Книга Одна для двоих. + Ещё 2 - Марианна Арина

Вику по лбу пальцами.

Конечно Ксюша любит! Даже тогда, когда злится — все равно любит. Разве можно не любить вот этих обормотов?

Наша семейная жизнь сразу началась как-то естественно и плавно, я и не заметила, как полностью сроднилась с ними. И уже давно не представляла, как это — жить отдельно от Андрюши и Вика.

Как человек не склонный к семейной жизни, я опасалась, что все пройдет гораздо сложнее. Тем более, что за плечами у меня имелся неудачный опыт жизни с бывшим. Очень уж врезалось в память, как я застукала его с какой-то шалавой в нашей постели. И последующий скандал с метанием предметов интерьера. Очень не хотелось бы повторения подобного.

Впрочем, это опять были проделки паникерши-интуиции. Ни Вик, ни Андрей никаких поводов для таких мыслей не давали. Было даже забавно наблюдать за тем, какие они суровые и строгие с другими барышнями. Заставляли их бедненьких трястись от страха перед грозными боссами.

Ох, знали бы те барышни, как эти боссы умеют мурлыкать и подлизываться, когда раздраконят свою Ксюшу, и она «залезет на метлу». Но эта дополнительная «функция» мамонтят включалась только при мне и только наедине со мной.

После того как я сообщила о беременности, мой переезд в их дом состоялся довольно быстро. Для нас троих это не особо что-то изменило. Я же и до этого частенько оставалась ночевать тут. Просто стало чуть более удобно, потому что под рукой оказались все мои вещи. И тут женщины меня поймут. А еще исчезла необходимость, как-то шифроваться от моих родителей. Это была отдельная эпопея — алиби для них.

О, родители! Вот они-то очень неохотно отпустили меня к Вику и Андрюше. Даже после знаменательного разговора с папой.

— Может ты не будешь торопиться? — аккуратно спросила мама. — Пожила бы еще с нами. Потом уже переехала.

Мамочке, конечно, было бы спокойнее, чтобы я жила с ними. Как и отцу. До сих пор диву даюсь, как они смирились с тем, что у меня мужья, помноженные на два. Наверное, это особое умение вести переговоры Вика и талант очаровывать Андрюши дали такой результат.

Но когда родители увидели, как оба гарцуют заботливым рысакам, как суетятся вокруг меня, окончательно смирились с моим переездом. Уж такой двойной контроль и забота могли убедить кого угодно.

Про дом… Его мы тоже сменили. Хочешь не хочешь, а пришлось учитывать, что в нашей стране носы «любопытных варвар» нет, да и всунутся в личную жизнь. А потому, мы придумали довольно оригинальное решение. Сняли дом больше по размеру и с двумя отдельными входами.

Вот со стороны, как ни глянь — все чинно и благородно. Двое друзей снимают одну большую домину вместе. А жилплощади у них отдельные. Кто там знает, что в том доме происходит за закрытыми дверями?

Андрюшка, зараза такая, и тут повод для шуточек своих усмотрел. Заявил как-то мне:

— Да я вообще холостяк и завидный жених. У меня шикарные жилищные условия, соседи (то бишь — мы) где-то там, за стеночкой. Осталось только запереть дверь на ключ и жить в свое удовольствие.

— Я тебе запру! — пригрозила ему своим кулачком, который тут же утонул в его лапище. — Вызову мастера и сниму все двери вообще.

— Нет! Двери останутся на месте. — вклинился Вик, хитро улыбаясь. — Вторая половина дома будет мужским, холостяцким царством. Мы там будем прятаться от злого, беременного демона Ксюши.

Нет ну каково?! Но такими заявочками меня было не выбить из колеи. Я ведь тоже могла применить… «санкции».

— Да не проблема. Значит вторая половина дома будет женским царством. И жить там буду только я. А вам будут выдаваться билеты на право посещения.

Шутили мы, конечно. Дурковали, я бы даже сказала. Кто бы и куда меня отпустил? Мы даже спали всегда втроем. Обкладывали меня эти мамонтятки с двух сторон. Сторожили. Будто меня бабайка ночью украсть мог.

А я даже и не возражала бы хоть иногда одна поспать. А то куда не закинь руку-ногу, везде натыкаешься на чье-то плечо, мордочку, попу. Впрочем, против их аппетитных попок в моей постели я не возражала. Любила я их погладить, пожмакать. Фигуры-то у моих мужей — слюной захлебнуться можно. Сама себе завидую порой.

С моей беременностью у мамонтят появилась одна забавная привычка. Причем подозреваю, что на уровне подсознания. Когда я спала, даже в самом начале беременности, и живот был еще плоским, на нем ночью постоянно оказывалась чья-то рука.

Вот вроде бы спят оба, десятый сон видят. И я перевернулась на другой бок. Но чудным образом минут через пять минут мой животик нащупывала чья-то «щупальца» и оставалась там. Сначала я пыталась бороться с этим. Мешало спать, выдергивало из сна. А потом незаметно для себя привыкла. Все равно бесполезно было артачиться. Ведь чья-то рука снова и снова оказывалась на моем животе.

О! Вот с ним, моим животиком, а вернее с его «временными поселенцами» у мамонтят вообще складывались отдельные отношения. Вик даже часто здоровался с нами отдельно. Мне «привет» и чмок в губы. И «малышам» тут же доставались привет и чмок. А Андрюша вообще смешной, периодически прижимался ухом к животу и слушал.

— Вот что ты там хочешь услышать? — пробивало меня на смех каждый раз. — Что они там в шахматы играют? Или что спорят друг с другом?

Он так на меня глянул, что шутка про спор мне перестала казаться шуткой.

— Вот я бы даже не удивился, если бы спорили. Учитывая кто их мама и какой у нее характер…

Продолжать не стал, потому что я предупреждающе задрала бровь и с таким… железобетонным намеком глянула на него. Хотя формально он был прав.

Но следом за ним Вик подхватил. У него всегда были проблемы с инстинктом самосохранения.

— А если наши дети станут юристами? Прикинь, Андрюха. Три юриста в доме! Мама дорогая! Да у нас же пожизненное ток-шоу «Час суда» начнется.

— Да не дай бог! Тут я с вами солидарна. — удивила я их своим неожиданным «союзничеством». — Никогда не хотела жить бок о бок с коллегой. Существовать на одной территории с юристом — очень сложно.

— Да что ты говоришь! — синхронно захохотали Вик и Андрюша.

А следом за ними и я. Ну да, уж кому-кому, а им это досконально известно.

— Так, юристы юристами, а директора по статусу выше. — Вик попытался состроить серьезное лицо. — И как твои директора мы решили, что едем в отпуск. Туда, где тепло, солнечно и море шумит.

— Вот