Telegram
Онлайн библиотека бесплатных книг и аудиокниг » Разная литература » «Сталинизм»: правда о Сталине и миф о Кобе - Алексей Владимирович Самсонов 📕 - Книга онлайн бесплатно

Книга «Сталинизм»: правда о Сталине и миф о Кобе - Алексей Владимирович Самсонов

54
0
Читать книгу «Сталинизм»: правда о Сталине и миф о Кобе - Алексей Владимирович Самсонов полностью.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 ... 105
Перейти на страницу:
Возникнут острые противоречия с Западом. И всё же, как бы ни развивались события, но пройдёт время, и взоры новых поколений будут обращены к делам и победам нашего социалистического Отечества. Год за годом будут приходить новые поколения. Они вновь подымут знамя своих отцов и дедов и отдадут нам должное сполна. Своё будущее они будут строить на нашем прошлом”. Как видим, “речь” аналогична “Завещанию”. Даже слова те же!

Когда И. Сталин мог это сказать А. Коллонтай? Ясно, что в начале 1950‐х годов — именно тогда шла антисионистская кампания, да и “Завещание” он “написал” тогда же.

А вот и нет! Коллонтай, якобы, была в Кремле у Сталина в ноябре 1939 года! И в этом же месяце записала речь “для памяти”.

Но Сталин такое не мог сказать, и вот почему.

Во-первых, кто такая Коллонтай, чтобы перед ней откровенничать? (Как известно, Сталин был скрытным человеком, старался не показывать свои чувства). Да, она была одним из активнейших участников Октябрьской революции, участвовала в передаче денег большевикам, служила наркомом, но при Сталине была направлена послом в Швецию (1930–1941 гг.) — до революции она имела дела с банком Ашберга. Напомню, в СССР и сейчас в РФ “полуопальных” политиков направляют послами в дальние страны. Но, допустим, Сталин решил пооткровенничать.

Во-вторых, речь Сталина никак не соответствует обстановке. Поясню.

В октябре 1939 года А. Коллонтай была вызвана из Швеции по требованию В. Молотова — главы Народного комиссариата иностранных дел (НКИД), её непосредственного начальника. Коллонтай: “Поселившись в гостинице “Москва”, я стала звонить В. М. Молотову… Я сижу и ожидаю в приёмной вызова Молотова. Часами жду. Секретари возвращаются из кабинета и лаконично бросают мне:

— Нет, всё ещё занят, обождите. — Наконец секретарь отворяет передо мною дверь кабинета Молотова:

— Войдите, Вячеслав Михайлович Вас ждёт.

Молотов начал беседу с вопроса:

— Приехали, чтобы хлопотать за Ваших финнов?

— Я приехала, чтобы устно информировать Вас, как за рубежом общественное мнение воспринимает наши сорвавшиеся переговоры с Финляндией. При личном свидании сделать объективное и полное донесение. Мне кажется, что в Москве не представляют себе, что повлечёт за собой конфликт Советского Союза с Финляндией.

— Скандинавы убедились на примере Польши, что нацистам мы не даём поблажки.

— Все прогрессивные силы Европы будут на стороне Финляндии.

— Это Вы империалистов Англии и Франции величаете прогрессивными силами? Их козни нам известны. А как

Ваши шведы? Удержатся ли на провозглашенной нейтральности?

Я старалась кратко, но чётко указать Молотову на те неизбежные последствия, какие повлечёт за собой война. Не только скандинавы, но и другие страны вступятся за Финляндию.

На этом Молотов перебил меня.

— Вы имеете в виду опять-таки “прогрессивные силы” империалистов Англии и Франции? Это всё учтено нами.

Моя информация встречена была Молотовым решительным отводом. Молотов несколько раз внушительно повторял мне, что договориться с финнами нет никакой возможности. Он перечислил основы проекта договора с Финляндией, которые сводились к обеспечению наших границ и, не посягая на независимость Финляндии, давали финнам компенсацию за передвижку линии границы более на север. На все предложения СССР у финской делегации был заготовлен только один ответ: “Нет, не можем принять”.

