Книга Толстый демон - Роман Артемьев

В ответ Алла издевательски расхохоталась, скрутив из пальцев неприличный знак. Толстяк тихо застонал:

— Ну за что мне это!

— За все хорошее, — сообщила пострадавшая сторона. И принялась перечислять: — За подожженный особняк, за то, что Наташке рогатку сделал, за сорванный прием — господи, надо ж было умудриться все мясо сожрать! Голландцы до сих пор в шоке! — за садовника поседевшего и за машину, которая руля не слушается, ездит задом и бибикает «Хава нагила». Продолжать, «повелитель»?!

— Хватит!

— Уфологи приезжали, во весь разворот статья «Черные птицы над парком кружатся!», — никак не могла успокоиться Алла. — Все вокруг загадили, зар-разы! А еще…

— Уймись! — внезапно рявкнул Шурик так, что по комнатушке пошел перезвон от дребезжащей стеклянной посуды. Черты лица его изменились, словно потекли, зрачок на короткое мгновение пожелтел и вытянулся в вертикальную щель. Парень глубоко вдохнул, успокаиваясь. Повисел неподвижно. Когда он опять взглянул на молчащую, недовольно поджав губы, женщину, из его голоса исчезли рокочущие нотки. — Короче. Внутри круга находится дух. Вырваться, пока свечи не прогорели и узор цел, он не может. Контролировать его я тоже не могу — слишком силен, вражина. Поэтому нужно от него избавиться.

— Я так понимаю, ты его призвал? — осведомилась собеседница. — Вот ты его и изгоняй! Мне, знаешь ли, жить охота.

Толстяк ее словно не услышал, продолжал мерно говорить:

— Осторожно пройдешь вдоль стены, возьмешь кувшин и бросишь его внутрь круга. Все. Больше от тебя ничего не требуется. — Он замолчал, но, прежде чем Алла успела высказаться, парой слов заставил ее захлопнуть открывшийся было для язвительного комментария рот: — Иначе руки у меня разожмутся, оно меня сожрет, потом выберется наружу и начнет убивать. Лучше бы тебе поторопиться.

Женщина недовольно скривилась, но с некоторым душевным трепетом она подчинилась. Опасливо переступив порог вновь, она осторожно, обтирая спиной штукатурку со стены, короткими шажочками двинулась вокруг временного узилища духа. Потусторонний жуть, по-видимому, почувствовал грядущие неприятности, раз немедленно попытался напугать ее еще раз. Алла взвизгнула и принялась нелепо отмахиваться руками, отказываясь реагировать на крики Шурика. Однако страх перед безуспешно пытающимся пробиться сквозь невидимую преграду призраком не помешал ей оказаться в самом дальнем углу комнаты — наоборот, сильно помог.

— Кувшин бери и бросай. Просто кинь внутрь, чтобы он в центре упал, — из последних сил инструктировал толстяк.

— И все? — прорыдала Алла.

— Бросай давай!

Неловко размахнувшись, Алла со всей дури шваркнула маленький бронзовый сосудик о пол внутри круга. Кувшин срикошетил и улетел в неведомые дали. Александр, застонав, несколько раз ударился головой о трубу, отчего та загудела. Труба, не голова (хотя тоже могла бы). Почтенный возраст наконец-то дал себя знать — и металл не выдержал. С душераздирающим звоном труба лопнула, отчего парень, упрямо продолжавший цепляться за предавшее его убежище, по плавной дуге переместился из горизонтального положения в вертикальное, правда вниз головой. Изделие советских металлургов согнулось, но не сломалось, тем самым уберегая тело несчастного страдальца от жесткого столкновения с кирпичным полом. Пальцы Шурика разжались, он резво соскользнул вниз, с гулким стуком приложившись макушкой так, что Алла болезненно ойкнула и сочувственно сморщилась. Парень окончательно распрощался с ненадежной опорой и упал, вроде бы даже дышать перестал.

