Книга Изумительная Страна Снергов - Вероника Коссантели

– Горбо знает, как ходить по лесам, – сказала мисс Ваткинс. Она хмуро заглянула в аквариум с золотой рыбкой. – Надеюсь, он не забыл запереть калитку…

– Калитку? – удивилась мисс Крипнинг. – Какую калитку?

Калитки, как и ворота, в «Солнечной бухте» всегда были открыты. Мисс Ваткинс верила в свои рябины и считала, что они не пропустят непрошеных гостей.

Мисс Ваткинс сжала губы так, словно что-то случайно проскочило между ними в рот, и посмотрела поверх стола на Пипа и Флору.

– Надеюсь, вы оба сожалеете о причинённых вами неприятностях, – сказала она, не ответив на вопрос. – Чтобы загладить свою вину, можете отнести мешок овощей Капитану Вандердекену.

Корабль Капитана, «Летучий голландец», стоял на якоре в соседней бухте. Путь туда был неблизкий. Если идти достаточно медленно, рассчитал Пип, можно пропустить всё утро занятий. Прогулка избавит его от ежедневной пытки чистописанием. И от пытки арифметикой с географией тоже…

– Не стоит беспокоиться о пропускаемых уроках, – сказала мисс Ваткинс, заметив блеск в глазах Пипа. – Потому что сегодня занятий не будет. Все остальные дети отправятся на пикник на остров Ту́пиков.

Казалось, что сама тишина была потрясена этим известием.

«Не оставляйте нас без пикника! Мы не можем не поехать на пикник!»

– Не оставляйте нас без пикника! – Пип эхом повторил безмолвный крик Флоры. – Мы его так ждали… Вы не говорили, что пикник будет сегодня!

Пикники на острове Ту́пиков были лучшим, что случалось летом в «Солнечной бухте». Они происходили не часто, а лишь тогда, когда мисс Ваткинс решала, быть пикнику или не быть. Казалось, она всегда подстраивала так, чтобы небо было синим-пресиним, и чтобы море искрилось на солнце, и чтобы песок был самым подходящим для строительства песчаных замков. В бухту приходили лодки, чтобы перевезти детей на остров. Любопытствующие тюлени высовывали из воды свои усатые мордочки и провожали людей глазами, похожими на крохотные шоколадки. Иногда даже появлялись дельфины. На острове из лодок выгружали корзины с сандвичами, выпечкой и лимонадом. И дети плавали, и прыгали в воду с плотов, и плескались в маленьких озерцах, оставшихся после прилива, и играли в чехарду, и было соревнование на Лучший Песчаный Замок, а потом, когда солнце уже зависало над горизонтом, все отправлялись домой – просоленные, в песке с головы до ног, зевающие, – готовые поужинать и лечь спать.

Поскольку Пип и Флора были новенькие в «Солнечной бухте», они ещё ни разу не плавали на остров Ту́пиков, зато они слышали, как другие дети с жаром рассказывали о пикниках, и знали, чтó им придётся пропустить.

Пип был в отчаянии.

– Мы встанем завтра очень-очень рано и отнесём Капитану его овощи, ещё до завтрака отнесём.

– Овощи Капитану нужны сегодня, – отрывисто сказала мисс Ваткинс. – Матрос Поллок куда-то задевал вставные зубы и не может жевать, поэтому у всей Команды будет овощной суп.

Команда «Летучего голландца» состояла из пожилых отставных матросов, у которых было очень мало зубов, а собственных домов и вовсе не имелось. Им всем было за семьдесят, а возраст некоторых приближался к девяноста. Капитан Вандердекен принял этих матросов на борт своего корабля и живо устроил им строгий режим, в который входили физические упражнения, учебные стрельбы из мушкетов и репетиции духового оркестра.

– Это лучшая команда из всех, с которыми я когда-либо ходил по морям, – частенько заявлял Капитан. На самом же деле, ни Капитан Вандердекен, ни его «Летучий голландец» уже очень давно не ходили ни по каким морям.

