Книга Горячее сердце, мертвый страж - Екатерина Бакулина

— Глупости?! — Айни вдруг всхлипнула, вскинулась. — Тебе легко говорить! Ты останешься дома, выйдешь замуж за сына наместника! У тебя будет нормальная жизнь и нормальная семья! А я должна отправиться туда! Как можешь ты говорить мне, что бояться нечего?! Я умру там!

Она рыдала.

И я не знала, как утешить ее. Мне было больно, я чувствовала свою вину, ведь я действительно остаюсь в безопасности. Но сделать ничего не могла.

Это не мой выбор.

Я говорила с отцом.

— Почему не я?

Он нахмурился. Он давно уже мрачный и хмурый, после смерти матери я почти не видела, чтобы он улыбался. Но с тех пор, как стало известно о жребии, который пал нас, отец сам не свой.

— У меня нет сыновей, — сказал он. — Кто-то из вас двоих должен продолжить наш род. Ты старше, сильнее, ты куда более готова к тому, что однажды вся ответственность ляжет на твои плечи.

Я видела, ему тяжело говорить. Он сидел в кресле напротив, он смотрел на меня, и в то же время сквозь меня, не в глаза. Он еще молод, на самом деле. Для таких, как мы, обладающих силой, он достаточно молод, чтобы взять новую жену и родить еще сыновей, дождаться, пока они станут мужчинами. Чтобы успеть научить их всему. Но он не хотел.

Что-то сломалось в нем после войны. После того штурма. После смерти мамы. Были причины.

Я понимала, что не могу подвести его, и в то же время…

— Но Айни еще совсем ребенок!

Ей едва семнадцать!

Быстрый взгляд на меня, и небесно-голубые глаза отца темнеют.

— Есть вещи, с которыми Айни справится лучше, — сказал он. — В том числе общение с мужчинами. Ти, пойми… это не потому, что ты что-то делаешь неправильно, просто Айни… вот такая. Она умеет это, умеет нравиться, правильно улыбаться, строить глазки. Ей будет куда легче завоевать благосклонность императора, проще найти свое место при дворе. Дело не только в силе. Конечно, ей будет нелегко, но она сможет извлечь выгоду из этой поездки.

Мне даже не по себе стало. Так же нельзя! О какой выгоде он говорит, если Айни может умереть!

— Но как же она будет там одна?! А если она умрет там?! Если из нее вытянут все силы досуха?!

— Не верь этим сказкам, Ти, — сурово сказал отец. — Ты нужна мне здесь.

— А если она не справится? Если погибнет?

— Ты так же можешь погибнуть. Но у твоей сестры тут куда больше шансов на успех. Однажды тебе самой придется принимать решения, Ти, и ты должна понимать: выбирать нужно не того, кто тебе больше нравится, не того, за кого ты больше переживаешь или на кого наплевать. Выбирать всегда нужно того, у кого больше шансов справиться.

Отец был непреклонен.

Обычно я всегда слушала и доверяла ему, но не сегодня, когда дело касалось моей сестры. Я старшее ее всего на три года, но я была ей почти матерью все это время. Нам обеим нужна была мать, но… я делала для нее все, что в моих силах. Я заботилась о ней, любила ее и не могла позволить, чтобы сейчас с ней обошлись так!

Айни рыдала.

Ей было страшно, и я отлично могла этот страх понять.

Еще вчера я почти уговорила себя, что отец прав, и даже если это серьезное испытание, то Айни справится и все будет хорошо. Она сильная. Она истинная ринай Сайторина, у нее яркий дар.

Но сейчас, когда страж пришел за ней, и я вижу, как ей тяжело сопротивляться его силе — я боюсь за сестру. Если даже страж может с такой легкостью тянуть силу из нее, что тогда будет, когда рядом окажется император? Император куда сильнее, куда более умелый в таких вещах. Императору нужен ее дар.

Я не отдам Айни! Не позволю причинить ей вред.

— Я переоденусь в твою одежду, и притворюсь тобой, а ты спрячешься, — сказала я. — И хватит реветь.

3.

Мой обман

Я должна была выйти во двор и вскочить на лошадь как можно позже, но еще до того, как меня станут искать.

Мы с Айни очень похожи. Одного роста, одного телосложения, у нас одинаково светлые волосы и голубые глаза. Мы обе пошли в мать, похожи на нее, как две капли воды. Посторонние люди нередко путали нас, даже наместник мог спутать, особенно пока мы молчим. Я надеялась, что страж не увидит подвоха. И даже если заметит… Он ведь сам дал понять, что не так уж важно, какая из нас поедет в Цитадель и решение за отцом.

Я не боялась стража сейчас, но боялась отца. И даже «боялась» — не совсем то. Я боялась, что он меня остановит, что не позволит. Не его гнева, а, наверно, разочаровать и причинить ему боль своим решением. Он рассчитывал на меня, а я…

То, что я делала — непозволительно, это противоречит всему.

Но и иначе поступить не могла.

Я не отпущу туда Айни.

Утром она вышла, попрощалась со всеми, обняла отца. Все было готово в дорогу.

Айни уже накинула дорожный плащ и почти собиралась запрыгнуть в седло, когда вспомнила, что забыла кое-что важное. Побежала забирать.

А вместо нее вернулась я. В том же плаще, так же одетая, с капюшоном на голове.

Я старалась поменьше смотреть по сторонам и не привлекать внимания.

Быстро к лошади.

Страж ждал меня, повозки с дарами императору готовы. Я вскочила верхом. Все прощания позади, даже если я сама не смогу проститься. Только почти не поворачивая головы, махнула отцу.

Все. Пути назад нет.

— Кавьяр! — окликнул он. — Ты отвечаешь за нее!

— Да, милорд, — отозвался страж. Послушно. Его задача — позаботиться обо мне в пути.

«Кавьяр»? Мне кажется, я слышала уже это… имя? А мне казалось, у него не может быть имени… Что-то со времен войны… что-то нехорошее. Еще немного, и я вспомню. Но это значит, отец знал его раньше?

Поздно спрашивать. Сейчас для меня важно другое. Нужно выехать из дома и уехать как можно дальше, прежде чем мой обман раскроют.

Я пнула лошадь в бока, поторапливая.

* * *

— Если вы устали, миледи, мы можем остановиться и отдохнуть.

Страж придержал своего огромного рыжего коня и теперь ехал вровень со мной.

Мы больше четырех часов в пути, и за это время он не проронил ни слова. По Фертинскому тракту, встречные путники расступались, видя нас, обходили стороной. Жители Сайторина не хотели встречаться с мертвыми.

Я сама старалась поменьше смотреть встречным в глаза. Некоторые из них кривились, считая, что лучше умереть, чем так. Некоторые считали ту давнюю сделку с императором позором, Сайторин не должен отдавать своих женщин. Но у нас не было выбора. Простые люди часто слишком категоричны и легко забывают, за что пришлось заплатить такую цену…