Книга Площадь Магнолий - Маргарет Пембертон

На столах остались только крошки и надкусанные пирожки. Дети разбежались по площади, весело крича и прыгая. Ни Розы, ни Дэнни нигде не было видно.

— Если он ушел в бар играть на бильярде, прихватив дочку, клянусь, я его убью! — воскликнула Керри, отмахиваясь от огромного черного лабрадора, подбежавшего к ним с радостным лаем.

Собака принадлежала Кейт, она прикрикнула на добродушного увальня, который от избытка чувств готов был сбить их с ног:

— Сидеть, Гектор! Фу! Сидеть, кому говорю!

Пес послушно исполнил команду. Кейт наконец увидела Леона. Он беседовал с Дэниелем Коллинзом, свекром Керри. Сидевший у него на плечах мальчуган, их маленький Лука, вцепился пальчиками в отцовские курчавые волосы, Мэтью повис у Леона на правой руке и что-то весело приговаривал, за левую руку его крепко держала Дейзи. Сердце Кейт переполнилось любовью и нежностью.

Леон почти три года провел в немецком концентрационном лагере в России, куда попал после того, как немецкая подводная лодка пустила ко дну его корабль. В отличие от Нелли Кейт не получила никаких известий о пропавшем ни от военных, ни от чиновников Красного Креста. Но она твердо верила, что Леон жив.

Ей впервые пришло в голову, что если бы Леон погиб, ее положение было бы невыносимым.

— Скоро все они станут нашими законными детьми!

Нелли заиграла конгу, зажигательный кубинский танец, и все начали танцевать, вытянувшись в длинную цепочку.

— Как только мы с Леоном поженимся, он усыновит Мэтью, после чего мы подадим властям прошение об удочерении Дейзи. Надеюсь, уже в этом году мы станем нормальной семьей.

Нелли покосилась на детишек, повисших, словно обезьянки на пальме, на темнокожем Леоне. У Дейзи были темные прямые волосы, голубые глаза и кожа цвета сливок, как и положено ирландке. Лука был такой же темнокожий, как и его отец, только волосики у него еще не стали такими же курчавыми и жесткими, как у Леона. А Мэтью походил на маленького викинга: ведь и Тоби Харви, и Кейт были светловолосыми.

Нелли заливисто рассмеялась: ну и компания подобралась! «Нормальной» семейку Эммерсонов никак не назовешь!

— А кто станет твоей посаженой матерью? — лукаво прищурившись, спросила она, перекрывая голосом ритмичную музыку. — Ведь ты не сможешь пригласить на эту роль сразу обеих своих подруг, и Керри, и Кристину.

— Почему? — удивилась Кейт.

Нелли поцокала языком.

— Потому что посаженая мать на свадьбе одна. Так кого же ты выберешь? Керри или Кристину? Вот подружек невесты ты можешь приглашать сколько твоей душе угодно.

— Керри. Мы с ней дружим с пеленок, а с Кристиной познакомились, только когда она поселилась здесь.

Извивающаяся в танце цепочка людей устремилась в дальний конец площади. Откуда-то появились Керри, Дэнни и Роза. Родители держались за руки, а дочка прыгала впереди.

— Странно, что Кристина беженка, верно? — продолжала рассуждать вслух Нелли. — Она ведь и разговаривает как англичанка в отличие от украинских и польских эмигрантов, обитающих в Вулидже. Эти паразиты и слова выговорить толком по-английски не могут! Черт знает, как они общаются с окружающими. А у Кристины произношение благородной дамы.

— Так у нее же бабушка англичанка, — сказала Кейт, неожиданно вспомнив, что собиралась посочувствовать Нелли по поводу ее племянника. — Она родилась и выросла в Бермондси, а в школу ходила вместе с бабушкой Керри. Потому-то их семья и приютила бедняжку.

— Теперь, выйдя замуж за Робсона, она стала настоящей англичанкой, — проговорила Нелли, недоумевая, зачем бабушке Кристины нужно было выходить за немца. — Кстати, где сейчас находится часть Джека? Насколько я помню, последнюю весточку он прислал нам из Греции. Ему, наверное, будет трудно привыкнуть к мирной жизни после службы в войсках специального назначения. Представляю, как он выглядит в своем камуфляже! За поясом — гранаты, за голенищем — нож.

— Я хотела сказать, как мне жаль, что Гарольд в плену, — промолвила Кейт, которой не терпелось подойти к Леону. — Представляю, как вам грустно, что его здесь нет, когда все вокруг веселятся, празднуя победу.

— Да, мне не слишком-то весело, — честно призналась Нелли, потрепав по холке подбежавшего к хозяйке Гектора. — Но скоро янки поставят японцев на колени, а императору, воздадут по заслугам. Скорее всего он отправится следом за Гитлером в ад. И когда мы будем праздновать победу над Японией, я обязательно спляшу конгу вместе со всеми, и плевать я хотела на больные ноги. Одного я не могу понять — куда запропастилась Кристина? Почему она не празднует вместе со всеми, уж ей-то сам Бог велел танцевать в такой радостный день.

Кристина Робсон не любила танцевать, а потому предпочла уединиться на краю пустоши и полюбоваться видом на Гринвич и Темзу, за которыми, если напрячь зрение, можно увидеть Сити и сверкающий на солнце купол собора Святого Павла.

Лондон стал городом, который приютил ее в трудный момент, и уже за это она была ему благодарна. А затем Кристина искренне полюбила столицу Англии, ее тенистые площади, шумные, оживленные улицы и дружелюбных жителей. Лондон стал ее домом, и отныне ей не нужно было другого.

Но отчего же ей вдруг стало так одиноко? Откуда возникло ощущение, что она здесь чужая? Ведь она теперь жена коренного лондонца, уроженца южного района. Здесь родились и ее подруги, и соседи, и все ее знакомые. Пора бы освоиться, ведь Лондон так гостеприимно отнесся к ней, беженке из Германии.

Несмотря на жару, Кристине стало зябко, и она обхватила руками плечи. Вокруг все пели и плясали, радуясь возвращению своих мужчин с войны. Правда, не все солдаты вернулись в свои семьи, ведь до полной демобилизации было еще далеко, но Дэнни Коллинз все же вырвался из итальянского плена, а Леон Эммерсон, освобожденный русскими из немецкого лагеря, воссоединился с Кейт и детьми.

Быть может, дело в нахлынувших темных воспоминаниях о прошлом? Или ее расстроили разговоры о предстоящих свадьбах? И местный викарий со своей моложавой подругой, и Леон с Кейт сочетаются законным браком в церкви Святого Марка, где стали мужем и женой и они с Джеком, хотя она еврейка.

Кристине вспомнилось, как она тогда, прислонившись спиной к дереву, задумчиво смотрела на сверкающий купол храма, позабыв о подругах и соседях, перешептывавшихся в ожидании свадебной церемонии. Она думала о том, что сказали бы ее отец, мама и бабушка, и внезапно сердце ей пронзила боль, впервые за десять лет. Ей стало стыдно, что все это время она жила, смирившись с мыслью об их гибели, и вместе с тем она вдруг ощутила теплящуюся надежду на воссоединение с ними вопреки всем ужасам, произошедшим на ее родине за минувшее десятилетие.

Леону Эммерсону повезло: после трехлетнего отсутствия он вновь оказался на площади Магнолий, чудом уцелев во время катастрофы на море и выжив в лагере для военнопленных. Но он был британским подданным. А евреи, граждане Германии, брошенные нацистами в концентрационные лагеря, шансов выжить не имели.