Книга Евангелие тамплиеров - Стив Берри

Его голова упала на грудь. Он слышал, как Эмбер кричит, приказывая хлопнуть дверью, но боль была такой пронзительной и всеобъемлющей, что Жак де Моле ничего не почувствовал.

Его сняли с двери, но это не принесло ему облегчения, потому что мышцы давно онемели. Де Моле не имел понятия, как долго он висел. Потом его куда-то понесли, он понял, что его возвращают в келью. Мучители опустили магистра на ложе, и, проваливаясь в рыхлый матрас, он вновь ощутил знакомую вонь нечистот. Его голова покоилась на подушке, руки были вытянуты по бокам.

— Мне сказали, — прошипел Эмбер, — что когда в ваш орден принимали нового брата, неофиту накидывали на плечи льняной саван. Это символизировало смерть, а потом воскресение к новой жизни в качестве тамплиера. Ты тоже удостоишься этой чести. Я распорядился обрядить тебя в саван из хранилища в часовне. — Эмбер нагнулся над де Моле и накрыл его тело длинной тканью с ног до головы. — Мне сказали, что это использовалось орденом в Святой земле, потом было привезено сюда и укутывало плечи каждого парижского посвященного. Теперь ты рожден вновь, — хмыкнул Эмбер. — Лежи и размышляй о своих грехах. Я вернусь.

Де Моле был слишком слаб, чтобы отвечать. Он знал, что Эмберу вряд ли приказали убить его, но также понимал, что никто о нем не позаботится. Магистр лежал неподвижно. Онемение проходило, сменяясь приступами мучительной боли. Сердце продолжало колотиться, и пот лил ручьями. Он пытался заставить себя успокоиться и подумать о чем-то утешительном. В его голове то и дело всплывала мысль о тайне, которую его палачи хотели бы узнать больше всего на свете. Он — единственный человек, знавший ее. Таков устав ордена.

Каждый магистр особым способом передавал это знание своему преемнику. К несчастью, из-за его внезапного ареста и уничтожения ордена знания на этот раз предстояло передать по-другому. Он, Жак де Моле, не позволит Филиппу или Церкви одержать победу. Они узнают только то, что он позволит им узнать.

«Твой язык произносит ложь, словно острая бритва, режущая исподтишка…»

Завернутый в саван, истекающий кровью, Жак де Моле вспоминал: «Оставьте меня, и я уничтожу их».

Часть I

ПОСЛАНИЕ ЛАРСА НЕЛЛА

ГЛАВА I

Дания, Копенгаген

Наши дни, 22 июня, четверг

14.50

Коттон Малоун заметил нож в ту же секунду, когда увидел Стефани Нелл. Он сидел в белом кресле с решетчатой спинкой за столиком перед кафе «Николаи». Был ласковый солнечный день, и простиравшаяся перед ним площадь Хойбро Пладс, излюбленное место отдыха датчан, кишела людьми. В кафе, по обыкновению, тоже было полным-полно народу. Вот уже полчаса он ждал Стефани.

Миниатюрная женщина, примерно шестидесяти лет, она тщательно скрывала свой возраст. Даже в ее личном деле, хранившемся в департаменте юстиции, графа «дата рождения» пустовала. Малоун видел это собственными глазами. В белокурых волосах Стефани виднелись седые пряди, а ее голубые глаза могли выражать и подлинное сочувствие, и яростное обвинение. Два президента поочередно хотели назначить ее генеральным прокурором, но оба раза она отвергла предложения. Один генеральный прокурор горячо ратовал за ее увольнение — особенно после того, как ФБР поручило ей расследование его дела, — но Белый дом отклонил эту идею, поскольку, кроме всего прочего, у Стефани Нелл была безупречная репутация.

Человек с ножом в руке, невысокий, плотный, с мелкими чертами лица и коротко стриженными волосами, был одет в джинсы и кроваво-красный пиджак. Судя по наружности — житель Восточной Европы. Но Малоуна обеспокоил не столько нож, сколько выражение лица — на нем читалась какая-то безысходность.

