Книга Девственница - Амира Ангелос

Я настолько ошеломлена его грубой прямотой, его взглядом, раздевающим донага… Хочется прикрыться, спрятаться от его осмотра. Почему мы должны были встретиться вот так, когда я лохматая, потная, голодная — боюсь, что желудок громко заурчит, что тоже добавит неловкости. Если уж мне суждено было предстать перед Валиевым, я бы предпочла идеальный наряд, прическу… Максимально закрытые… Потому что только этот мужчина умеет смущать меня как никто.

Не выходит придумать язвительный ответ на его грубость, наш разговор к моему облегчению прерывает появившаяся Вероника.

— Ну как там наша пациентка, — голос Астафьевой звучит недовольно, словно ее уже начинает раздражать наше присутствие, то что отвлекаем ее своими проблемами. Мне становится не по себе. Бросаю на нее взгляд и тут до меня доходит. Веронике не нравится то, что я наедине с Тагиром! Она ревнует! Получается, эти двое вместе? Валиев «подобрал» объедки моего отца?

Меня шокирует это открытие. Нет, я конечно не уверена на все сто процентов, что все так. Но взгляд Астафьевой явно демонстрирует ревность.

— Мне самой интересно, пойду посмотрю, — бормочу себе под нос и спешу в палату. Я должна быть рядом с малышкой, а не с тенью из прошлого. Насколько я слышала, Тагир стал очень авторитетным человеком в городе. Мой отец не смог сломать его. Валиев сбежал, присоединился к конкурирующей группировке. Видимо, преуспел в этом. Хотя подобное в криминальном мире редкость… Как бы я хотела ничего не знать о криминальном мире, вот только родителей мы не выбираем…

— Температура спала, девочка спит, — говорит мне медсестра с улыбкой. — Тоже поспите, вы такая бледная. В соседней палате есть кровать, там никого нет.

— Огромное вам спасибо…

— Дорогая, пойдем ко мне, выпьем кофе, — в палату входит Вероника, лишая меня надежды на сон. Конечно я не могу ей отказать.

Когда выхожу вслед за Астафьевой, с облегчением отмечаю что в коридоре никого нет.

— Тагир уехал, — говорит Ника, видимо прочитав мои мысли.

— Вы встречаетесь?

Зачем, ну зачем я это спросила? Настолько злюсь, самой себе пощечину залепить хочется.

— Да, что-то вроде того, — пожимает плечами Астафьева, пока идем к лифту. — Знаешь, он не из тех, кого можно запихнуть в рамки какого-либо формата отношений. Он этого не терпит. Но нам хорошо вместе.

— Ясно, — захожу следом за Вероникой в лифт, опускаю глаза в пол. Не знаю, что еще сказать. Поздравляю? Благословляю? Смешно. В конце концов, какое мне дело до их отношений! Сейчас самое главное решить вопрос с оплатой медицинских услуг…

Кабинет у Астафьевой очень просторный, дорого обставленный, с большим панорамным окном, больше походящий на офис какого-нибудь крупного менеджера, нежели врача больницы. На стене репродукция Кандинского, к слову, мой отец особенно любил работы именно этого художника, возможно — это его подарок. Кресло за большим столом из очень дорогой кожи, сделано явно на заказ, как и диван напротив, возле стены. Меня не шокирует вся эта красота — пару раз я бывала здесь, но это было очень давно и мне хочется стереть те воспоминания. Когда-то деньги на эту клинику дал Веронике Астафьевой мой отец. Но это не значит, что сейчас, после его смерти, тут должны бесплатно обслуживать его дочь. Тем более блудную, вычеркнутую из завещания. Если оно вообще есть. Отец умер внезапно — покушений на него было много, и вот как э то обычно бывает, одно из них стало последним. Удачным. Банальным. Под машину заложили радиоуправляемую взрывчатку.

