Книга Совиный сказ - Анна Владимировна Завадская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правда, на его неловкость никто не обратил внимания. Вновь пришедшие начали тихонько шептаться, рассматривая убранство зала. А те, кто тут уже был, величественно молчали, делая вид, что они-то, княжичи и княжны, к подобному привычны. Не то, что бояричи и боярышни. Дети, что с них возьмёшь? Прав был Хранитель, тяжело Тихону приходится без венца беспамятства, тяжело. В следующий раз обязательно его использует, чтобы в новой жизни не помнить прежнюю. Хорошо хоть сам мир — совсем другой. Не такой, как оба прежних.
— Тихо, отроки, — услышали дети от другой двери, в конце зала. — Зал ожидания не для праздной болтовни. Он для того, чтобы вы подготовились к таинству посвящения.
Тихон улыбнулся. Ещё один близкий, кого будет не хватать. Седой, как лунь, длиннобородый и длинноволосый, но с телом истинного воина и мудрым взглядом серо-голубых глаз, в простом глухом кафтане до пят и с высоким посохом в руках, патриарх церкви Творца, святейший Святополк. Мудрый наставник и истинный лекарь духа. И единственный, кто был в курсе необычности Тихона. Патриарх — один из немногих, с кем Хранитель мира может напрямую связаться в любой момент времени. И чуть ли не единственный, на чьи вопросы сам Хранитель ответит. Так что знать о договоре Тихона с той непостижимой сущностью Святейшему по сану положено, скажем так. Всё равно скрывать не получилось бы.
Зато каждый, кто сомневался в нормальности Тихона, сразу получал ответ от любого священника: нет, злой дух младенцем/отроком не владеет. По воле Творца всё в мире сем, невежда. Не понимаешь? Подумай усердно. Не можешь? Смирись, не всё дано понять простому люду. И плевать, что ты князь. Все мы — простые люди в глазах Творца миров и Хранителей оных. Даже патриарх церкви Его. Что делать? Всё, что в наших скудных силах. Исправить? В каком смысле? Сказано же, по воле Творца! Ты считаешь, что на Его волю можешь повлиять своими скудными силами? А пупок не развяжется? У каждого свой путь и своя жизнь. И ты не можешь прожить её за другого. Если так есть и ты ничего, совсем ничего не можешь сделать — значит, так надо. Просто прими, как данность.
— Напоминаю. В купель провожу я, по одному. Свидетелями посвящения являются великие князь и княгиня, а также все ваши родители. Будьте смиренны, отроки. Если Род укажет, что ваших сил недостаточно или дар не сможет пробудиться — примите это с честью. Род позаботиться о вас в любом случае. А Творец отмеряет силу и дар по тому, сколько вы способны вынести, а не сколько вы хотите иметь.
И вот этот момент смущал Тихона на протяжении всех лет, проведённых тут. Как бы так сказать помягче… Вынести Тихон мог столько, сколько другим и не снилось. Прошлая жизнь показала это во всей красе. Стоило только разобраться с одной проблемой и решить, что всё, можно наконец-то и отдохнуть — как тут же нарисовывалась беда покруче. И так — до самого конца. Поэтому и были у него опасения в том, что и в этом мире его попытаются напрячь по полной, плюнув на все договорённости.
— Будьте благодарны, лишь малая толика из отроков княжества допускается до посвящения, — строгим голосом продолжал проповедь святейший патриарх Святополк. — Уверен, вы уже слышали это не раз. Но напомню. Более высокий статус — это не большие привилегии, а большая ответственность. Став одарёнными, вы не только станете княжичами, но и вынуждены будете провести жизнь в защите и заботе о более слабых. Сильнейшие первыми отправляются в бой и последними из него выходят. Сладко есть и мягко спать — это про богатых мещан, а не про княжичей. Служить во имя Рода до последней капли крови — вот это для княжичей, а не для мещан. Хорошенько подумайте, готовы ли жизнь свою положить за Род? Готовы ли стать щитом для слабосильных и бездарных? Готовы ли к тренировкам до полного истощения?
И замолчал. Тихон же понял, что не может перестать улыбаться. Нравилась ему эта философия. Очень нравилась. И система отбора талантов и отсева бездарностей здесь, по его мнению, тоже была неплохо реализована. Даже мещанин, приехавший на земли княжества с других земель, может стать боярским сыном. А его ребёнок, доказав свой ум и силу, стать боярином. А если ещё и дар способен пробудить — то может прямо в князья попасть. Великая княгиня, матушка Тихона, тому пример.
И наоборот. Если родился даже у князя лодырь-увалень — никто его не подпустит к источнику. Бесполезно. Чтобы пробудить дар — надо владеть умом и силой. Не можешь заставить себя элементарную грамоту освоить? Да куда ж тебе оружие в руки давать? Сила без ума — дурная сила, не достойная зваться княжеской. Да и в боярах таких не любят. Даже боярские дети и те должны сдать обязательный тест на грамотность, чтобы не стать мещанами. А уж княжич и подавно.
Подтасовка результата? Подкуп? М… Рискните. Но Тихон бы не советовал. Честь здесь — не пустой звук. Не то, что в первом его мире. Да и нарушение клятвы, особенно связанной с даром, больно бьёт по клятвопреступнику. Во всех смыслах. Вплоть до лишения жизни. Мда.
— Обряд посвящения Роду нашего великого княжества начинается, — торжественно сказал патриарх, стукнув посохом по полу. — Кто из отроков готов к нему — прошу выйти вперёд.
Тихон-то готов, но. Приметы же! Глупые суеверия, что тем, кто первыми заходит, Род отмеряет дара более щедро. Глупость, конечно. Но если Тихон попрется первым — будет выглядеть так, словно он верит в эту глупость и надеется на лучшее. Он не верил и не надеялся. Тихон знал. Мало того, он сам просил. Хоть и жалко ему было немного прощаться с палатами княжескими и стольным градом Московом (прим. авт.: потому что Москов, а не Москва, мир другой!), но тихой и спокойной жизни здесь ему не будет. Невозможна она у сильных и одарённых. В любом мире, в любой ситуации. Уж Тихон-то об этом знает не понаслышке.
* * *
Что, всё? Смелые закончились? Тихон оглянулся назад. Ну да, закончились. Десяток незнакомых слегка напуганных лиц и, что удивительно, пятёрка хорошо знакомых. По учёбе в академии для всех княжичей. Жаль, что заканчивать придётся не её, а обычную школу в каком-нибудь городке в центре княжества. Радует лишь одно: в центральных воеводствах спокойно, в отличие от приграничных.
— Давай,
