Книга Длинная и дикая охота - Мерри Дестефано

В любую секунду он сделает что-нибудь, чтобы остановить ее.

Я не хочу этого делать, но должна.

Толкаю себя в тело отца Адель. Он содрогается, дрожит и кричит. Я тоже хочу кричать, потому что ощущения быть в коже старика ужасные. Моя плоть покрыта морщинами, суставы болят, спина ноет, я едва слышу, а мое сердце едва бьется. Я боюсь, что могу застрять в нем. Ничего не знаю о вселении в человека, кроме старых народных сказаний, которые я слушала у домашнего очага в зимние ночи.

Я всегда думала, что эти истории ― выдумки.

Теперь понимаю, что все было правдой.

Пожалуй, я напугана больше, чем он, но не могу остановиться сейчас. У меня миссия: я должна спасти Адель.

Я заставляю свои ноги идти вперед, одновременно волоча за собой старика. Это как играть с марионеткой, за исключением того, что струны подобны колючей проволоке, а каждое движение будто разрывает меня на волокна. Мягкий стон срывается с губ мистера Бахмана, но, конечно же, он мой собственный. Даже мертвый Уильям его узнает.

― Катрина? Выбирайся оттуда, пока не застряла!

Я двигаю своей живой марионеткой так быстро, как только могу, ногами скользя по опавшим листьям и тоненьким веточкам. Спотыкаюсь и дергаюсь. Боюсь, что мы упадем. Сейчас случится что-то плохое, я чувствую это. Либо мертвый Уильям создаст проблему, либо я буду заперта в теле старика…

Либо то магическое создание поймает меня.

Существует нечто похуже, чем быть пленником в этом лесу.

Температура падает и поднимается ветер. Птицы перестают петь, и я клянусь, что слышу голос, предупреждающий меня остановиться, развернуться, бежать и спрятаться. Кожа покрывается потом, суставы скручивает, а в животе образуется узел.

Затем мрачная тень накрывает поляну, и я дергаюсь ближе к трупу Адель. Она здесь ― я нашла ее! Еще несколько минут, и я смогу вытащить ее из Леса Мертвецов. Я преклоняю колени и плачу, смахивая ветви, листья и комки мха.

― П-прекрати делать то, что ты делаешь, с-старик. Мы д-должны уйти с-сейчас же! ― заикается мой отец.

Часть меня знает, что я должна послушать своего отца, но не могу. Вместо этого, я раскрываю лицо, которое должно быть погребено. Светлые волосы, пятна на коже, нежная красота стала отвратительной.

― Адель!

Мертвый Уильям подходит ближе. Даже несмотря на то, что скорбит, он видит, что смерть сделала с его возлюбленной.

Плач моей подруги-полтергейста прекращается, когда сама Адель спускается вниз, чтобы воспарить прямо над собственными останками. Ее слезы становятся спектральным водопадом.

― Я мертва, папа, ― плачет она. ― Слишком поздно меня спаса-а-а-а-а-а-ать!

Но я не сдаюсь. Не могу. Я хватаю ее кости и прижимаю к груди, всхлипывая. Мне нужно встать и вынести ее скелет отсюда, как можно быстрее, ибо тень продолжает расти, и тьма сгущается. Скоро я не смогу увидеть собственную протянутую руку в этом мраке. Я боюсь, что не смогу ориентироваться на тропе, которая ведет из леса. Страх тонкой струйкой течет по венам, когда я останавливаюсь, чтобы осмотреться.

День стал черным, как ночь.

Слишком поздно. Я слишком медлила.

Мы больше не одни в этом чистилище.

Глава 3

Тяжелое злое присутствие наполняет лес. Оно давит на меня, почти как большой кулак, сжимающий в своих тисках. Я паникую и роняю труп Адель, отчаянно желая сбежать. Пытаюсь вытащить себя из тела мистера Бахмана, но складывается ощущение, что меня приклеили. Мои пальцы слились с его, а ноги застряли в его кожаных сапогах.

― Нет, ну давай же, ― бормочу я самой себе. ― Мне нужно выбраться отсюда!

Но я не могу.

Тьма движется и меняется, как непослушное облако, пока магическое существо не возникает прямо передо мной. Его глаза сверкают, руки уперты в бедра. Все в нем величественно, а одежда черных оттенков.

Ему не нужно говорить, кто он.

Я знаю. Мы все знаем. Мы все боимся.

Король Фейри здесь.

Я поняла это, как только увидела его, что нарушила одно из его основных правил. Я пыталась освободить кого-то от его проклятия.

Одним лишь взмахом руки он сбивает меня с ног своей силой, подобно удару лошади. Я лечу через поляну, отделившись от отца Адель в мгновение ока. Распластавшись по земле, я прихожу в ужас.

Король Фейри прекрасен, ужасен и невероятно могущественен.

Я хочу отвести от него взгляд, но не могу.

В одно мгновение он возникает передо мной, одной рукой сжимая горло и отрывая от земли. Его хватка неумолима. Если я когда-нибудь мучила мертвого Уильяма, паря по каньону и удерживая его в плену, это сейчас все было совсем не так.

Меня пронизывает страх. Я чувствую себя словно в аду. Желаю никогда не появляться на этот свет.

― Прошу.

Это единственное слово, которое мне удается произнести, прежде чем я замолкаю навсегда. Все остальные преклоняют колено, падают лицом к земле, как люди, так и призраки. Даже птицы и лесные существа опускают головы и замирают на месте.

― Просишь о чем? ― спрашивает он.

Его голос, подобно молнии, испепеляет мои призрачные кости. Еще одно слово или два от него, и я поплыву на ветру, не представляя собой ничего, кроме пыли.

Слезы катятся по моим щекам. Я не могу говорить ― только думать.

«Прошу. Отпустите ее. Мой Господин».

На одну секунду удивленный хмурый взгляд омрачает его прекрасные черты лица. Затем он прячет свои эмоции, а на их месте ― суровый взгляд и поджатые губы. На одно мгновение, я удивляю и смущаю его.

Может, у меня еще есть шанс.

Но это потребует от меня ума и мужества, а сейчас у меня нет ни того, ни другого. Есть только страх.

«Прошу, освободите ее, ― говорю я мысленно. ― Я буду служить вам».

Он прищуривается. Может, чует мой обман. Может быть, он уже слишком хорошо меня знает. Это он взывает ко мне, когда царствуют тени ночи? Если да, то почему? Чего он хочет?

Его милое лицо смягчается улыбкой, и он походит больше на ангеле, чем демона.

Он Король Лжи. Даже его настоящая улыбка ― зло.

И все же я чувствую, что поддаюсь ему. Мои губы повторяют его улыбку, а сердце почти так же окутывает тьма, как и его. Я выучила, как стать коварной и хитрой, за то короткое время, что провела в подземном мире.

Разве это не я не дразнила мертвого Уильяма, что он убил мою лучшую подругу?

Разве это не я спровоцировала смерть самого Уильяма?