Книга Конец операции «Остайнзатц» - Геннадий Сергеевич Меркурьев

на Эрлингера и его подручных, товарищ генерал? - обратился Тулин к начальнику управления.

- Да, непременно. И продумайте связь с партизанами и подпольщиками района, близкого к району действий группы капитана.

Через два дня начальник управления утвердил план-задание группы Киселева.

- Ну, а теперь, если у вас нет вопросов, - обратился он к капитану, - забирайте людей - и на подготовку. Времени у вас остается мало. Не нам учить вас, что надо делать. Вы уже ходили в тыл к немцам. Постарайтесь, чтобы все ваши товарищи использовали ваш опыт. А сами поглубже изучите опыт белорусских партизан. У них есть чему поучиться.

В тот же день двенадцать разведчиков-чекистов отправились на базу подготовки.

ИНЖЕНЕР ЭТТИНГЕР И ЕГО ПЛАНЫ

Резко затормозив, новенький «хорьх» словно вкопанный остановился у подъезда трехэтажного старинного особняка. Два автоматчика, стоящие на посту, узнав штурмбанфюрера Херсмана, вытянулись по команде «смирно». Эсэсовец небрежно отдал честь и, быстро поднявшись на второй этаж, вошел в приемную командующего охранной полицией и СД в Минске Эриха Эрлингера.

- Штандартенфюрер у себя? - спросил он дежурного офицера.

- Да, господин штурмбанфюрер, он вас ждет! Хозяин кабинета, высокий мужчина средних лет с волевым лицом и проницательными глазами, приветливо встретил вошедшего.

- Сначала ознакомьтесь с последними донесениями с мест, - сказал Эрлингер, передавая Херсману папку с документами, которую достал из сейфа, - а потом предупредите Бенкмана и Густке: выезд в Гродно через три часа!

- Нам сейчас предстоит, штандартенфюрер, какое-либо срочное следственное дело? - поинтересовался Херсман, передавая шефу папку с документами.

- Не совсем! Вы и Густке поработаете с местными представителями СД и абвера, а я и Бенкман встретимся с агентами. Задача общая - выяснить странное явление: с одной стороны, русское командование призывает партизан к активным действиям, а на деле их активность спадает, что не является прямым результатом наших усилий, хотя нами в этом направлении и немало сделано.

- Но этому надо только радоваться, штандартенфюрер, - ответил Херсман, удивляясь тому, что его шеф вдруг обеспокоился «бездеятельностью» партизан. - За три года и мы научились эффективно бороться с лесными бандитами. Вспомните хотя бы такую блестящую операцию последнего времени, как разгром партизан в полоцко-лепельской зоне!

- Блестящая на бумаге, - заметил Эрлингер. Херсман являлся его доверенным лицом, и штандартенфюрер нередко довольно откровенно делился с ним своими мыслями. - Более шести полевых дивизий с танками и авиацией не смогли раздавить и уничтожить этих, как у нас принято называть, бандитов. Мало того, что нам не удалось их ликвидировать, они еще совершенно безнаказанно решили проводить в своих районах весенний сев.

Эрлингер, конечно, не знал, что в апреле 1944 года

Центральный Комитет Коммунистической партии Белоруссии дал указание подпольным партийным организациям и командованию партизанских отрядов и бригад провести среди населения соответствующую массово-политическую работу и добиться засева всего ярового клина. Эта директива была вызвана тем, что фашистская администрация в Белоруссии, предчувствуя шаткость своего положения под ударами Советской Армии на захваченной территории, решила обречь белорусский народ на голодную смерть.

В связи с этим гитлеровцы под угрозой расстрела запретили крестьянам вести подготовку к посеву яровых, отбирали семена, скот, сельскохозяйственный инвентарь и решили уничтожить озимые посевы.

- Агентурными данными установлено, - продолжал Эрлингер, - что командование партизан приказало раздать до половины всех лошадей из своих отрядов для безлошадных крестьян на весь период сева. Уже одно это, как ни горько признавать, говорит о полной безрезультатности нашей операции «Фрюлингфест».

- В таком случае надо, видимо, говорить о том, что праздник весны празднуем не мы, а партизаны?

- Это утверждение недалеко от истины! Но это не значит, что мы должны сидеть сложа руки. Если русские планируют летнюю наступательную кампанию на Украине, а к такому выводу склоняется наш генералитет, то в Белоруссии, по законам элементарной военной стратегии, должна возрасти активность партизан, а на деле все происходит наоборот! А если русские хотят нас дезинформировать? Представляете, чем все это может кончиться? Короче говоря, нашу агентуру надо крепко потрясти, и не только для того, чтобы установить слабые места партизан, а главное, выяснить, почему здешние партизаны вдруг стали «ленивыми»? Именно для проведения такой работы я и попросил откомандировать вас, Вернер, в мое распоряжение. У вас есть опыт работы в Эстонии, где, как утверждает штаб РСХА, вы довольно успешно справлялись с партизанами.

- Сделано немало, герр штандартенфюрер, но ваши слова с оценкой моих действий звучат преувеличением, - ответил Херсман.

Но он явно скромничал. До Белоруссии штурмбанфюрер возглавлял охранную полицию войск СС в оккупированной Эстонии и безжалостно расправлялся с эстонскими патриотами.

Во второй половине дня из Минска в район Гродно вышли две машины - армейский вездеход и легковой автомобиль марки «хорьх». Вездеход вел шофер в форме солдата вермахта со знаками различия обер-ефрейтора. Рядом с ним на переднем сиденье находился майор саперных войск, а на заднем сиденье расположился пожилой человек в полувоенной форме без знаков различия, которую обычно носили чиновники службы Тодта, занимающейся дорожным строительством. За рулем «хорьха» сидел ефрейтор. В машине были еще два капитана инженерных частей вермахта.

Этот маленький кортеж проходил через все контрольно-пропускные пункты совершенно беспрепятственно, хотя часовые на КПП тщательно проверяли рейсовые документы у других военных машин. Этому кортежу путь открывали два специальных зеленых пропуска с черной окантовкой, которые водители показывали старшему на КПП.

Ни водители встречных машин, ни те, которые оставляли за собой вездеход и «хорьх», не могли подумать, что в вездеходе едет командующий охранной полицией и СД в Минске штандартенфюрер СС Эрих Эрлингер. Правда, в кармане его френча лежали документы на имя инженера-дорожника Эрвина Эттин-гера. Но это был такой же маскарад, как и форма одежды водителей машин и сопровождавших Эрлин-гера офицеров, которые принадлежали к «черной гвардии» нацистов - СС.

Эрлингер являлся не только третьим лицом фашистской военной администрации «Ост» в Белоруссии, но и одним из крупных специалистов СС по вопросам агентурной работы. С 1933 года он прошел большую школу подрывной деятельности против коммунистического и социалистического подполья в Германии, занимался созданием «пятой колонны» во Франции, побывал на Балканах, а затем был отозван на работу в главный штаб РСХА - Главное управление имперской безопасности.

Но здесь он продержался недолго. В связи с разгромом 6-й армии фельдмаршала Паулюса под Сталинградом и активизацией партизанского движения, особенно на территории Белоруссии, фашистская верхушка решила серьезно заняться чисткой глубоких тылов на Восточном фронте. Вспомнили они и об Эрлингере, который и был назначен командующим охранной полицией и СД в