— Эй! Шурик! — Алла занервничала. — Очнись! Как тебя… Ассомбаэль дар Велус дар Тха! Поднимайся.

После напряженной паузы из бочкообразной груди раздался еле слышимый шепот:

— Я что, живой?

— Да, не везет мне сегодня, — мигом воспрянула женщина. — Плохой день, магнитные бури. Где оно?!

— Похоже, в кувшине. — С неожиданной ловкостью толстяк перевернулся со спины на живот, вскочил на ноги и враскоряку, постанывая, подбежал к тому углу, куда улетел сосуд с затянутой в него сущностью. Подняв кувшинчик с земли, он тщательно его осмотрел, погладил судорожно сжатыми пальцами, перевел нехороший взгляд на женщину и мрачно подытожил: — Чудом спаслись.

— Какого черта ты опять натворил?! — завела привычную песню Алла. — Неужели нельзя обойтись без взрывов, отключения электричества, деревьев-мутантов? Теперь какие-то духи объявились? Господи, как хорошо было, когда ты астрономией занимался! Тишь да гладь, счастливое время. Кто хоть тебя покусать-то хотел? Ты кого довел?

— Не знаю. Артефакт я давно на рынке купил, когда в Москве только-только объявился. — Пошатываясь, Шурка проковылял к стене, по которой благополучно сполз вниз. Выглядел он устало. — Неделю назад решил разобраться, что в руки попало. Видать, умею я пока маловато.

Последнюю фразу он прошептал еле слышно, глядя куда-то в сторону.

— Слушай, Шурик, займись наконец чем-нибудь полезным, — в сердцах бросила хозяйка дома и юридически покорная «служанка» толстяка. — Или хотя бы не слишком разрушительным.

Покряхтывая, Алла распрямилась и вышла из предоставившего ей защиту угла в центр комнаты. С некоторой опаской переступив линию круга, она встала посредине и наметанным глазом оценила ущерб. Кажется, ничего существенного. Трубу надо отпилить, чтобы не мешалась, да навести кое-какой порядок на столе, всего-то. Ну уборкой она займется — посторонних в лабораторию оба не собирались пускать категорически, — а ремонт пусть Шурик делает. Под ее постоянным присмотром.

Как относиться к внезапному резкому изменению жизни, женщина все еще не определилась. За три месяца, прошедшие с момента вселения Шурика во флигелек, ремонт приходилось устраивать едва ли не дважды в каждую неделю. Теперь Алла понимала, почему сказочные маги предпочитают жить в башнях, подальше от людей. Взрывы, пожары, периодические набеги стай животных, преследующие жителей поместья кошмарные сны и доносящиеся из флигелька завывающие звуки стали реальностью, привыкнуть к которой удалось далеко не всем. Последнее время Шурик увлекался призванием духов — делом, как выяснилось, общественно опасным. Совсем недавно он подселил — по его словам, нечаянно — бродячего призрака в дорогущий «бентли» и только-только успел его изгнать. Алла слышала уверения в полной безопасности машины, но садиться в нее не рисковала.

С другой стороны, дочку он вылечил. Наташка по всем анализам выглядела абсолютно здоровой, а врачи непонимающе разводили руками. Ради одного этого стоило проходить через странный и, откровенно говоря, глупый ритуал. Правда, у дочери после Шуркиного лечения волосы и глаза перекрасились в салатно-зеленый цвет, ну да ладно. Мелочи, их можно стерпеть.

Поэтому, несмотря на утекающие с быстротой немалые деньги, любые просьбы дханна Алла выполняла. И выполнять станет впредь. Она слабо верила в гипотетическую могущественную родню, древние традиции и на корню пресекала попытки командовать собой, но материнским чутьем безошибочно знала: не появись в ее жизни недотепистого толстяка, Натулька уже была бы мертва. За здоровье дочери можно все отдать.