Книга Лебединая дорога - Мария Семенова

Хельги ей сказал:

– Начнется бой – спрячешься под скамью.

Северную речь Звениславка разумела без труда. Зимой приезжалк ним в Кременец свейский гость и жил, хворый, у князя в доме до самой весны.Она с тем гостем под конец объяснялась вовсе свободно, ни у кого так-то невыходило, даже у молодого князя, а уж на что князь умён был да хитёр. Иные ейтогда завидовали: на что тебе, девка, чужеплеменная-то речь, не иначе за мореВаряжское с купцами разбежалась? А сама она, глупая, знай только радовалась,что и со свеем по-свейски, и с хазарином по-хазарски, и с булгарином на егоязыке, и с мерянином, из лесу пришедшим… Кто ж ведал, что оно так повернётся!

Чужак так и не сумел уйти от погони. Пузатый, медлительный,он не мог соперничать с северным кораблём. Тот летел над водой, словно крылатыйзверь, учуявший поживу. Скалился на форштевне зубастый дракон. Тридцать двавесла размеренно взлетали и падали. Расстояние уменьшалось.

Чужой корабль был немецким.

Звениславка отчётливо видела стоявших у борта… Многие уженадели на себя кожаные брони и круглые шлемы, взяли в руки мечи. Эти люди былиопытны и знали: викинги навряд ли станут спрашивать, что новенького слышно.

Потом драккар догнал купца и пошёл рядом, держась на некоторомрасстоянии. Халльгрим хёвдинг приложил ладони ко рту.

– Я Халльгрим сын Виглафа Ворона из Торсфиорда! –полетел над морем его голос. – А вы кто такие и куда идете?

Голос у него был низкий, навечно охрипший от ветра. Его навернякаслышали на другом корабле, но ответа не последовало. Сын Ворона выждалнекоторое время и сказал:

– Я предлагаю вам выбор. Можете сесть в лодку идобираться до берега, если вам повезёт. Или защищайте себя и корабль!

Это был обычай, и обещание оставить жизнь нарушалось редко.Но немцы не поверили. С кормы купца взвилась одинокая стрела. Ветер остановилеё на середине пути, и она обессиленно упала в воду. Викинги засмеялись.

Халльгрим кивнул Бьёрну Олавссону, и тот слегка повернулруль. Быстрее заходили в гребных люках сосновые вёсла… Воины, не занятыегреблей, разбирали висевшие по борту щиты, надевали железные шлемы и толстыекуртки, обшитые железными чешуями. Открыли под палубой дубовый сундук, идлинные мечи поплыли из рук в руки, каждый к своему владельцу.

Халльгрим хёвдинг встал на носу, возле дракона, и раскачал вруке тяжёлое копье. Он посвятит его Одину, метнув во врага. Так начинали боймогучие предки, и это приносило удачу.

Тяжёлые копья мало подходят для того, чтобы их метать. Ихукрашают узорчатым серебром и в сражении не выпускают из рук. Но доброго воиналюбое оружие слушается беспрекословно. Широкий наконечник со стуком вошёл вокованный щит, и немца опрокинуло навзничь. Проревел над морем боевой рог, и сдраккара посыпались стрелы.

– Я же сказал тебе – прячься! – проворчал Хельгинедовольно.

Звениславка нырнула под скамью…

Обитый медью форштевень ударил во вражеский борт. Затрещалокрепкое дерево, иные из немцев, не устояв, повалились на палубу. Якоря и багрывцепились и потащили корабли друг к другу. Стрелы били в упор.

Защитники корабля выставили перед собой копья, но это былаотвага конца. Халльгрим первым перескочил через борт, занося над головой меч.

3

Когда с каждой стороны всего по одному кораблю и на каждомне так уж много людей, морской бой не затягивается надолго. Так и в этот раз. Укупцов хватило мужества не сдаться без схватки, но для упорного сопротивленияне было сил.

Ратное счастье почти сразу поставило Халльгрима лицом к лицус предводителем. У того блестела в бороде седина, но соперником он оказалсянешуточным. Даже для Виглафссона. Железные мечи с лязгом отскакивали друг отдруга. Только клочья летели от обтянутых кожей щитов. Однако и Халльгрима незря называли вождём. Купец тихо охнул и поник на палубу, которая ему больше непринадлежала. Халльгрим перепрыгнул через него, на ходу отшвыривая чей-тозанесённый клинок. Закинул щит за спину и двумя руками обрушил перед собой своймеч.

Двое братьев Олавссонов сражались поблизости, неразлучные,как всегда. И Бьёрн уже дважды наклонялся связать оглушённого сакса. А уСигурда было в руках ясеневое копье, и меньшой сын кормщика ещё успевалоглянуться – не ввязался ли в битву отец. Можжевельник был могучим бойцом, ивсе это знали, но Халльгрим давно уже запретил ему сражаться, сказав так:

– Когда ты понадобишься Одину на его корабле, он тебяпризовёт. А пока ты нужен мне на моём.

Олав и Хельги были единственными, кто остался на драккаре.Олав невозмутимо сидел у руля, заслонившись круглым щитом, и смотрел, какрубились его сыновья. А Хельги не укрывался ни от свирепого ветра, ни от стрел.Не то верил, что случайная гибель его обойдёт, не то намеренно привлекал её ксебе…

Потом Халльгрим вытер меч и сдвинул со лба шлем. Корабль былочищен.

Викинги хозяйничали на палубе. Кто-то снимал с убитыхоружие. Другие вязали пленных и загоняли их в трюм драккара – сидеть в темноте,пока не понадобятся. Третьи потрошили тюки, разбирая добычу.

Сын Ворона ещё раз обвёл глазами корабли. Немалая удача,когда обходится без потерь.

Сильные руки переправляли на драккар взятое в бою. Плыличерез качавшийся борт бочонки русского мёда, позвякивало в мешочках светлоесеребро, мягко шлёпались связки мехов, укутанные от сырости в мешковину и кожу…Будет чем похвастаться дома.

Видге нынче повезло больше других. Мальчишка один на одинуложил воина втрое старше себя, и ему достался редкостный меч – упругий идлинный, с неведомыми письменами на воронёном клинке. Этот меч был зачем-тоснабжён острым концом вместо обыкновенного закруглённого, можно подумать,неведомый мастер собирался не только рубить им в сражении, но и колоть, каккопьём. Внук Ворона решил про себя, что при случае это надо будет исправить, апокамест опоясался новым оружием и зашагал по палубе, взвалив на плечиувесистый тюк…

Освобождаемый от груза, торговый корабль раскачивался наволнах всё сильнее. Скоро к Халльгриму подошли сказать, что трюм опустел.

Хёвдинг оглядел палубу, на которой там и сям лежали погибшиезащитники судна.

– Они не струсили, – сказал Виглафссон. – Даи сражались неплохо. Они заслуживают, чтобы им вернули корабль, и пусть Эгиргостеприимно встретит их в глубине. Прорубить дно!

В развороченных недрах судна тотчас отозвался топор.Деревянное тело вздрогнуло, начиная принимать в себя воду. Немного погодядраккар выдернул вонзённые когти и легко соскользнул прочь.

– Поставить парус! – скомандовал Можжевельник.

Красно-белое полотнище затрепетало и напряглось. С егонижней шкаторины свисал добрый десяток шкотов – мореходы закрепили их и ещёрастянули углы паруса длинными шестами, чтобы лучше брал ветер.