Книга Бойня - Оса Эриксдоттер

– Дава-а-ай…

“Борись или умри” – так называется их группа. Весь Голливуд так работает. Тренеры не понимают слов “не могу”. Спрыгнул с беговой дорожки – получи.

И эта жвачка без сахара… уже два пакета, но голод нисколько не утолен. Организм отчаянно требует пищи.

Автоматически включилась теплая вода – жжение в бедре нисколько не уменьшилось.

– Рита П.?

Она вздрогнула. Светловолосая, с щедрым макияжем женщина на пороге душевой.

– Следующий комплекс. Можешь подключиться, если хочешь.

Рита сморгнула. Голова непроизвольно качнулась, словно она уже сказала “да”.

АЦЕСУЛЬФАМ-К, АСПАРТАМ, ФРУКТОЗА, ГЛЮКОЗА, МЕД, ЛАКТОЗА, КЛЕНОВЫЙ СИРОП, КУКУРУЗНЫЙ СИРОП, САХАРИН, САХАРОЗА, СТЕВИЯ, СУКРАЛОЗА.

Хелена Андерссон скомкала рекламные листки и выбросила в мусорное ведро вместе со старыми тетрадками Молли.

Не вникай, моя девочка. Это все фокус-покус.

Сняла с полки коробки с пастой и загрузила в большой бумажный пакет. Мука и сахар сверху. Остановилась и задумалась. Что еще? Какао? Ванильный сахар?

Положила и то и другое, вынесла в прихожую. Ложки, вилки, ножи, лопатка, мутовка – в коробку из-под бананов. На коврике уже стоит синий клеенчатый пакет из “ИКЕА” с полотенцами и простынями. Посмотрела искоса на переполненную вешалку. Обычная история: годами не выкидываешь ненужное. То ли жаль, то ли лень.

Что взять из всего этого? Ну хорошо… куртки. Комбинезончик Молли. Шапочки – на улице довольно холодно. Свою сумку Молли упакует сама. Придет из школы и упакует. Что ей паковать? Плюшевый кенгуру и журнальчики “Калле Анка”[5] за последний год.

Хелена уверена: она понимает дочь. Больше Молли ничего не надо, разве что тот свитерок с кошачьей мордочкой на груди. Она без ума от кошек.

Хелена печально улыбнулась. Какая трогательная девчушка…

Она не поверила своим ушам, когда впервые услышала о школьной реформе. Решила – розыгрыш. Подобный учебный план мог предложить только сумасшедший или маньяк. Часы на общеобразовательные предметы радикально сокращены. Для всех без исключения шведских школьников главными уроками становятся физкультура, спорт и здоровый образ жизни. Сугубо временная мера, обещает Юхан Сверд, но все разумные люди понимают: положение настолько критическое, что требуются экстраординарные действия. И дальше в том же духе, одна речь зажигательнее другой. Мы обязательно вернемся к нормальному учебному плану! Но не раньше чем дети обретут нормальный вес и приемлемую спортивную форму. Нормальный вес – нормальный учебный план.

Ее злила даже мысль об этих новшествах. Не понимают, что ли: несколько лет диеты – и голодание доведет малышей до тяжелой анорексии? Молли восемь лет, а основной предмет в школе – диетология. А учителя, соответственно, – диетологи, или, как их теперь называют, нутриционисты. Хелена и другие родители пытались протестовать, но ректор лишь пожимал плечами: что мы можем сделать? Мы не несем ответственности. Такова линия партии власти. Мы ничего не можем сделать.

К тому времени как Молли перевели в новый класс, Хелена уже полгода была без работы. За три года им удалось растолочь крепкие, как ей казалось, ядрышки самоуважения и уверенности в себе, которые она выращивала всю сознательную жизнь. Испытательный срок. Рассматривай это как шанс избавиться от лишнего жирка, сказал кадровик в поликлинике в Йиму и бросил многозначительный взгляд на ее широкие бедра.

Хелена сняла с крючка зимний комбинезончик и оттянула рукав. Неужели дочка успела из него вырасти? Розовый пуховик уже тесен. Мальчишки смеются – то и дело надувает губки Молли.

Чертова школа, чтоб ей провалиться… На той неделе Молли принесла книгу для чтения: “Лили начала соблюдать диету”. На обложке девочка в слезах рассматривает в зеркало свой пухлый животик. На последней странице текст: маленькой Лили надоело, что ее дразнят. Она решила похудеть, похудела и, разумеется, вернула друзей и стала предметом обожания и примером для подражания.

Хелена остолбенела. Хотела сразу выбросить, но удержалась: все равно заставят. Фрёкен Мартина не допускает никаких послаблений. Решила прочитать книжонку вместе с Молли и разъяснить девочке этот бред. Чем быстрее, тем лучше. Она отметила места, где наиболее ярко проявлялись нетерпимость и дискриминация. Хорошо ли это? Нет, нехорошо. А ты бы как поступила? И попросила придумать собственную историю под названием “Лили снова весело”. Конец тоже счастливый: бедная девчушка если и похудела, то чуть-чуть. Зато начала понимать: в жизни есть вещи куда более интересные, чем здоровая еда и ненасытная фиксация на внешности.

Вот такое теперь домашнее обучение. Жалкие попытки защитить и предотвратить, предотвратить и защитить. Каждый вечер пытаться разузнать, что было в школе. Позаботиться, чтобы после уроков Молли могла нормально поесть. Девочка не должна все время ходить голодной, это вредно для психики. Как они говорят, избыточное кормление – суррогат любви. Я не подменяю любовь едой, уговаривала себя Хелена. Но любовь не заменяет еду. Должна быть пропорция. Сама она потратила подростковые годы на борьбу с полученными в наследство щедрыми формами. Идиотизм. Молли не должна повторить ее печальный опыт. При чем тут скверные привычки? – пыталась она объяснить школьной медсестре. У всех женщин в роду Андерссон широкие бедра, но все они здоровы и плодовиты. Попытки похудеть приводили, как правило, к обратным результатам. Сама она кое-как преодолела этот комплекс относительно безболезненно… а что будет с Молли? Сколько времени займет борьба с собственной физиологией? И к каким результатам она приведет, эта борьба?

Шансов почти не было. Школьники вместо завтрака получали сверток под странным названием “низкокалорийный пакет”. Брать с собой завтраки – ни в коем случае! Молли и некоторым ее одноклассницам даже запретили появляться в школьной столовой, чтобы нормальные дети не вздумали делиться с ними и без того исчезающе малыми калориями школьного “завтрака”. В полученном извещении о переводе Молли в специальный класс слова “запретить” не было, но смысл ясен.

Мы не хотим никого стигматизировать.

Молли хватило трех секунд, чтобы сообразить, о чем идет речь. Восемь лет все же, не восемь месяцев.

Врать Хелена не решилась. Попыталась объяснить: эксперимент, моя девочка. Требование нового правительства. Ты же помнишь, как я потеряла работу? Но это ненадолго. Скоро все наладится.

Сама же понимала: это всего лишь попытка смягчить и приукрасить истину. Они уже уши прожужжали. “Не волнуйтесь, это испытательный период, временная мера, мы должны оценить результаты”. Как же… Все временные меры Юхана Сверда можно назвать любым словом, только не “временными”.

Вернулась в кухню. Вынула из углового шкафчика пачку бумаг: надо проверить, не осталось ли неоплаченных счетов. Взгляд упал на брошюрку, присланную школьной медсестрой, и она с трудом удержала рвотный спазм.