— Знаешь, мне немного неловко в этом признаваться, но у меня сейчас сложное материальное положение. Нас не приняли в государственной поликлинике, нет полиса, поэтому пришло в голову попытать счастье здесь. Я была в отчаянии, — начинаю свою речь.

— Прекрати Вилена, тут даже говорить не о чем, — резко обрывает меня Астафьева, садясь в свое кресло. — Конечно же, я не возьму с тебя денег.

— Что ж, должна признаться, я именно на это и рассчитывала, — решаю действовать предельно откровенно. Вероника проявила себя с очень благородной стороны, это очень приятно, что еще остались на этой земле бескорыстные люди…

— Может быть, мы уже давно не близкие люди, не родственники, но ты, можно сказать, выросла на моих глазах. Я всегда относилась к тебе как к младшей сестре, Вилена, — произносит Вероника. — Лучше расскажи, где ты пропадала эти годы. Что с тобой случилось? Неужели ты правда родила в столь юном возрасте? Это правда твой ребенок?

— Да, это мой ребенок, — говорю глухо.

— Я так понимаю, именно поэтому ты сбежала? Глеб, конечно, такого бы не потерпел…

— А что он терпел? — спрашиваю грустью.

— Ты права… Он ничего не терпел, — вздыхает Астафьева. — Не знаю, что сказать, дорогая. С одной стороны, хотелось бы посочувствовать тебе, выразить соболезнования, что что твой отец умер, и у тебя не осталось родителей. Мать свою ты не знала, отец был очень сложным человеком… Кстати, как Павел? Вы же в месте сбежали. Он тоже приехал, вместе с тобой?

— Нет, он не приехал. Слушай, я очень тебе благодарна, но давай отставим тему семьи. Расскажи лучше, что говорят твои врачи, что с ребёнком? Надеюсь, ничего страшного? Знаешь, Настя никогда не болела за эти годы, всегда была очень крепкой. Даже если у неё появлялись сопли, то приходили буквально за пару дней. Никогда ни животик, ни кашель не беспокоил. Что там еще у детей бывает…

— Значит, тебе очень повезло с дочерью, — улыбается Вероника.

— Да, точно, хоть в чем-то повезло, — улыбаюсь в ответ, хотя на душе совсем не весело. Есть облегчение, но проблем впереди еще выше крыши.

— Насколько я поняла, у твоей дочери обычная простуда, но я бы её по наблюдала пару дней. К сожалению, в нашей клинике не предусмотрено детского отделения. Приняв Настю я по сути нарушаю закон. Но мы подержим её в палате для эксклюзивных больных. Ты можешь остаться с ней.

— Спасибо огромное! Надеюсь, мы надолго не задержимся, и не создадим тебе никаких трудностей. Я навсегда запомню твою доброту.

Настю и правда поместили в очень комфортную палату, явно предназначенную для самых богатых клиентов клиники. Нам повезло, что эта палата в данный момент пустовала. Нам с дочерью принесли роскошный ужин на двоих, выбор блюд был очень разнообразный, и на Настин вкус нашлись продукты, и на мой, впрочем, я привыкла быть непривередливой. Взглянув на поднос, я поняла, что целые сутки не ела и набросилась на еду. Также мне удалось выспаться, впервые за много дней я спала как убитая. Меня разбудила утром медсестра, которая пришла проверить температуру. Оказалось, все в норме, так что через два дня нас выписали.



Глава 3

— Тут, пока тебя не было, несколько раз кавалер звонил, — сообщает мне Варвара, не успеваем с Настей в дом зайти.

Девочка сонная, дорога утомила ее, она почти засыпает у меня на руках. Отношу ее в кровать, в комнату которую выделила нам Варвара и сразу возвращаюсь. Внутри все трепещет, неужели Валиев решил разыскать меня? Ну и дура же я, мне бояться этого надо, а у меня горячая волна по всему телу! Совсем с ума сошла! Он же с Астафьевой встречается! С той, которая сделала для нас так много добра, даже машину от клиники выделила, довезли нас сюда совершенно бесплатно.