Досада просто распирала Пипа, и в конце концов он вышел из себя.

– Вы назначили пикник на сегодня, потому что хотите быть злой – лишь бы не пустить нас туда! И всё из-за ваших дурацких правил! Вы все их сами придумали, главное, чтобы они вас устраивали.

– Мой долг – оберегать порученных мне детей и обеспечивать их безопасность, – спокойно сказала мисс Ваткинс. – Без правил всякое может случиться. Может случиться всё что угодно.

– Хотел бы я, чтобы что-нибудь случилось! – разбушевался Пип. – Всё равно что. – Он показал на золотую рыбку в аквариуме. – Держу пари, рыбка тоже этого хочет. Она всё плавает и плавает кругами в своей вазе, и ей больше нечего делать, в конце концов ей это так наскучит, что она перевернётся кверху брюхом и умрёт. Вы хотите и нас держать так же, взаперти, но я не хочу застрять здесь в вашей безопасности!

Мисс Ваткинс посмотрела на его разгорячённое лицо, потом перевела взгляд на Флору, которая снова скрылась за своими волосами. Мисс Ваткинс почувствовала угрызения совести. Может быть, она слишком сурова с ними? «Соберись! – сказала себе мисс Ваткинс. – Правила – это правила».

Ох, мисс Ваткинс! Если бы вы только прислушались к своим угрызениям! Если бы только Пип и Флора отправились на этот пикник! Скольких опасностей и неприятностей можно было бы избежать! Но что толку говорить «если бы»? Жизнь идёт сама по себе, к лучшему или к худшему. Иногда всё заканчивается счастливо.

А иногда – нет.

Глава 3

– Держитесь тропинки, – приказала мисс Ваткинс. – Будьте вежливы с Капитаном. И никаких задержек по пути. Абсолютно никаких!

В мрачном молчании мальчик и девочка побрели к воротам приюта, неся меж собой тяжёлый мешок с овощами. Жизнь опять прижала Пипа и Флору: им было грустно, но удивлены они не были. Удовольствия и счастье – это то, что достаётся другим людям. Жизнью управляют взрослые, а оба ребёнка давно уже научились не ждать от взрослых ничего особо хорошего.

Когда-то у Пипа была мама – женщина в усыпанном блёстками трико, которая совершала акробатические трюки на спине белого пони. Но однажды, посреди ночи, залитой лунным светом, Белль Отчаянная Бомба ускакала из цирка с Изумительным Стефано-Шпагоглотателем, оставив после себя малолетнего сынишку, горстку блёсток и лёгкий запах конского пота. У Пипа был ещё отец – жилистый, свирепый мужчина, обладавший лютыми кулаками и очень болезненным ремнём, – и теперь, после бегства матери, дела пошли совсем плохо. Как ни жаль, но самый маленький и самый юный из Сказочных Самолетающих Семифреди оказался не таким уж сказочным самолетающим. Может быть, если бы его отец был не столь яростен и криклив и не столь скор на расправу со своим ремнём, Пип справился бы. Он старался изо всех сил – так старался, что даже заболел от ужаса и нервного напряжения, – но, если уж вы начали ожидать худшего, это худшее, как правило, и происходит.

В конце концов всё изменила тигрица. Когда бы и где бы цирк ни останавливался, все в округе приходили посмотреть на Бориса Смелого и его Кровожадную Зверюгу. Зверюга была старой и полинявшей, и порой, когда у Пипа случались неприятности и ему требовалось спрятаться, он заползал под её клетку на колёсах. Тигрицы он боялся куда меньше, чем гнева своего отца.

В тот день никто так и не понял, как тигрице удалось выбраться из клетки. Первым её заметил Пип – сверху, из-под купола цирка. У Сказочных Самолетающих Семифреди шла репетиция. И чем больше отец орал на сына, тем больше ошибок делал Пип. Он раскачивался на трапеции – вперёд и назад, туда и сюда, и ему было всё тошнотнее и тошнотнее, – как вдруг увидел: что-то полосатое крадётся между пологами циркового тента.