Книга Взывая к мифу - Ролло Мэй

Хотя Дебора и участвовала в творении своих мифов, важно отметить, что она не создавала потребности в них. Такая потребность является частью нашей судьбы как человеческих существ, частью нашего языка общения друг с другом, способом понимания друг друга. В конце курса своего лечения творческое начало Деборы стало проявляться в таких формах, которые на самом деле дали многое ей самой и людям из круга ее общения; после окончания курса терапии в Chestnut Lodge она написала и опубликовала несколько замечательных романов, два из которых повествуют о людях с серьезными ограничениями.

Настоящая книга написана не столько о шизофрениках как таковых, сколько о той потребности в мифах, которую испытываем все мы и которая возникает из самой человеческой природы. Формы, которые эти мифы принимают, могут быть самыми различными. Но потребность в мифах, даже более того – плач по мифу будет сохраняться до тех пор, пока на земле будут оставаться существа, называющие себя людьми. В этом смысле мы все подобны Деборе: хотя мы и формируем наши собственные мифы различными путями – и коллективно, и индивидуально, – мифы как таковые являются для нас необходимым способом преодоления пропасти между нашей биологической природой и нашей личностью.

Мифы – это наши собственные интерпретации нас самих, нашей внутренней сущности в ее отношении к внешнему миру. Они являются теми повествованиями, историями, которые объединяют наше общество[7]. Мифы – важнейшая часть процессов, которые способствуют сохранению жизни в наших душах, привнесению в наше сознание новых смыслов в условиях сложного и зачастую бессмысленного мира. Такие аспекты вечности, как красота, любовь, великие идеи, могут появляться и проявляться в виде мифа внезапно или постепенно.

Поэтому мифы находятся в центре внимания психотерапии. Критически важно, чтобы психотерапевт позволял своему пациенту воспринимать его мифы со всей серьезностью, неважно, проявляются ли эти мифы в виде сновидений, свободных ассоциаций или просто фантазий. Каждый человек, испытывающий потребность в приведении в порядок потока своих чувств, ощущений, эмоций, мыслей, в том, чтобы все они были согласованы друг с другом независимо от того, имеют ли они свои внутренние или внешние начала, вынужден осознанно делать для себя то, что ранее делалось для индивидуумов семьей, церковью, государством, а также то, что проистекало из обычаев и традиций. В ходе курса психотерапии мифы могут служить связью для пациента, попыткой испробовать новые жизненные модели или даже стать толчком для того, чтобы пуститься во все тяжкие в стремлении заново выстроить ранее разрушенный жизненный уклад. Как говорит Ханна Грин, мифы – это то, что «разделяет с нами наше одиночество».

Религиозные культы и мифы

В последние декады мы наблюдаем устрашающую статистику самоубийств среди молодых еще людей. В 1970-е годы число молодых мужчин, добровольно ушедших из жизни, возросло многократно. Можно пытаться всеми многочисленными способами предотвращать эти самоубийства, например, вести телефонные беседы с людьми, находящимися в глубокой депрессии, и т. п. Но так как высшей целью остается погоня за деньгами; так как мы практически совсем не обучаем этике – ни дома, ни на уровне правительств; так как в этих молодых людях не заложено стремление к формированию своей жизненной философии; так как телевидение заполнено агрессией и сексом (притом что в нем полностью отсутствует элемент, направленный на то, чтобы научить любить) – и до тех пор, пока все это будет сохраняться, среди молодежи будут распространены депрессии и самоубийства.

Совсем недавно во время выступления на церемонии вручения дипломов в Стэнфордском университете один студент описал своих товарищей-выпускников как «не знающих, как соотнести себя с прошлым или будущим, имеющих слабое представление о настоящем, не имеющих жизнеутверждающих убеждений, ни цивильных, ни религиозных» и, соответственно, не имеющих «ни целей, ни способов для эффективных действий». Пока наш мир и наше общество остаются лишенными мифов, в которых выражены наши убеждения и моральные ценности, люди будут впадать в депрессию, как мы далее увидим, и совершать самоубийства. В следующей главе мы обратимся к некоторым причинам этой морально-этической опустошенности; сейчас же только скажем, что отсутствие мифов – это нехватка языка общения даже для того, чтобы только попытаться начать говорить об этих проблемах.

В состоянии, когда непонятно, куда следует двигаться далее, в котором мы оказались в самом конце двадцатого столетия, совсем неудивительно, что обезумевшие от отчаяния люди в массовом порядке обращаются к новым вероучениям, к восстановленным из небытия старым культам, стремясь найти там ответы на свои вопросы, связанные с общей тревожностью, облегчить свое чувство вины и снизить уровень своей депрессии и найти что-то, что сможет заполнить их жизненный вакуум. Они также обращаются за помощью и советом к астрологам[8]. Или цепляются за суеверия первобытного прошлого, которые проистекают из веры в колдовство[9].

Наш двадцатый век был первоначально объявлен эпохой рационализма, в которой просвещение и образование окажутся повсеместно распространены, а религия будет как минимум очищена от всех предрассудков и сама станет чем-то «просвещенным». И действительно, почти все основные цели эпохи Просвещения были достигнуты хотя бы частично: некоторые люди стали невероятно богатыми, большинство людей на Западе освободились от тирании, получили широкое распространение научные знания – и далее можно перечислять бесконечно. Но что случилось? Мы как человеческие существа запутались, произошла утрата моральных идеалов, мы опасаемся того, что грядет в будущем; мы испытываем неуверенность в том, что нам следует делать для изменения текущего положения вещей или для того, чтобы вывести нашу внутреннюю жизнь из опасных ситуаций. «Мы является самыми информированными людьми на земле», – утверждает Арчибальд Маклиш.