Книга Вкус манго - Мариату Камара

на мне жениться. Салью был не из нашей деревни, но у нас жили его родственники, поэтому он часто приезжал в гости. Однажды я играла с другими детьми, а он подошел близко-близко и, обжигая мне щеку горячим дыханием, объявил:

— Когда вырастешь, возьму тебя замуж.

Я перепугалась, а когда Салью отошел, побежала за Адамсей.

— Что этому старику от меня нужно? — спросила я, разыскав сестру.

— Может, он хочет тебя поцеловать, — засмеялась она.

— Фу, гадость какая!

Продолжая смеяться, Адамсей заявила, что могло быть и хуже:

— Тебя могли выдать за Абу.

Мы захихикали, представляя себе старого вдовца из Магборо, который день-деньской сидел в тени своей хижины и смотрел в землю. Впоследствии у нас с Адамсей появилась новая забава: мы вспоминали деревенских мужчин и подбирали им в пару девчонок. Адамсей я «свела» с деревенским главой (в Магборо он считался кем-то вроде мэра) — высоким тощим стариком, у которого уже была большая семья.

Через несколько дней после разговора со мной Салью и его родители пришли потолковать с Мари и Али. Нас с Адамсей отправили играть на улицу, хотя уже стемнело, а утром нам надо было спозаранку идти на ферму. Мы прокрались к окну и вытянули шеи, чтобы подслушать, но ничего не вышло: в доме говорили слишком тихо.

Утром, когда мы сажали батат, Мари отвела меня в сторону и объявила, что Салью хочет взять меня второй женой.

— Свадьба состоится через несколько лет, — сухо сказала она.

— Не хочу я замуж за Салью! — заартачилась я.

— Мариату, он друг моего мужа. — Мари перестала сажать овощи и строго взглянула на меня. — Если не найдешь никого другого, выйдешь за него.

Как ни странно, другой кандидат нашелся довольно скоро. В соседней деревне жил милый парень Муса, всего на пару лет старше меня. Его семья работала на той же ферме, поэтому мы были знакомы с самого детства, когда занимались посадками. А еще Муса с родителями приходил в Магборо вечерами петь и танцевать.

Как-то раз после обеда мы с Мусой устали вскапывать землю, сели отдохнуть рядом и разговорились. Посплетничав о других детях, мы пошли купаться и весело брызгались друг в друга, а потом сидели на берегу, опустив ноги в прохладную воду реки. Так у нас и повелось: мы заканчивали работу пораньше, болтали, плавали и снова болтали. Мне нравилось быть рядом с Мусой: по телу растекалось приятное тепло.

Однажды Муса взял меня за руку и сказал:

— Когда подрастем, мы с тобой поженимся и заведем детей.

Я передала его слова Мари, но она раздраженно заявила:

— Отец Мусы — человек богатый, он не позволит сыну жениться на бедной девушке.

У меня засосало под ложечкой, но я прикусила язык: детям в Сьерра-Леоне запрещено перечить взрослым. В тот вечер перед сном я долго плакала, старательно пряча лицо, чтобы не показывать слезы Адамсей.

На следующий день, встретив Мусу на ферме, я перехватила его взгляд и улыбнулась. «Вот увидит его отец, как мы счастливы, и даст согласие на наш брак», — сказала я себе. Вспомнилось, как папа говорил о моем везении. «Может, мне снова улыбнется удача», — думала я.

Но потом в нашу жизнь ворвались мятежники, и все изменилось.

Перемены начались в сезон засухи, когда мне исполнилось одиннадцать. В Сьерра-Леоне пришла война, и наш деревенский глава услышал, что жестокие повстанцы, которые громят деревни и убивают людей на востоке страны, движутся в сторону Магборо. Мятежники хотели свергнуть правительство, которое обвиняли в коррумпированности и нежелании помогать народу. Среди воюющих попадались представители разных племен Сьерра-Леоне, включая наше племя темне. Я не понимала, зачем повстанцам убивать бедняков и занимать наши деревни, зачем им отнимать у нас еду и спать в наших хижинах, но, судя по всему, именно этим они и занимались.

Как только появлялись слухи о приближении мятежников, деревенский глава приказывал всем жителям Магборо бежать в буш[1]. В первый раз мы не взяли с собой ничего: бросили дома и несколько дней прятались в кустах, слушая, как животы урчат от голода. После благополучного возвращения в деревню Мари и Али решили как следует подготовиться. Пустые мешки из-под риса они наполнили касса-вой и сушеными овощами; все члены семьи сложили в котомки смену одежды и циновки, чтобы спать. С тех пор, когда деревенский глава говорил о приближении мятежников, мы хватали приготовленные пожитки и гуськом уходили в буш вслед за Али.

Через какое-то время мы привыкли прятаться. Сельчане расстилали циновки на поляне посреди зарослей и не возвращались домой по целому месяцу. Поначалу я не боялась. Мы, дети, играли в те же игры, что и в деревне, пели и перекрикивались, а вечерами сидели у костра, рассказывали истории и делились слухами о войне. По ночам, лежа на спине, мы смотрели на луну и на звезд ы. Я вспоминала, как давным-давно отец говорил мне, что считать звезды нельзя.

— Если пересчитаешь и остановишься на своей звезде, то умрешь, — предупредил папа. Я толком ничего не поняла, но умирать мне точно не хотелось. Разговоры о мятежниках участились, и мы начали вести себя тише. Люди перестали готовить, чтобы мятежники не увидели дым от костров. Порой мы целыми днями ели только сырую кассаву, очень жесткую, сухую, пресную. Разговаривали все вполголоса. Стоило веточке хрустнуть в кустарнике за поляной, по спине у меня бежали мурашки. Пару раз я подслушала разговоры взрослых: они шептались о том, что мятежники не только убивают, но и пытают людей. После этого я старалась помалкивать. Когда мы прятались, Ибрагим частенько держался неподалеку и проверял, все ли у меня нормально. В таких случаях я совершенно не возражала против того, что двоюродный брат мной командует.

Год спустя в сезон засухи сообщения о мятежниках посыпались снова, и наш глава решил, что сельчанам нужно отправиться в деревню под названием Манарма.

— В Манарме много жителей, — пояснил он, когда мы собрались выслушать его предложение. — Там будет безопаснее, чем в буше.

Отправка в Манарму не отличалась от предыдущих побегов из родной деревни. Мы рассчитывали вернуться к нормальной жизни, когда наш глава скажет, что опасность миновала.

Только на этот раз получилось иначе.

ГЛАВА 2

Пальмовое масло — растительный жир из мякоти плодов пальмы. Цветом оно темно-оранжевое, и в Сьерра-Леоне готовят в основном на нем.

«Если приснилось пальмовое масло, жди кровопролития», — однажды, когда мне было семь лет, сказала бабушка.

Подрастая, я часто видела во сне пальмовое масло и действительно каждый раз то