определение «шакалы пера», как насквозь неполиткорректное, оскорбляющее и дискриминирующее индивидуума по признаку принадлежности к профессиональной группе, использовать не рекомендовалось.
— Господин Калитников, русская лунная программа является впечатляющим достижением, особенно учитывая экономический кризис, который Россия вместе со всем миром испытала на рубеже десятилетий. Как вам удалось за двенадцать лет, испытывая серьезные экономические трудности, достичь Луны?
Медведь пошевелился, улыбнулся — получилось вполне добродушно, — кивнул девочке-белочке у проектора. Картинка на экране за спинами «космического зоопарка» была внушительной, хотя и непонятной для подавляющего большинства собравшихся в зале. Пепельный шар Луны крестили разноцветные орбиты, взлетные и отлетные траектории. На самой Луне и вокруг нее прилепились очень солидные с виду наборы цилиндров, кубов, ферм, колес и иных блестящих штучек. Русский прокашлялся — с еле заметной рычащей ноткой — и начал:
— Да, программа осуществлялась в достаточно сложной экономической — а временами, как вы знаете, и политической — обстановке. Прежде всего мы применили комплексный подход. Достаточно весомая часть элементов нашей программы создавалась с расчетом на использование в других отраслях космической деятельности. К примеру, мы не могли по образцу наших партнеров из США разрабатывать гигантскую ракету, имеющую применение только в программах дальних пилотируемых полетов. Наша тяжелая ракета уступает американской по грузоподъемности почти в три раза. Поэтому мы вынуждены отправлять к Луне орбитальные и посадочные корабли по отдельности. Что, в свою очередь, потребовало создания на орбите вокруг Луны пересадочной базы — станции «Селена». Это своеобразный орбитальный терминал, на котором космонавты пересаживаются с орбитального корабля на посадочный, чтобы уже на нем достичь поверхности Луны. Однако в результате такого подхода наша ракета «Урал» оказалась востребованной при запуске новых тяжелых спутников связи на геостационарную орбиту.[5]
