Книга Памятное - Рената Александровна Гальцева

“чего не хватись, ничего нет”, время протащило этот роман через очень жестокое сито, и в каком-то смысле, чем дальше роман от нашего пустого времени, тем он значительнее».

Но, ни один разговор и по телефону не обходится теперь без Вены. В подтверждение того, что австрийцы и немцы – две разные нации, рассказал анекдот: один немец – это воля, два – это порядок, три – это победа; один австриец – это корректность, два – это психоаналитик и пациент, три – этого не бывает: одним окажется или хорват или словак.

4-е октября, мой день

Сегодня Сережа Аверинцев поздравил меня с тем, что мой день совпадает с днем Франциска Ассизского, это очень добрый знак, и вручил мне открытку с ликом святого. В полночь в нашем парке мне встретилась группа, наверное, каких-то особо проницательных молодых людей, обратившихся ко мне со словами: «Девушка, поздравляем вас с праздничным днем!». Ведь вряд ли они имели в виду день св. Франциска Ассизского.

10 октября

Я переживаю двойную схватку – с природой (холодно, плохо одета) и обществом: в нескончаемой борьбе с одной начальницей, интригующей против меня и против выпуска «Эона» со статьями замечательного культурфилософского мыслителя Ирвинга Кристола «К итогам ХХ века». Была созвана критическая комиссия, но… И. Кристол вышел, хотя и позже задуманного.

29 ноября

Заграничные конференции на сегодняшнюю российскую тему (глазами свободомыслящих интеллигентов), в общем, закончились, прошла эра романтизма. Помнится, как в начале 90-х В. Страда, прочитав в «Литгазете» мои рассуждения о Бердяеве, выражал желание через секретаря ССП встречи со мной, и в итоге мы сидели вечером на моей тесной кухне. Я позвала Иру и Аверинцева; был и Володя Бибихин. Страда приехал с женой Кларой. Тема – Россия, Россия, Россия! В итоге шесть конференций в Италии! Теперь, ранее избегавший общения с официальными теоретиками, сам он занял казенное место в Итальянском представительстве в Москве. Но, может быть, нам лучше никуда не двигаться, не видеть чистых и великолепных городских экстерьеров Европы, не причастных к твоей жизни, сидеть у себя на месте со своим мизерным делом. И как автору «замедленного действия» даже не отзываться на лестные предложения, если таковые возникнут.

14 декабря

В «Итогах» по ТВ объявили о выступлениях Е.П. Велихова и Аверинцева по следам недавнего «Конгресса интеллигенции», Аверинцеву дали сказать одну фразу: «Главное свойство интеллигента, – успел “озвучить” он, – быть отдельно даже от своей среды».

Нравственное беззаконие начинает наводить на нашу страну египетские казни. Чего стоят одни только техногенные катастрофы, помимо социальных неурядиц!?

Мир сошел с ума. Или мы с Ирой? Например, успех нового типа философствования М. Мамардашвили (Царство ему небесное), В. Подороги, даже Ал. Вик. Михайлова (тоже Царство ему небесное). Какой-то секрет есть у авторов и особенно – аудитории; Ира вспомнила заголовок одной моей главки «В мире ненужного». Она тоже не понимает, зачем это нанизывание слов одно за другим (бывает даже и у Михайлова)… Их философствование – медитация под каким-то наркозом. Всё это должна была бы изрекать пифия, если бы она считала себя философом. Лекции новаторов – это интеллектуальная дискотека, для людей, которые не знают, чего они хотят, и потому всё это действует на них суггестивно.

30 декабря

16 часов, только что звонил Сережа, приехал до 14-го. Не может не говорить об Австрии и австрияках. Ему надо книгу писать о них. Тут Сережа завел речь о главном: «В первой половине ХХ века, как бы то ни было, оставались надежды на воцерковление культуры и на понимание роли Церкви…». Никто, кроме одного старичка, о котором Сережа писал в «Новом мире», не знал в Израиле, где могила Бубера.

Помимо сдвига сознания, произошла перемена и бессознательного.

Сережа – в качестве «утописта» удивляется, как это сегодня люди смотрят телевизор.

1998

5 января

Я переползла в новый год со старыми долгами и пороками. Жизнь моя ушла, с одной стороны, на вежливость, с другой – на «бородинские сражения» и еще просто на мелкотравчатые разговоры; внимание к тому, что мне не нужно, скучно, изнурительно. Хорошо, что попадаются еще лица, которые считают меня (прощу себе самохвальство, но это некоторый штрих, вносящий все же бодрящий элемент в тоскливую атмосферу) человеком, заинтересованным в истине и готовым сражаться за нее.

Слышала фразу: «Мой сын женился на девушке с двумя детьми, которую он знал не один десяток лет».

11 января

Явился Сережа и прошелся шквалом по научно-литературному истеблишменту на Президиуме у историков, текст отдал мне. Ищу его. Выступал в ЦДЖ со своими стихами. Два стихотворения и перевод из Клоделя хороши, а несколько других, мне кажется, – не без искусной риторики. За столом в президиуме сидели три седовласых литератора и еще Искандер и Битов, общей слабостью которых оказалось стихописание, года, выходит, не к суровой прозе клонят.

На передачу в «Итогах» на ТВ Сережа заметил: «“Радонеж” считает, что я отрицаю законную власть патриарха». На конференции его спросили: «Вы сказали, что наше время не годится для патетики. А что для него годится?» – «Трезвость».

5 марта (мамин день)

Моя вина перед ней неискупима, главное неисправима.

Тем временем – неожиданно! – обо мне пока поступают одни приятности: после выступления по радио «София» у Сережи Николаева, чудный, чистый человек, слушатели требуют, чтобы я выступала с серией передач, а ведь они у меня не могут быть популярными – всё про идеологию толкую.

Б. Парамонов своей статьей в «Литгазете» «Рената Гальцева – немецкая девушка» вызвал вторую волну звонков ко мне (после его предыдущей статьи – «Наши новые христианки»), многие на него негодуют. А ведь он оказался, в данном, редком случае, совершенно правдивым человеком. Да, я из того, какого-то архивного, времени.

Жизнь мою тоже испортил жилищный вопрос, а точнее, земельный (приобретение «дачи» для потомков). Как банально и, главное, – ненужно.

Кеносис нарастает: нет часов, нет очков, исписаны ручки… Для чего эта жалоба? Может быть, для чего-то пригодится…

Под руководством симпатичнейшего журналиста С. Николаева выдержала второе выступление на «Софии», готовилась, тема опять же – о новой идеологии. Время ушло, по-моему, впустую. Утешаться можно только, что кому-то, как и в прошлый раз, было интересно. («Я слушала Вас, и у меня даже сердце зашлось, Вы должны сделать много передач…» – один из отзывов по телефону.) Но нет, вряд ли мое теоретизирование уместно для благочестивой аудитории «Софии».

3 апреля

По программе «Культуры» «Псковский фестиваль» увидела худшее, что можно придумать: Пушкин стал плацдармом для позорнейшего действия – оправдания антикультурного фиглярства: Моцарт-мальчишка пляшет под рок. А