Книга Год Собаки I. Среди Теней - Алеш Тай

ночного неба сияла полная луна.

Было очень тихо. Где-то медленно и неритмично падали капли.

Я перевернулся в воздухе лицом вниз.

Колодец виделся как на ладони. Он был куда больше, чем я думал. Его края поднимались над полом каменным бортом, на котором крепились железные перила, замыкая водный круг в кольцо. Внутри колодца к воде спускалась металлическая лестница и вместе с перилами уходила в глубину.

Капли падали все медленней, и я подлетел к водному зеркалу. Его черная поверхность еще дрожала после моего выхода из нее, отбрасывая лунные блики на стены широкого колодца, на мое лицо, на потолок.

Я внимательно смотрел в водную гладь, там клубилось что-то неопределенное, словно зеркало не могло понять, кто перед ним.

Постепенно вода успокоилась, и я увидел в бездонном зеркале мальчика в рубашке безрукавке, в джинсах, с кедами на босую ногу. Он был обычным подростком, какого можно встретить в любом дворе, в любом городе и через секунду не вспомнить его лица, взгляда внимательных серых глаз.

И понял, что выглядел так на первой Земле. Вода прочитала мою память, или то, каким я хотел себя помнить.

Лунные зайчики остановились.

Я смотрел на него, а он на меня, не отводя взгляд.

С левой стороны груди на его рубашке красным мерцала метка. Я вспомнил, как и почему она появилась, кто я, откуда пришел, и зачем здесь.

И осознал, что он и я — одно.

Вспомнил свое имя, что умею летать сквозь пространство и время. Что когда-то родился и жил на Земле. И с тех пор меня звали Летчик.

Сколько это было лет назад… Миллион?

Сто миллионов?

Я чувствовал, что память вернулась ко мне почти полностью.

Как и знание, что нас должно быть трое. Мы должны пройти Ритуал. Мы приглашены. И нас ждет или победа, или…

… или смерть?

Или что-то более страшное, чем смерть…

Что может быть страшнее?

Я всмотрелся внимательно сквозь черную поверхность водного зеркала в бездну. Кто-то еще появился в колодце. В полной темноте, глубоко под водой.

За гранью бытия.

Неподвижная вода была кристально прозрачна, лунные лучи пронизывали колодец на много метров вниз, подсвечивая каменную кладку стен. И я увидел, как в водной толще медленно поднимается к поверхности черный силуэт.

Все ближе и ближе…

Сердце мое пропустило один удар, потому что я узнал его.

Это Илья, друг детства. Мы жили в одном дворе.

Дело только в том, что его не стало… Шли с репетиции, заступился за сестру, короткая стычка, и он умер у нас на руках.

Лунные блики встрепенулись, побежали по стенам — Илья пересек границу жизни и смерти. Минуту он лежал, отдыхая, на черной глади с закрытыми глазами, раскинув руки.

Потом судорога пробежала по его лицу.

Он сделал свой первый вздох и вздрогнул, когда начало биться сердце.

И открыл глаза.

Я висел в воздухе прямо над ним.

— Привет, — тихо сказал Илья, — это ты.

— Да… — сказал я.

Я с грустью смотрел на него. Мы вместе ходили в детский садик, а потом в школу, только в разные классы. Он был на год младше. Бегали вместе во дворе. Играли на гитарах.

— Что ты тут делаешь? — так же тихо спросил он.

— А ты? — хотел сказать я. — Ты давно умер.

И не сказал. Вместо этого прошептал:

— Жду.

— А мы где? — Илья тоже перешел на шепот.

Я пожал плечами:

— Не знаю.

— Вроде ночь… Луна. Помнишь, как мы смотрели на нее в бинокль?

Я кивнул, такое не забудешь.

В двенадцать мы стащили тактический бинокль у отца Ильи, опытный образец с искусственным интеллектом. Благополучно кокнули его, и получили ремня. Неделю ели стоя и спали на животах. Но на Луну успели посмотреть, да…

Илья, улыбнулся, вспоминая.

Он еще не до конца перешел в этот мир. Все еще лежал на поверхности черного зеркала, между жизнью и смертью.

Я не хотел, чтобы он уходил. Не хотел его терять.

Быстро протянул руку.

— Пойдем?

— Ага… — он принял мою ладонь.

Я помог ему пересечь эту границу, поднял Илью в воздух.

И отпустил.

Его одежда тоже высохла в один миг. Мы парили в невесомости.

— Интересно… Вот как ты летаешь. В чем секрет?

— Поделился с тобой квантами воздуха.

— О, как… — иронично сказал он. — Теперь ты пернатый друг? Несешь магические квантовые яйца?

Илья на глазах оживал, становился самим собой.

— Я тебе снесу сейчас… — я замахнулся, а Илья, смеясь, парировал шутливый удар.

Мы кувыркнулись в воздухе, потеряли равновесие и начали медленно падать в воду. Я поймал его за рубашку у самой поверхности.

— Теперь я знаю, что ты это ты, — сказал Илья совершенно серьезно. — Рад тебя видеть, бро.

— Взаимно, — тоже серьезно сказал я.

— Но все странно.

— Более чем…

Мы висели в десяти сантиметрах над черным водным зеркалом. Лунные зайчики вновь остановились. Вода была совершенно спокойна, безразлична и темна.

Он посмотрел на лучи, пронзающие воду и теряющийся в бездне.

— Там, в черной воде. В глубине… Я думал, что умер… Не знал, чего ждать. Колодец из центра земли, лунный свет. А тут ты… летаешь.

— Илюша хнык-хнык? — подняв бровь, спросил я.

Он улыбнулся и пообещал:

— Сейчас получишь… — и хитро посмотрел на меня. — Это не Луна, а лампа. Слышу, как звенит спираль.

— Сначала догони, — ответил я по очереди на все. — Я тоже слышу.

— Сначала поставь меня на ноги.

Я понял, что нас плавно разворачивало в воздухе, и мы висим уже почти вниз головой, волосы Ильи касались воды.

— Фигасе… — сказал я, и мы взлетели к потолку.

Потом опустились за ограждением колодца на каменные плиты. Я отозвал кванты воздуха. Гравитация вернулась.

Илья переступил по шершавому камню и поморщился.

— Ледяные… А вода теплая.

В свете луны каменные плиты казались льдом, и были холодными как лед.

— Почему босиком?

Я увидел, что по его лицу вновь прошла короткая судорога. Или мне показалось? И это просто скользнула тень…

Он спокойно ответил после паузы:

— Так получилось.

Поднял на меня взгляд.

— Что будем делать? У тебя есть план? Потому что у меня — нет.

Я открыл рот, но не успел ответить.

#

2.

Я не успел ничего сказать.

Загремел засов, высокие входные двери распахнулись, и на нас обрушилось пламя летнего дня. Обжигающий порыв ветра принес запахи моря, раскаленного камня и солнца.

Какое-то время лунный свет боролся с солнечным, а ночной с дневным.

И ночной проиграл.

Луна стала блеклой, невзрачной, она по-прежнему светила, но было видно, что это большая плоская лампа