Книга Реальность на продажу - Майкл Ридпат

— Доходность новых «Рено» подскочила. Займись, может, удастся кое-что прикупить, — попросил я Эда.

— Сколько? — уточнил он.

— На сотню миллионов франков. Если получится.

— Ладно, — бросил Эд и по интеркому передал агентам в Париже поручение приобрести для нас эти облигации.

Через минуту заказ был выполнен. Словно завороженный, я наблюдал, как только что прибавлявшее в росте здание лишилось пары этажей. Наша покупка повлияла на цену облигаций «Рено», и «Бондскейп» этот факт исправно зафиксировал.

— Готово, — сообщил мне Эд. — А что продаем?

Теперь мне предстояло отыскать облигации, которые шли по небывало высоким ценам. Причем не теряя ни минуты. Нам надо было успеть что-нибудь сбыть до того, как ситуация на рынке еще более ухудшится.

— «Орла» запущу, — решил я.

«Орлом» мы называли поисковую систему, которую можно было запрограммировать на получение сведений согласно заданным критериям. Несколько щелчков, и я предложил «Орлу» найти облигации, цены на которые за последние два часа подскочили наиболее резко.

«Орел» рванулся к гребню одного из холмов и принялся кружить над флагом Голландии. Я последовал за ним и обнаружил, что он указывает на голландские пятилетние государственные облигации, проценты по которым были столь низкими, что их местоположение оказалось в глубокой воронке.

— Нашел, Эд! — обрадовался я. — Продай голландские государственные, выпуск девяносто девятого.

— Понял, — подтвердил он, и через полминуты сделка была завершена.

Приободренный, я продолжал изучать ландшафт, не забывая при этом все время говорить с Эдом, чтобы не терять связь между виртуальным и реальным мирами.

— Земля вызывает своего сына из космоса. Земля вызывает своего сына из космоса. Ответьте, пожалуйста!

Я сдернул очки и увидел приближающегося ко мне Грега с чашкой кофе в руках. Рукава рубашки засучены, желтый галстук приспущен на полдюйма, воротничок расстегнут. Вид у него был тем не менее невозмутимый и спокойный.

— Чем занимаешься, Марк? Знакомишься с фьючерсными рынками на далеких планетах? За продажи, кстати, отвечаю я.

Я ответил ему улыбкой. Уроженец Нью-Джерси, Грег вот уже два года жил в Лондоне, и мы с ним здорово сдружились.

— Взглянуть хочешь? — Мне подумалось, что Грегу будет полезно посмотреть на рынок американских государственных облигаций, где он в основном и вел свои дела.

— Ох нет! Терпеть не могу ужастики. Одна кровища кругом. Чего-нибудь поприличнее у тебя не найдется?

— Брось привередничать! Лучше надень-ка вот эту штуку. Сейчас любое подспорье не помешает.

— Здесь ты прав. — Грег с тяжелым вздохом потянулся за второй парой очков.

Я отвел его к той части кряжа, где помещались долгосрочные государственные облигации США. В обычные дни она представляла собой гладкий пологий склон, по которому здесь и там были рассыпаны неотличимые друг от друга одноэтажные бунгало. Сегодня этот сегмент выглядел как городок в горах — в беспорядке прилепившиеся друг к другу разномастные постройки лепились на изрезанном зазубринами гребне.

— Да, вид еще тот! — удрученно пробормотал Грег.

Я продемонстрировал ему, как работает наш «Бондскейп». Разобрался он во всем на удивление быстро. Попутно еще и метко комментировал попадавшиеся нам аномалии. Грег досконально знал все тонкости рынка, на котором оперировал. Сейчас, осматривая здания, изображающие тот или иной выпуск облигаций, он при помощи ускоренной прокрутки времени мог наблюдать за изменениями в хорошо знакомой ему картине.

— Восемь одиннадцать двадцать один! — вдруг воскликнул он, что в переводе на нормальный язык означало восьмипроцентные государственные облигации США со сроком погашения в ноябре 2021 года. — Эти бумажки ни в коем случае не должны так падать в цене. Мне надо бежать!

Он торопливо стянул очки и вихрем умчался покупать облигации. Зная Грега, можно было смело предположить, что их количество будет впечатляющим. Я повернулся было к «Бондскейпу», как увидел направляющегося ко мне размашистым шагом Боба Форрестера.

— Какого черта в такое время ты забавляешься со своими игрушками? — раздраженно поинтересовался он.

Я, впрочем, ожидал чего-то подобного. Вздернул очки повыше на лоб и посмотрел Бобу прямо в глаза. Он, к слову сказать, очень любит, когда ему смотрят прямо в глаза.

— Положение у нас хреновое, — ровным голосом ответил ему я. — И становится все хуже.

Подошедший вплотную к Бобу Этьен скорчил кислую мину. Форрестер сердито сдвинул брови.

— Естественно, хреновое! — согласился он — Рынок-то рухнул к чертовой матери!

— А с нашей системой, — указал я на компьютер, — можно точно определить позиции фирмы в ближайшее время и на перспективу. И получается ерунда какая-то.

— Это как понимать? — вскинулся Боб.

— Вот, к примеру, один посредник хватает германские государственные облигации, а другой в то же самое время сбрасывает германские евробонды. Конечно, государственные облигации сейчас идут по дешевке, но ведь на евробонды цены еще ниже!

— Ну и что? — Боб вопросительно взглянул на Этьена, хотя сам прекрасно понимал, что речь идет о совершенно нелепых тенденциях, которые проявились в течение полутора часов, последовавших за заявлением Гринспэна.

Этьен переминался с ноги на ногу с озадаченным и рассерженным видом. Он понимал, что я прав, однако признавать это не собирался. Надо отдать ему должное, нашелся он быстро.

— Опасно, Боб, крайне опасно. На таком рынке, как в данный момент, единственное, что остается, это продавать все, что удастся. И при этом как можно быстрее. Мы не имеем права позволить себе терять время на игры с какой-то дерьмовой железкой. И если завтра на рынке произойдет дальнейшее падение, то с заключенными Марком и Эдом сделками у нас возникнут проблемы. Очень большие проблемы. Нутром чую. А с интуицией опытного агента ничто не сравнится, Боб, сам знаешь.

Я уже раскрыл было рот, чтобы сказать, что с нашими сделками все будет в порядке при любых изменениях ситуации на рынке, но посмотрел на лицо Боба и благоразумно промолчал.

— Надеюсь, ты не просадишь еще больше наших денег, сынок, — буркнул Боб и пошел прочь.

Я вернулся в мир «Бондскейпа». В течение примерно часа отыскал еще пару симпатичных возможностей заключить сделки. В конце концов простиравшийся передо мной ландшафт меняться перестал, рынок стабилизировался. Я снял очки и от души потянулся.

— И сколько мы потеряли в конечном итоге, Эд?

— Две целых одну десятую миллиона, — на несколько минут погрузившись в подсчеты, мрачно констатировал он.

Я крепко растер лицо ладонями. Вот черт! Чтобы заработать два миллиона, мы убили уйму времени, а лишились их в какие-то считанные часы! Ну почему, почему я сегодня с утра первым делом не хеджировал свои сделки, или, говоря по-простому, не подстраховал их от возможных потерь!