Так как никакие доводы не принимались во внимание, это создавало впечатление, что финское правительство решило для себя вопрос о неизбежности войны против СССР. Однако Советское правительство, говорил нарком, заинтересовано в нейтралитете скандинавских стран.

— Нужно сделать всё возможное, чтобы удержать их от вступления в войну. Одним фронтом против нас будет меньше, — сказал Молотов на прощание.

Хотелось, особенно после встречи с Молотовым, позвонить Сталину. Внутренне порывалась несколько раз, но, сознавая всю сложившуюся обстановку, ту напряженность момента и ответственность, которая свалилась на Сталина, я беспокоить его не могла.

Прошло несколько суетливых дней. Я решила почти все свои дела и уже собиралась уезжать. Вдруг раздался телефонный звонок:

— Товарищ Александра Михайловна Коллонтай?

— Да. Я Вас слушаю.

— Вас приглашает товарищ Сталин. Могли бы Вы встретиться? И какое время Вас бы устроило?

Я ответила, что в любую минуту, как это угодно товарищу Сталину. Какое-то время наступило молчание. Видимо, секретарь докладывал Сталину.

— А сейчас можете?

— Конечно, могу.

— Через семь минут машина будет у главного подъезда гостиницы “Москва”. До свидания.

Я вновь в кабинете Сталина в Кремле. Сталин встал из-за своего рабочего стола мне навстречу и, улыбаясь, долго тряс мою руку. Спросил о здоровье и предложил присесть.

Внешне Сталин выглядел усталым, озабоченным, но спокойным, уверенным, хотя чувствовалось, какая глыба тяжести на нём лежит. Это с особой силой я почувствовала, когда Сталин стал прохаживаться вдоль длинного стола взад и вперёд. Его голова как будто втянулась в плечи под громадою дел. И тут же Сталин спросил: “Как идут дела у Вас и Ваших скандинавских нейтралов?”

Пока я собиралась кратко и притом ёмко ответить, Сталин заговорил о переговорах с финской делегацией в Москве, о том, что шестимесячные переговоры ни к чему не привели. Финская делегация в середине ноября уехала из Москвы и больше не вернулась с “новыми директивами”, как обещала. Договор, который должен был обеспечить мир и мирное соседство между СССР и Финляндией, остался неподписанным. Сталин был обеспокоен, но никакой тревоги не ощущалось.

В основном разговор вёлся вокруг обстановки, сложившейся с Финляндией. Сталин советовал усилить работу советского посольства по изучению обстановки в скандинавских странах, в связи с проникновением Германии в эти страны, чтобы привлечь правительства Норвегии и Швеции и повлиять на Финляндию, дабы не допустить конфликта. И, как бы заключая, сказал, что “если уж не удастся его предотвратить, то он будет недолгим и обойдется малой кровью. Время “уговоров” и “переговоров” кончилось. Надо практически готовиться к отпору, к войне с Гитлером”.

Я почувствовала, что меня будто ударило каким-то током. Я впервые ощутила, как близка война. Из моих рук даже вывалился блокнот, который я брала с собой, идя в Кремль к Сталину, чтобы всё записать.

На этот раз беседа продолжалась более двух часов. Я не заметила, как быстро пролетело время. Сталин, беседуя со мной, в то же время как бы рассуждал вслух сам с собой. Он коснулся многих вопросов: о поражении народного фронта в Испании, много говорил о героях этой борьбы. Это продолжалось всего несколько минут. Главные его мысли были сосредоточены на положении нашей страны в мире, её роли и потенциальных возможностях… И, как бы заключая, особо подчеркнул: “Всё это ляжет на плечи русского народа. Ибо русский народ великий народ. Русский народ — это добрый народ. У русского народа — ясный ум. Он

1 2 3 4 ... 105
Перейти на страницу:
Комментарии и отзывы (0) к книге "«Сталинизм»: правда о Сталине и миф о Кобе - Алексей Владимирович Самсонов"