Книга Притяжение - Бриттани Ш. Черри

Всю нашу жизнь мы с сестрой были влюблены в природу. И всегда мечтали открыть собственный цветочный магазин. Мы даже отучились в школе флористов в Милуоки. У нас у каждой законченное образование в сфере бизнеса, так что все необходимое для открытия своего дела есть. Если бы не рак, у нас уже был бы магазин. Но, как только болезнь отступит, я планирую сделать все от меня зависящее, чтобы претворить нашу мечту в жизнь.

— Договорились, Мари? Мы сделаем это, — повторила я еще раз в надежде на то, что это прозвучит более убедительно. В надежде на то, что ей станет легче.

— Хорошо, — сказала она, но в голосе ее звучало сомнение. Взгляд ее карих, как у лани, глаз, так похожих на мамины, был полон печали. — Можешь принести банку? И мешок с монетами?

Я вздохнула, но согласилась и поспешила в гостиную, где прошлым вечером мы оставили банку и пакет с мелочью. Стеклянная банка с крышкой, обмотанная черной и розовой лентами, была почти полностью заполнена монетами. Мы начали складывать мелочь в банку семь месяцев назад — когда Мари поставили диагноз. На стенке банки написаны буквы «НМ», что расшифровывается как «Негативные Мысли». Каждый раз, когда у кого-то из нас возникала плохая мысль, мы клали в банку монетку. И все эти мысли должны были трансформироваться в замечательный конечный результат — поездку в Европу. Однажды Мари поправится, и мы потратим эти деньги на путешествие по Европе. Это наша мечта, которую мы всегда хотели осуществить. Каждая возникающая сегодня плохая мысль превращалась в монетку, дающую надежду на лучшее завтра. У нас уже было восемь заполненных до отказа банок.

Я вернулась и снова села на кровать Мари. Она слегка приподнялась и взяла пакет с мелочью.

— Стручок, — шепнула она.

— Да, Горошинка?

Слезы катились по щекам Мари сильнее и сильнее, а все тело дрожало от переполнявших ее эмоций.

— Нам потребуется много мелочи. — Она высыпала в банку все монеты, и я крепко обняла сестру, давая возможность выплакаться. Они были женаты пять лет — пока все были здоровы. Но хватило всего семи месяцев болезни, чтобы Паркер исчез, оставив мою бедняжку-сестру с разбитым сердцем.

* * *

— Люси? — услышала я, сидя на крыльце перед домом. Весь последний час, пока Мари отдыхала, я просидела в кресле-качалке, изо всех сил пытаясь понять, почему все должно было случиться именно так. Подняв взгляд, я увидела Ричарда — моего парня. Он подъехал ко мне и, спрыгнув с велосипеда, прислонил его к крыльцу. — Что случилось? Я получил твое сообщение. — Его рубашка была перепачкана краской. Обычное дело для свободного художника, кем он, собственно, и был. — Прости, что не отвечал на твои звонки. Телефон был отключен, пока я топил в выпивке свою печаль. В очередной художественной галерее мне отказали. — Он подошел, чмокнул меня в лоб и еще раз спросил: — Что случилось?

— Паркер ушел.

Этих двух слов хватило, чтобы у Ричарда отвисла челюсть. Я поведала ему обо всем, и чем больше рассказывала, тем тяжелее становилось его дыхание.

— Шутишь? С Мари все в порядке?

Я покачала головой.

— Естественно, нет.

— Пойдем в дом, — сказал он, потянувшись к моей руке, но я отстранилась.

— Нужно позвонить Лире. Я пробовала это сделать пару часов назад, но она не ответила. Так что какое-то время я буду продолжать попытки. Не мог бы ты сходить проверить, может, Мари что-то нужно?

Он кивнул.

— Конечно.

Я протянула руку, стерла каплю желтой краски с его щеки, а потом поцеловала.

— Мне жаль, что так получилось с галереей.

Ричард поморщился и пожал плечами.

— Все в порядке. Пока ты не против встречаться с засранцем, который недостаточно талантлив, чтобы его работы попали на выставку, я не против.

Мы с Ричардом вместе уже три года, и я себя представить не могу рядом с кем-то другим. Я просто зла на весь мир, который не дает шанса засиять его таланту — он достоин успеха. Но, пока этого не произошло, я буду рядом с ним, буду его самой главной группой поддержки.

Когда Ричард вошел в дом, я еще раз набрала номер Лиры.

— Алло?

— Лира! Ну, наконец-то! — выдохнула я и выпрямилась, впервые за долгое время услышав голос сестры. — Я весь день пытаюсь до тебя дозвониться.

— Ну, не все могут совмещать в себе миссис Даутфайр и официантку в кофейне на неполный день, — сказала она, не скрывая сарказма.

— На самом деле, я теперь только няня. Из кофейни я уволилась.

— Потрясающе, — ответила она. — Послушай, тебе что-то нужно или ты названиваешь мне просто от скуки?

Этот тон я слышала большую часть своей жизни — он выражал полное разочарование во мне. Лира нашла способ как-то мириться с причудами Мари, тем более, что Мари наконец-то остепенилась, встретив Паркера. Кстати, Лира их и познакомила. Когда же дело доходило до наших взаимоотношений со старшей сестрой, все происходило с точностью до наоборот. Я часто думала, что она ненавидит меня, потому что я слишком сильно напоминаю ей маму. Но со временем поняла: она ненавидит меня за то, что я такая, какая есть.

— Нет. Дело в Мари.

— Она в порядке? — спросила Лира, и в ее голосе звучала фальшивая забота. Мне было слышно, как она продолжает печатать что-то на компьютере — работает допоздна. — Она не?..

— Умерла? — фыркнула я. — Нет, она не умерла, а вот Паркер сегодня ушел.

— Ушел? Что ты имеешь в виду?

— Только то, что он ушел. Собрал вещи, сказал, что не может видеть, как Мари умирает, и уехал. Бросил ее.

— О, Боже мой. Это безумие.

— Да, согласна.

Повисла долгая пауза, во время которой я слышала, как Лира продолжает печатать на компьютере. Потом она снова заговорила.

— Выходит, ты его совсем достала? Или как?

Я даже перестала качаться в кресле.

— Что?

— Брось, Люси. Ты переехала к ним, чтобы помогать, но я уверена, все это время с тобой было тяжело уживаться. С тобой очень непросто. — Ей все время удавалось сделать меня виноватой. Что бы ни происходило. Теперь она обвиняет меня в том, что этот малодушный сбежал от своей жены.

С трудом сглотнув, я пропустила ее комментарий мимо ушей.

— Просто хотела, чтобы ты знала, вот и все.

— Паркер в порядке?

Что?

— Думаю, ты хотела спросить, в порядке ли Мари. Нет. Она не в порядке. У нее рак, ее только что бросил муж, за душой ни гроша, не говоря уж о том, что сил бороться за жизнь совсем не осталось.

— Ах, вон оно что, — прошептала Лира.

— Что именно?

— Ты звонишь мне из-за денег. Сколько тебе нужно?

От ее слов внутри у меня все сжалось, а на языке появился отвратительный привкус. Она решила, что я звоню ей, потому что хочу денег?