Книга Как закалялась сталь - 2057. Том 3 - Елизавета Огнелис

понять, как это все сюда попало, и кому это выгодно? А то, что сгорело пять тонн бумажных денег — это никого интересовать не будет. (…кстати, так оно и произошло, взрыв и пожар уничтожили данные на сервере отделения, и компетентные органы решили, что «террористический акт» устроил кто-то из сотрудников, руководства или клиентов — чтобы были уничтожены какие-то важные улики…)

Теперь выкладываем несколько стеклянных гравитационных ловушек — просто бутыли, на дно и горлышки которых Марат инициировал гравитационные аномалии. Они вобрали в себя многие кубометры воздуха, так необходимые для полноценного горения бензина.

Теперь пора покинуть ячейку, и переместится наверх, к потолку. К постоянно горящим лампам освещения. Кстати, камер тут понатыкано — просто ужас, и все замаскированы. Видимо, чтобы посетителей и клиентов не смущать. А вот внутрь плафонов с лампами никто не догадался камеру поставить. Оно и понятно…

Оказавшись внутри плафона Марат одну за другой активировал три первоначально преобразованные РДГ — 2Ч, с черным дымом, которые используют для имитации пожара техники. Помещение быстро заполнялось чернотой, которая совершенно не мешала Марату. Как только дым стал настолько плотным, что его можно было чуть ли не ножом резать — Марат дезактивировался сам, вытащил из рюкзака огромный мешок и начал быстрыми движениями сгребать в него пачки купюр, немного с каждой полки. Остановился он после того, как внутренний калькулятор сказал ему — «двести миллионов рублей». Остальное пусть остается и сгорит…

Внутри здания уже выли сирены. Пожарная сигнализация надрывно заливалась, не в силах пропустить через себя ни капли воды. По коридорам слышались торопливые шаги. Кто то что-то быстро бормотал в трубки телефонов.

Только оказавшись на улице, в темноте, примерно в ста метрах от забора с колючей проволокой — Марат дезактивировал все гравитационные аномалии, которые же сам и установил. И одновременно дал сигнал на «Передатчик». Раздался глухой, почти неслышимый взрыв. Фугас взорвался, пробив стенки разворачивающегося в пространстве «еврокуба» с бензином, а заодно разбил все бутыли с воздухом. Стекла и двери в здании вылетели. Охранников размазало по стенкам кровавыми пятнами. Что же, в таких делах сопутствующие жертвы — это нормальный показатель. Не будь их — всё будет казаться подозрительным… Язык пламени вылетел из одного окна, совсем не в том месте, где ожидал Марат. Потом повалил дым еще из нескольких окон, и скоро все здание уже сверкало сполохами, электричество погасло, и только где-то внутри нарастал и ширился огненный гул.

Все, спектакль закончен, можно двигаться домой. Жаль, конечно, позвонить нельзя, похвастаться, все-таки впервые в жизни такую штуку провернул, причем один… Ну да Юта не будет пока сильно беспокоится. Вот если бы позвонил, тогда да, можно беспокоиться, что- то пошло не так, поэтому пришлось звонить, нарушать конспирацию.

— Ну что? — сказал Марат сам себе, возвращаясь в нормальное состояние. — Вот теперь… Поехали.

28 августа 20… года. База-2

База-2 представляла из себя обычный гараж. Там не было машины, только полки, верстаки, кучи ржавых инструментов. Под полом — большой подвал. Еще есть лестница на чердак. В углу — маленькая буржуйка. На полках и во всех углах — красные знамена, плакаты, старые книги. Это была гараж одного из штурмовиков, Володи, которого все знали под позывным «Двадцать четвертый». Вчесть модели вертолета, на котором он летал в Афганистане и Чечне. «Двадцать четвертый» погиб несколько лет назад. Сбила машина. А ключи от гаража остались у штурмовиков. Дочь «Двадцать четвертого», которая сейчас жила в Германии, скорее всего и не знала, как и кто использует её собственность. Она и на похороны приехала — на три дня, за это время быстро продала квартиру отца агентству недвижимости… и исчезла.

А они пришли. Практически все. Кроме тех, кто был очень далеко, погиб или умер. В первую очередь, и самым первым пришел Магнум. Он взял такой позывной потому что любил большой калибр. Он и сам был — «большой калибр». Круглолицый, и вообще весь округлый, что в фас, что в профиль, Магнум, пожалуй, был самым пунктуальным из Штурмгруппы. Приходил не просто секунда в секунду… но всегда на десять минут раньше. Всегда и точно на шестьсот секунд раньше. Если приезжал на машине — то становился точно где оговорено, ни сантиметра ни вправо, ни влево, ни уж тем более вперед-назад. Вот где было начерчено заранее мелом три дня назад — там и вставал, даже если метки уже отсутствовали. У него была жена. Маленькая, вдвое его ниже, наполовину бизнес-вумен, наполовину домохозяйка. И несколько детей. Сколько? Три или четыре. Точно Маузер не знал. Он этим не заморачивался никогда. Личная жизнь штурмовика — это его личная жизнь. Захочет или потребуется — скажет. Не захочет и не потребуется — промолчит. Самого же Маузера интересовало — насколько ценен человек как профессиональный кадр. Все остальное мишура, все эти советы знать о каждом в своей группе все и всегда. Чистой воды бред, бесполезность, имеющая значение только в том случае, если личное начинало мешать общему делу. Вот и Магнум — отличный стрелок, неплохой борец, средней руки оратор, могуч как слон, прошел все проверки и особый талант у него — шоферский. Сколько раз они уходили на его задрипанной «Волге», уазике или микроавтобусе от ментов и прочих полицаев — и не счесть теперь…

— Здорово! — дверь в гараж открылась, и показался высоченный вихрастый парень, с робкой улыбкой протиснулся через низкий для него проем.

— Ну здравствуй, товарищ Кольт, — искренне улыбнулся Марат. Кольт был самый молодой из их компании. И самый высокий. С нежным пушком на щеках, и похоже, до сих пор не брился. Парень пришел сам, сам прошел первые проверки, отчитываясь фотографиями. Помогли только с третьим уровнем — парень все же молодой, горячий, мог наломать дров. Подбивал клинья к Люгеру… А кто не подбивал клинья к ней? Знали что бесполезно, а все равно пытались. Как иначе? Чай не пай-мальчики, а уверенные в себе профессионалы. Кольт бойцом рукопашником был «не очень», зато вот стрелял из винтовки отменно. А бегал просто замечательно, причем что на длинные, что на короткие дистанции. Вихрь, а не парень. В семье он был один, отца не было (почему — это тоже Маузера мало занимало), а мать ездила работать «два на два» в соседний город, где и ночевала, поэтому у Кольта постоянно была свободна квартира. Где они и собирались, пока не заметили слежку. Парню жизнь, конечно, попортили, в военное училище не взяли, в ВУЗ тоже, не смотря на все спортивные достижения. Сейчас