Книга FERA. Апокалипсис: Охотник - Алексей Тихий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не соперник подготовленному бойцу, другой момент, что если их будет больше двух, начнутся проблемы. Тем более, я еще не видел, что из этой твари может получиться после поглощения чужой жизненной силы. Даже обычный ходячий может развиться до бегуна. Ну, если доживу, возможно, еще узнаю.
Три сотни метров — и я приблизился к цели. Подкравшись к дверному проему, аккуратно заглянул внутрь. Группа молодых людей в темных толстовках, видимо, черных балахонов не нашлось, начертили пентакль, и сейчас главный из них — патлатый, растрепанный парень с видимым пафосом совершал обряд. Идиоты. Уже четвертые за месяц. Многие почувствовали возвращение магии, и вот эти тоже решили попробовать свои силы.
Хотя нет, эти хуже всех. Группа студентов-филологов. Ненавижу филологов! Сейчас эти придурки взывали к духу Тургенева. Пафосно выкрикивая строчки из стихотворения «Брожу над озером туманным», они пытались сотворить ритуал.
Точно идиоты, и самое опасное, что у них получалось. Похоже, среди них минимум трое обладают сильным Истоком, но талант не равен умению. Уверен, что призвали они совсем не классика русской литературы. Придурки собрали со всей округи низших лоа. Этим тупоголовым невдомек, что для целевого призыва необходима как минимум личная вещь покойного, а лучше часть тела.
Надо бы проучить, чтобы впредь неповадно было. Можно сказать, я успел вовремя. Голодные духи уже кружили над местом призыва, еще немного — и коряво начертанная, краской (О Великий Нсамби, какие же придурки) линия защиты исчезнет.
В таком случае одному, а может, и парочке студентов сильно не повезет. Низшие лоа слабы, но и они в таком количестве могут натворить дел. А может, так им и надо, филологи ведь? Минутное колебание, но человечность все же победила. Надо спасать.
Пришлось потратить пять минут и двадцатую часть резерва, перед тем как мой слуга смог воспроизвести хоть какой-то звук. Научить его говорить нереально, но тихий, еле слышный вой подходил для ситуации как нельзя лучше. Добавить туда мой голос, пару раз ударить кукри по полуприкрытой двери и запустить внутрь лоа. Этого хватило, чтобы идиоты рванули из комнаты что есть сил.
Чтобы сохранить инкогнито, резко отбегаю и спрячусь в темноте, при этом не переставая издавать вой на одной ноте. Ребячество, конечно, но главное — результат. Мелькание фонарей в глубине туннеля говорило само за себя. Филологи, че с них взять, только в интернетах и могут выпендриваться. Вот теперь еще и убирать за ними.
Повторно провожу защитную черту вокруг пентакля, и не как эти дилетанты краской, а ромом, и поджигаю. Лоа отпрянули, но крутятся рядом, рисунок манит их как пламя свечи мотылька.
Теперь, когда есть небольшой запас времени, надо подумать. Уж очень удобно получается, ребята сами того не желая, смогли раззадорить местных обитателей. Вот только куда эту силу деть? Нужны ли мне еще слуги? Конечно, нужны. Сейчас я смогу поддерживать еще одного или даже двух низших. Надо правильно поставить вопрос. Нужны ли мне такие слуги? Однозначно, нет.
Вообще так делать не стоит, но не пропадать же добру? А поступим мы так.
— Фас. — Дух-моджо накрывает собой одного из мелких лоа и за пару секунд поглощает его Атман. Много сил ему это не добавит, но, как говорится, с миру по нитке — голому рубаху, и на поддержке можно сэкономить.
А нельзя так делать, потому что лоа, полученный таким путем, будет несколько неадекватен, но, думаю, чуть-чуть можно. Тем более, за раз он всех не осилит, так, слегка отъестся.
После пятого поглощенного духа прирученный лоа и вправду успокоился. Его раздуло почти вдвое, и я уверен, это не от силы. Просто сожрать столько низших за раз ему пока что не под силу. Отзываю обратно в амулет, пусть переваривает. Н-да. Тут даже захочешь, не раскормишь. Видимо, где-то в книгах закралась ошибка.
Ладно, ломать не строить. Стереть чужой рисунок легче, чем нарисовать новый, но ведь мне надо учиться. Знания, полученные из ноутбука культиста, значительно расширили мой арсенал, но назвать себя знатоком еще рановато. Магия — это наука, даже такая архаичная как шаманизм. В ней множество законов и взаимосвязей, подчас абсолютно нелогичных. Так что всегда есть возможность узнать что-то новое.
Попробую работать сырой силой. К этому методу я прибегаю чрезвычайно редко, — не мой профиль, да и дается он мне хуже всего. Особенность таланта шамана.
Мой Исток или, как его еще называют, Сердце мага вырабатывает мягкую, неструктурированную энергию — это одновременно хорошо и плохо. Хорошо тем, что именно благодаря этому моя мана может питать духов, и плохо, потому что из этой каши не слепишь ничего толкового. Я не могу создавать каркасы для построения заклинаний, как делают все маги. Вот и будем учиться сотворять хотя бы что-то. Тут главное не перестараться.
Приступим. Придется снова прибегнуть к медитации: закрыть глаза и сосредоточится. Ритмичный стук железа и мантра уносят меня к третьей составляющей души — магическому истоку. Колодец внутренней силы был заполнен почти под завязку, сегодня я мало потратил.
Зачерпнуть малую толику силы и метнуть ее в ближайшего низшего. Недолет, без скреп шарик пролетел три метра и рассыпался. Попробуем ближе. Зачерпнуть силы и метнуть. А вот теперь хорошо. Яркая искра прожигает ядро лоа, и тот бьется в агонии. Работает. Насыщенная мана может повредить даже духу.
Но по одному их убивать и накоротке неудобно, наверняка, можно как-то оптимизировать процесс. Ударить большим комком сырой силы не вариант, опять же, считай, одиночная атака, а мне нужно что-то массовое. Лепить эти снежки трудно и отнимает много времени. А если попробовать конус?
Опасно, я еще ни разу так не делал, высвободить столько силы чревато для здоровья. Мана — внешняя энергия, проходя через тело, разрушает прану — жизненную энергию. Можно и рискнуть, но надо делать все очень аккуратно.
Рассчитать направление, силу потока и количество маны. Готово, начинаем. Для выплеска энергии воспользовался одним из естественных энергетических центров тела. Вдох — и на выдохе поток белого пламени из моих ладоней ударяет по скоплению низших лоа.
Отличный эффект, как в одну, так и в другую сторону. Пять низших сожгло за секунду, но минус половина резерва, обильный поток крови из носа и дикая слабость. Магия — обоюдоострый клинок.
Где-то в городе
Красные свечи освещали сложный рисунок на полу подвального помещения. В их свете гептаграмма с символами, кирпичные стены и фигуры в балахонах зловеще окрашивались в багровые тона.
Хор голосов выводил мотив с резкими рублеными фразами на латыни:
Тринадцать фигур одна за другой, не прекращая пения, вошли в комнату. Одиннадцать из них держали перед собой зажженные черные свечи. Двое несли маленькие тела. Две девочки лет шести во сне доверчиво прижались к незнакомцам. Обойдя круг, фигуры замерли возле гептаграммы. Семеро встали по углам, на два луча звезды легли детские тела.
