Книга Студентка на перевоспитание - Ольга Соул

Аудитория загудела. «Что за Тихомиров?» — фамилия была знакомой, но вспомнить так и не удалось. Решила остаться и посмотреть, кто произвел такой фурор одним воспоминанием фамилии.

— Саша, ты не заболела часом? — поинтересовался одногруппник Егор, который сильно удивился моему присутствию на всех парах в первый учебный день.

— Не-а. Так надо.

— Чудачка, — только и услышала в ответ.

С каждой секундой я все больше раздражалась от того, что не ушла, даже стала ритмично клацать ручкой, выбешивая соседей.

— Это круто! Уверена, что Тихомиров нам спуску не даст. Он профессионал, — больше всех радовалась будущая обладательница красного диплома Дина.

Дверь отворилась. К нам вошел белокурый мужчина в черной рубашке с приветливой улыбкой на лице. Все моментально затихли и взглянули на него, особенно внимательно всматривалась я, поскольку это был тот, кому не посчастливилось искупаться в грязной воде с моей подачи. «Пошла жара», — подумала, но потом заметила, что он явился один. Тем временем мужчина подошел к преподавательскому столу и начал речь:

— Здравствуйте! Меня зовут Максим Эдуардович Тихомиров и в этом семестре мы вместе с вами будем развлекаться на парах по гражданскому праву.

По амфитеатру прокатилась волна хохота, только мне не было весело.

— Значит, новый преподаватель. Опять старания впустую. Максимум, что мне светит — предвзятое отношение эти полгода, а об остальном мой дядюшка похлопочет, — стало сразу всё понятно.

Егор снова бросил на меня непонимающий взгляд и хмыкнул.

— Если честно, то я не готов к лекции, — спич нового преподавателя продолжался, — надеюсь, вы не слишком расстроены, что первая пара начинается не с конспекта. Я могу ответить на интересующие вас вопросы, а потом мы обсудим пару кейсов для разминки. Идёт?

Половина присутствующих согласилась, а другой половине было пофиг, если честно.

— Отлично! Тогда я попрошу составить старост список студентов, но зачитывать не буду, просто называйте себя, когда вы будете говорить или задавать вопрос — я быстро запомню. Надеюсь, что молчунов, с которыми предстоит познакомиться уже на экзамене, не будет.

Мужчина слегка облокотился на кафедру и с интересом разглядывал аудиторию. Руку подняла староста моей группы, и он сфокусировал внимание на ней.

— Ксения Демидова, староста первой группы. Списки будут написаны после пары, если вы не возражаете. Можно сразу и вопрос? Немного личный.

— Слушаю.

— Ни для кого не секрет, что вы — один из самых успешных адвокатов в городе, почему вы решили преподавать?

— На самом деле, я мечтал стать преподавателем, а не практикующим специалистом, но жизнь сложилась иначе. Уважаемый Олег Андреевич предложил мне в этом семестре заменить профессора Грачёва. Очень жаль, что с ним случилось такое несчастье.

— А как же «Тихомиров и Ко»? — послышалось где-то на галёрке.

— Буду совмещать основную работу и университет. Надеюсь, что всё получится, — он слегка улыбнулся.

«Слишком жизнерадостный этот Тихомиров, как для юриста, и слишком прост, на первый взгляд», — подумала и отвернулась к окну. Вопросы посыпались один за другим, словно снег в начале января. Не было желания вникать в происходящее, и я тупо пялилась в окно, пропустив момент, когда Ксюха дала почту потока и то, как Тихомиров отправил туда какой-то практикум.

— Время у нас ещё есть, давайте попробуем обсудить ситуацию на пятнадцатой странице, на сколько вы пока можете. Не бойтесь высказывать предположения. Согласны ли вы с решением суда?

— Задачки. Обожаю просто, — снова тихо прокомментировала, а рядом сидящий Егор мне поддакнул.

Я даже практикум не стала скачивать, пыталась отвлечь себя мыслями о соревнованиях, в которых будет принимать участие танцевальная студия, где я занимаюсь.

— Диана Кадышева. Я хотела бы ответить.

Новый препод кивнул и сел за стол.

— Я не согласна с решением суда.

— Хорошо. Почему вы не согласны?

— В описании сказано, что Иванов взял взаймы у Сидорова деньги под расписку и не вернул. На момент подачи судебного иска от Сидорова о взыскании денег расписка была утрачена, но ведь Иванов не стал отрицать, что он брал деньги. Суд не должен был отказать в иске.

— Выходит, если бы Иванов стал отрицать факт займа, то вы согласились бы с решением суда?

— Я… не знаю. Письменного доказательства ведь нет.

— Спасибо. Может ещё кто-то хочет высказаться?

Егор стукнул меня по руке и прошептал:

— Заучка, кажется, облажалась.

— Удивительно, — выдала смешок.

Наверное, Тихомиров заметил, что мы шепчемся, и спросил:

— А вы что думаете?

Он посмотрел прямо мне в глаза. Казалось, что в его взгляде нет ни капли злости.

«У него проблемы с памятью? Или он Мать Тереза в мужском облике — простил мне испорченную вещь?» — стало первой мыслю, но я произнесла иное:

— А я не думаю.

— Не думаете о задаче или не думаете вообще? — спокойно уточнил Тихомиров.

Кто-то из студентов засмеялся, но я не обратила внимания.

— Что вы хотите, чтобы я ответила?

— Есть ли основания для отказа в иске, например?

— Нет, — произнесла на выдохе.

— Почему?

— Чтобы вы отстали.

— Такой ответ меня не устроит.

Преподаватель смерил меня скептическим взглядом, а Егор тихонечко подсунул телефон с открытым практикумом. Я опустила глаза на экран.

— Разве доказательствами не являются любые фактические данные? — наконец-то заговорила. — Показания сторон, третьих лиц, свидетелей, экспертов, письменные и вещевые доказательства, аудио- и видеосъемка. Получается, что отказ в иске являеться беспочвенным.

Преподаватель молча смотрел, будто хотел прочитать остальные мои мысли.

— Я что-то не то сказала по-вашему?

— Нет. Верно.

Он посмотрел на часы, и обратился уже ко всем присутствующим:

— Мы продолжим обсуждение на практическом занятии. Список необходимой литературы и кодексов я вышлю вам на почту, можете использовать как печатные, так и электронные варианты. Главное — чтобы они соответствовали действующему законодательству. До встречи!

В аудитории воцарился хаос: старосты ринулись подписывать журналы, опоздуны понеслись на выход, а мне оставалось только вяло закинуть вещи в сумку и скорее уйти отсюда.

Вроде просто ответила на вопрос, а чувствую себя очень глупо, не иначе, как предала собственные принципы. В этот раз моя привычка говорить то, что думаю, оказалась очень проворной. Я пообещала себе, что больше такого не повторится.