Книга Поймай, если хочешь - Лиса Зареченская

Вот ничему меня жизнь не учит! Разве «завтрак» у Эра не показал мою несостоятельность в скандалах?! Показал, но я же у себя смелая, борец за справедливое отношение, а еще немного безумная и бездумная. Захотелось взять реванш, и если Эра поставить на место не удалось, пусть хоть Альман объяснится. Я приготовилась дубасить до победного дверь, но уже после первого стука она отворилась, будто меня тут ждали очень давно. Прямо с вечера, а я, бессовестная, только утром явилась и только после особого приглашения. На грозном лице Альмана так и читалось «Ты поздно!»

– Заставляете себя ждать, – вторя моим мыслям, произнес Альман. Ни капли теплоты во взгляде – только какая-то нездоровая решимость светилась в них, будто он в любой момент готов сигануть в пропасть… видимо, в пропасть страсти. – Проходите. Не стойте за порогом.

Это было ошибкой. Точнее их чередой. Что сразу не кинула букет в лицо, что не смогла произнести ни слова, что шагнула вперед, не смея ослушаться. Мда, знал бы Альман, что никакой букетик с волшебным зельем ему не нужен для подавления моей воли…Ах, букетик! Я посмотрела на розы, лежащие на сгибе локтя, и просто опустила руки. Цветы упали к ногам, пачкаясь в грязи ботинок.

Альман посмотрел мне в незатуманенные магией глаза и фыркнул. По щелчку пальцев со стола исчез весь завтрак, а шторы открылись, разрушая романтичный полумрак солнечными лучами. Раймонд подошел ко мне вплотную, пристально рассматривая, на его лице ходили желваки, под грудной клеткой громко стучало сердце, а знакомая мне темная магия текла по венам, наверняка, принося неприятную боль. Хуже в этой комнате было только мне, второй мужчина ждал особой благодарности за спасение…

– И вы туда же? – спросила я, опуская взгляд на цветы. Теперь топтались на них мы оба. – Это жестоко, вам не кажется?

– И я?! – рыкнул Альман, но выдохнул и успокоился. Видимо, он тоже не знал, что происходит со всеми нами. Зато каким-то неведомым образом почувствовал остаток легкого поцелуя на моих губах. Мужские пальцы очертили контур губ. – И вы позволили керу Латосу?!

– Вопрос в другом, профессор Альман, что вы себе позволили?! Подавление воли?! Вы… – я подняла взгляд, и хоть было ужасно страшно, посмотрела в его горящие глаза. – Что вы хотели сделать?!

– Завтракать с вами.

– Ага, печенья я ведь без внушения есть не стану! А чай мне вообще насильно в глотку вливать нужно!

–  Именно, кера Софи, пригласи я вас просто так, вы бы сбежали на другой край академии, а так пришли высказать правду в лицо, – резко ответил он, продолжая смотреть мне в глаза. Не знаю, что у Раймонда было в голове, но похоже на ураган. – А вы что себе надумали?! Представили, как накинусь на вас и потребую выполнить все, о чем только мечтал?! Хотя нет, вы же у нас в мои чувства не верите…  Значит, думали что я устрою пытку?! Свяжу вас по рукам и ногам, покопаюсь в мыслях, надавлю, скажу, что совершил ошибку и сегодня ее исправлю?!

– А вы разве не жалеете об этом?

Он не смог сказать «нет», потому что его цель поймать. Держу пари, маг не сомкнул глаз этой ночью, думая над тем, как смог расцепить пальцы по собственной воле. Мне казалось, он сожалел и в угоду своим принципам решил любой ценой исправиться. Верному слуге императора ничего не стоило заколдовать букет, а потом свалить обработанную жертву в темницу. Не надо сказки рассказывать мне про печенья и бутерброды с маслом, ради такого женщин не похищают!

– Значит, в мыслях все же было, – невесело усмехнулась я, так и не услышав ответа от мага.