Малоун поднялся, не отрывая глаз от Стефани.

Он хотел закричать и предупредить ее, но она была слишком далеко. Потом скрылась за одной из тех скульптур в стиле модерн, что украшали Хойбро Пладс, — эта изображала невероятно толстую обнаженную женщину, лежащую на животе; ее огромные ягодицы вздымались, словно продуваемые всеми ветрами холмы. Когда Стефани появилась с другой стороны отлитой из бронзы фигуры, человек с ножом подобрался к ней вплотную. Малоун видел, как он вцепился в кожаный ремень сумки, висевшей на плече Стефани, перерезал его и оттолкнул Стефани к памятнику.

При виде карманника, размахивающего ножом, какая-то женщина закричала, поднялась суматоха.

Красный Пиджак рванулся вперед, прижимая к себе сумку Стефани и расталкивая людей. Несколько человек отступили. Вор свернул налево, за другую бронзовую фигуру, и бросился бежать со всех ног. Он несся в сторону Кобмагергаде, пешеходной зоны, которая поворачивала на север, в глубь торговой зоны, изобилующей всевозможными магазинами.

Малоун вскочил из-за стола, намереваясь перехватить преступника до того, как тот завернет за угол. Путь ему преграждали велосипеды и фонтан. Малоун потерял несколько секунд, делая крюк. Он вышел на прямую и ринулся вперед, настигая жертву.

Они рухнули на каменную мостовую, основной удар принял на себя Красный Пиджак, и Малоун почувствовал, как силен его противник. Нападение не заставило воришку растеряться, он перекатился на спину и вонзил колено в живот Малоуна. У того перехватило дыхание, внутренности скрутила боль. Красный Пиджак оттолкнул его, вскочил на ноги и побежал вверх по Кобмагергаде.

Малоун поднялся, но тут же согнулся пополам, пытаясь отдышаться.

Черт! Он давно не тренировался.

Теперь у его противника была фора в пятьдесят футов. Во время их борьбы Малоун не заметил, куда делся нож, но, прокладывая себе путь по улице между магазинами, он видел, что мужчина не выронил кожаную сумку. Легкие горели огнем, но Малоун сокращал дистанцию.

Вдоль Хойбро Пладс и Кобмагергаде стояли многочисленные тележки с цветами. Малоун терпеть не мог этих торговцев, которые постоянно загораживали вход в его книжный магазин, особенно по субботам. Воришка вырвал одну такую тележку у худого старика и толкнул ее по булыжникам в сторону Малоуна. Нельзя позволить импровизированному снаряду катиться, куда ему вздумается, — на улице слишком много людей, и среди них дети, поэтому он отклонился вправо, ухватил тележку за ручку и остановил ее.

На углу Кобмагергаде он увидел Стефани с полицейским. Но у него не было времени ждать.

Малоун рванулся вперед, прикидывая, куда направляется преступник. Может быть, он где-то оставил машину или его ждет сообщник в конце Кобмагергаде, она упирается в другую, такую же людную площадь — Хаузер Пладс. Это плохо. Хаузер Пладс — кошмарное столпотворение народа, расположенное около переплетения пешеходных улочек, образовывающих покупательскую мекку под названием Строгет. Ноги болели от неожиданной нагрузки, мышцы, видимо, уже позабыли те дни, когда он служил на флоте и в департаменте юстиции. После года в отставке его физическая форма оставляла желать лучшего.

Впереди высилась Круглая башня, прильнувшая к церкви Святой Троицы, — величественное цилиндрическое строение высотой с девятиэтажный дом. Король Дании Кристиан IV возвел ее в 1642 году, украсив темное каменное основание символом своего царствования — позолоченной цифрой IV. От места, где стояла Круглая башня, расходились пять улиц, и Красный Пиджак мог уйти от погони по любой из них.