Книга Сага о Тёмных Воинах - Татьяна Алхимова

двенадцать, всё произошло так, как и предполагал его отец. Чтобы стать Воином отныне надо было пройти негласное испытание, о котором мальчик мог и не знать. Никого теперь не готовили с рождения, а выбирали лучших из лучших – Воином мог стать совершенно любой ребенок, даже никогда не думавший об этом. Но Флэку повезло – меч его отца достался ему, как самому перспективному и талантливому кандидату в Странники. И он оказался единственным Воином в новом составе, имеющим потомственное происхождение. Поначалу Флэк гордился этим, но со временем гордость его уменьшилась, потому что он видел среди других Воинов людей не менее сильных, чем он сам. Каждый из них был достойным своей должности. История умалчивала о том, что сделали с детьми предыдущих Тёмных Воинов, скорее всего – просто уничтожили. Не такая уж и большая цена для великой идеи Правителя.

В дверном проеме послышался шум, и в комнату зашёл высокий мужчина в длинном мужском платье серебряного цвета. На спине и вдоль подола, волочившегося по полу, были вышиты черные кресты. На шее Монаха, а это был именно он, висела мощная серебряная цепь с десятком крупных и мелких крестов, которые позвякивали при каждом движении. Лицо у Монаха было серьезным, с острыми чертами и чуть раскосыми серыми глазами. Он весь был серым, включая длинные волосы, собранные в неряшливый хвост.

– А вот и серый кардинал пришёл, – снова хохотнул Вик.

– Началось, – прошептал Флэк и вернулся к своему креслу.

– И вам доброго вечера, благородные Воины, – ехидно проговорил Монах неожиданно грубым голосом. – Чем порадуете?

– Ничем не порадуем. Снова всё тихо, Вик в ночную сегодня, – Флэк рассматривал Монаха. Он считал его чудаком, слившимся со своей ролью и позабывшим о том, кто он есть на самом деле.

– Ворон наконец-то на задание? Ну и прекрасно, – Монах подошел к первому свободному креслу и с размаха плюхнулся в него, от чего кресты радостно звякнули. – А то я уж подумал, что он решил превратиться в курицу-наседку.

– Кто бы говорил! Я, между прочим, не по своей воле тут неделю сидел безвылазно, – Вик зло глянул на Монаха, и тот поморщился.

– Ты бы хоть из дома выходил, кто тебе запрещал? Погулял бы по городу, а то сидел тут как старая бабка. Надоело видеть твоё мрачное лицо каждый день. От тебя мертвечиной несёт за версту!

– Ториус Монах! Давай без оскорблений, а то ведь я могу и тебе пару перышек подбросить… – Вик завернулся в свою мантию и повернулся к окну.

– Угрожай-угрожай… Каждый раз одно и тоже! А давай поборемся? Честный поединок? Может, тогда и выясним, кто сильнее и важнее?

– Хватит вам, надоели оба, – подал голос Флэк.

– Да это он всё, придумывает обидные прозвища, – Ториус махнул рукой на Вика.

– А ты бы хоть раз не ответил ему, грызетесь как подвальные крысы, – Флэк снова встал. Ему было не по себе в этот мрачный дождливый вечер, и он проголодался.

Стоило ему только подумать о еде, как на лестнице раздался шум, возмущенные голоса и какой-то грохот. Все обернулись на дверь и увидели, как в комнату выкатился Оливер, Всадник, и со стоном распластался на полу. Яркие рыжие волосы были похожи на языки пламени, пожирающие ковер, лицо его раскраснелось и стало почти такого же цвета, как и шевелюра. Вообще, весь он был слишком ярким цветовым пятном для этого мрачного места: рыжие волосы, красный плащ, а под ним черный комбинезон с вышитыми языками пламени. Оливер продолжал лежать на полу и постанывать, пытаясь выбраться из плаща, в котором он запутался во время падения.

– Пьянь, – буркнул приземистый лысый мужчина, перешагивая через Всадника. Маленькие серые глаза недовольно смотрели на присутствующих, строгий коричневый костюм с таким же галстуком и черной рубашкой, застегнутый на все пуговицы и идеально выглаженный, выдавал в нём педанта.

– Я что-то не понял, а ужин кто готовить будет? – Ториус возмущенно смотрел на рыжего товарища.

– Ну, уж точно не этот балбес, – лысый повернулся к Оливеру. – Вставай и объяснись перед товарищами.

– Что случилось, Лицедей и Всадник не поделили кухню? – Флэк поднялся и подошёл к лысому, чтобы пожать руку.

– Сегодня его очередь готовить, – Лицедей указал пальцем на Оливера, с трудом поднимающегося на колени. – Но я нашел его наверху, пьяного. Он только что вернулся! Опять принялся за старое, наверняка ещё и по девкам прошёлся. Совсем никакого порядка нет у нас. Безобразие!

– Попрошу не клеветать! – Оливер сел, наконец-то справившись с плащом. – Да, я пил. Но не более! И ужин сейчас пойду и организую! Чего бухтите?!

– Всё понятно… Бывайте! Дождь кончился, работа не ждёт, – Вик со вздохом махнул всем рукой, и резко завернув накидку, обернулся огромным черным вороном. Ториус поднялся, открыл окно и выпустил его. Все поежились, до чего же неприятную, холодную атмосферу создавал этот Воин вокруг себя.

– Никто не любит Вика, – вздохнул Ториус, то ли смеясь, то ли серьезно.

– Будто всех нас кто-то любит, – Флэк задумчиво смотрел в сторону окна.

– Да никто же не мешает вам обзавестись семьей или любовницами, чтобы вас любили. Вы не связаны обетом безбрачия, как я, – Монах принялся разглядывать свои кресты.

– Ты прекрасно знаешь, что для этого придется вести двойную жизнь, как вон тот рыжий пьянчуга. К чему вообще обсуждать это? – Лицедей прошёл по комнате и направился к выходу. – Вот Флэк мог бы попробовать, он больше всех нас похож на нормального человека.

– Как ты себе это представляешь? Постоянно врать? Бояться за свою семью? – Флэк напрягся. Такие разговоры происходили довольно часто, и он ужасно их не любил. – Я жил в такой семье, но моя мать знала о том, чем занимается отец. И не скажу, что эти знания легкий груз. Она боялась и за него и за меня. Мы жили обособленно, часто переезжали. В этом нет ничего хорошего. Если ты выбрал путь Воина, то иди этим путем до конца. Будь верен ему и не разменивайся по мелочам.

– Ну-ну, зачем так нервничать, Флэк? – Ториус тоже встал и пошёл к двери. – Никто из нас не выбирал этот путь. Кроме тебя, может быть. Поэтому ты не видишь других вариантов, ибо рос как наследник, правопреемник. А у всех нас – другие истории. Но, могу сказать за себя, уж лучше такая жизнь как у меня сейчас, чем та, которой я жил до этого.

– Ладно, прекращайте. И так день не самый приятный выдался, а вы ещё и темы поднимаете острые, – Лицедей подошёл к Оливеру, успевшему задремать, прислонившись к стене, и