Альман резко выдохнул и так невзначай, схватился за шкаф и опрокинул его со всей посудой. Я аж подпрыгнула на месте. Вот это да, наш ледяной айсберг проняло. Отчасти я его понимаю, сознавать собственную ошибку болезненней во сто крат, если ты никогда их прежде не совершал. Даже на солнце бывают пятна. Только кому от этого легче, если Раймонд привык быть безукоризненным во всем.

– Это все из-за тебя, – прошептал он.

– Я ничего не делала и даже не просила отпустить, знала, что вы останетесь равнодушными к просьбам. Так на кого следует пенять? – резко ответила я, подошла к злому, как тысяча чертей, Альману и с решительность сказала. – Все никак не простите себя за слабость? Покоя не дает, что вчера отпустили меня?!

Выдохнул и сделал два шага назад, чтобы не соприкасаться со мной плечами:

– Угадала, – мужчина успокаивался, темнота утихала, а взгляд становился решительным. Раймонд снова приблизился так, чтобы я ощущала его тепло, дыхание на своем лице, но пока не касался телом. – Да, для меня это дико, ново, но я осознал, что произошло, Софи, и прекрасно понимаю причину. Пока что все эмоции не улеглись, постоянно шумят в голове разные мысли, но я знаю, мне сожалеть не о чем, кроме…

– Отправленного букета?

– Нет, – мотнул головой Альман хмурясь, – я убежден, без него бы ты не пришла. Мне жаль, что ты до сих пор не понимаешь, кому нужно доверять. Не хочу выбивать из тебя признания силой и жду, когда ты поделишься этим. Сегодня я даже прошу об этом, глядя в глаза. Это не так страшно, сейчас твое сердце бешено не бьется, никакой мужчина не сжимает руку и не смотрит, как беглянку…

С чего это он взял?! Мое сердце уже пробивает шахту в Преисподнею и надеется побыстрее выпрыгнуть из тела. Предательский побег, а все потому что Раймонд перешел на «ты» и так выжидательно смотрит.

– Вот так просто сказать? Потому что вы вчера отпустили?

– Да, это доказывает, что мне можно доверять. Ты не понимаешь?

– Куда уж мне, – я даже рыпнулась в сторону двери. Событие, конечно, феноменальное, но разве он отпускал меня не для того, чтобы освободить от допроса? Какой преступник после оправдательного приговора, идет к следователю и признается? – А давайте по-честному. Скажите мне, какая учесть ждёт землянку, вы же знаете, а я вам расскажу свой секрет.

– Это гостайна, Софи.

– А это мое личное дело, и вы туда не имеете права совать нос, – ответила я, и Раймонд скривился. Он, кажется, искренне не понимал, почему я продолжаю молчать. Да потому что я землянка!!! Потому что это приговор, и как бы потрясающим мужчиной он не был, ему это говорить нельзя!!! И почему только парень из самых моих запретных фантазий существует, но работает следователем?!

– Будьте разумны, что можете вы сделать для человека? – Альман уже строже зыркнул в мою сторону и снова вернулся на почетное «вы». Снова злится и подозревает меня в сокрытии пропавшей девушки. – Вы не менее беззащитны и пытаетесь что-то предпринять. Это обречено на провал.

– Поэтому я должна всё преподнести на тарелочке с каемочкой и надеяться, что вы меня похвалите?! Ну, уж нет!

– Вам не кажется, что вам мешает завышенное самомнение и кер Латос заодно?

– Мне мешает кое-что другое, – ухмыльнулась я и тыкнула мужчину пальцем в грудь, – вы в зоне моего комфорта. Отойдите на шаг назад!

– Вот же упертая. Вы совсем ничего не видите?! Может, успокоитесь, как я, и хорошенько подумаете обо всем в комплексе? – Альман непонятно на что надеялся, меня в таком состоянии мог угомонить только транквилизатор или заклинание  в лоб. – Ладно. Пусть. Но для себя я уже все решил.