Книга Яд саламандры - Ана Сакру

— Присаживайся, — Рэм широким жестом, указал на плетеный стул рядом с собой. Его слабость. Здесь предпочитали подушки. А его это постоянное сидение на полу бесило невероятно.

Девушка на секунду подняла голову, метнув горящий взгляд, но тут же опустила и засеменила к указанному стулу.

— Вина? — Рэм тянул время, не зная на самом деле с чего начать. Мысли лихорадочно метались в голове, не в силах оформиться в стройный ряд. Эмоциональные порывы владели сознанием, а поддаваться эмоциям Родэн всегда считал не достойным будущего правителя. Нет худших советчиков, чем затронутые чувства. Ифе- несомненно козырь. Вот только как его разыграть? И не придушить ненароком.

Рабыня подняла на него непроницаемый взгляд.

— Мне нельзя вино. Я не замужем.

И тут Рэм подавился, выплеснув из своего бокала половину от неожиданности. Прокашлялся с трудом, вытирая выступившие слезы.

— Ифе… — прохрипел, отдышавшись, — Не смешно, дорогая.

— Я не понимаю, о чем вы, мой принц, — бездумный взгляд, направленный прямо на него, — Вы меня с кем-то путаете. Я- Мескэнет из Бархана. Дочь погонщика верблюдов через пустыню Аша.

— Да, возможно… — Рэм уже полностью пришел в себя и с интересом разглядывал девушку, сидящую перед ним, — Возможно, ты- ее тело. Кстати, выбор одобряю, красивая…Красивее, чем ты была.

Глаза на секунду зло блеснули, но она тут же их опустила, уставившись на свои руки.

— И на вид благородней, — продолжил Рэм забавляясь. Потом вдруг резко добавил, — На меня смотри!

Она тут же вскинула взгляд, выполняя. Губы поджаты в тонкую линию, подбородок вздернут, черные глаза сверкают лихорадочно, не в силах скрыть раздражение хозяйки. Какая неожиданно сладкая игра.

— И так, о чем я? — Роден снова заговорил тихо, почти ласково.

Вытянул вперед длинные ноги и не долго думая положил их ей прямо на колени. Рабыня громко охнула от возмущения, всплеснув руками, но уже через секунду справилась с собой. Тонкие руки плетьми упали вдоль тела, а черные глаза потеряли всякое выражение.

— Какая ирония… — принц сверлил рабыню серыми глазами, доставшимися ему от матери-северянки, — Дочь обычного погонщика имеет внешность более аристократичную, чем шарханиана рода Абу-Кале. Мне всегда твой нос не нравился, — он схватил ее двумя пальцами за подбородок, повернув голову в профиль, — Как у коршуна. А тут…идеально! И груди не было…

Девушка отпрянула невольно, сжимая полы халата у самой шеи.

— Решила двух зайцев убить, милая? — Рэм подтянул ее кресло к себе до упора и нагнулся к самому уху, щекоча оливковую кожу дыханием, — И меня вдовцом сделать, и похорошеть? Если с первым я не согласен, то второе вполне одобряю.

И все-таки она не выдержала. Зашипела змеей, так что даже мелькнули белые зубки, ноздри затрепетали гневно и черные глаза сузились, мстительно сверкая.

— Тшшш, — да, он знал, что надолго ее не хватит. Откинулся от нее моментально, постукивая пальцами по подлокотнику. Голос зазвучал холодно и по-деловому, — Будь благоразумной, Ифе. Хотя бы первый раз в жизни. От этого разговора зависит твоя дальнейшая судьба. Так что, либо ты спокойно и честно отвечаешь на все мои вопросы, и дальше твоя жизнь будет…

Он замялся на секунду, подбирая правильное определение.

— …Вполне сносной, — наконец закончил, — Либо…

Серые глаза сверкнули золотом, напоминая ей о том, кто он.

— Либо я превращу ее в ад. И ты все равно сделаешь, как я хочу, только дашь мне возможность всласть позабавиться.

Ее лицо. Бледность, медленно проступающая даже сквозь смуглую кожу, дрожащие веки, поверхностное дыхание. Рэм смотрел во все глаза, безошибочно улавливая сигналы ее животного страха. В груди заворочалось что-то. Темное, древнее, не совсем подвластное ему. Рэм сглотнул, и сам не понимая, что это, почему неожиданно так сладко дразнить ее.

— Я не понимаю, о чем вы, мой принц, — шепчет едва слышно, не желая сдаваться, — Если вы…Вы считаете меня недостойной, повинной в чем-то…Просто убейте. Убейте свою покорную рабу прямо сейчас…

Рэм фыркнул раздраженно.

— И накликать на себя проклятие, убив одного из своего рода? Заманчиво, но нет, — кривая улыбка растянула твердые губы. Серые глаза изучающе обвели тонкую фигурку, укутанную в мешковатый халат, — Нет, милая, ад будет здесь, в этом мире. В этом дворце. И я тебе его лично обеспечу.

Но в ответ все та же тягостная вязкая тишина. Лишь черные миндалевидные глаза мерцают зло, уже не скрываясь. Великий отец, ну за что ему это? Рэм устало вздохнул. Угрозы угрозами, но в реальности он плохо представлял, что может такого уж ужасного ей сделать. И как ни крути, она Родэн. Это все осложняло. Он не в силах был причинить реальный вред члену своего рода. Пусть даже такому. И Ифе конечно знает об этом. Знает и пользуется. Что ж, боль бывает не только и не столько физической. Последний шанс ей.

— Если мы нормально поговорим сейчас и постараемся найти выход, ты сможешь облегчить жизнь своему народу. Предложить лучшее будущее для своей страны…Ты это понимаешь?

Ярко очерченные губы презрительно скривились.

— А разве у меня сейчас есть моя страна, мой принц? Мой народ? — " мой принц" будто выплюнула ему в лицо, — Лишь бесправные вассалы империи, обязанные вам подчиняться, иначе смерть. Да провинция, которую вы доите в своих интересах. Вот и все, что осталось от моего народа и моей страны.

Рэм почувствовал закипающую ярость внутри, сжал подлокотники так, что костяшки побелели. Сделал глубокий вдох-выдох. И почти успокоился.

— И что же хочет с этим сделать маленькая бесправная рабыня Мескэнет? Тихо давиться ненавистью, убирая навоз за лошадьми в конюшнях. Или, может, намывая пол в уборных? — перечисляя варианты Рэм внимательно следил за тем, как бледнеет ее лицо. Он уже решил, что Ифе будет делать то, чего больше всего испугается. Если не образумится конечно.

— Может ей конечно повезет, и она удостоится чести остаться во дворце на женской половине, и будет иногда ублажать принца-наместника вместе с другими наложницами, — Рэм это просто так сказал, но резко замолчал, увидев, как дернулась вся она в немом протесте. Правда? Это самое страшное для тебя, принцесса? Мда…Даже обидно как-то, что его оценили ниже, чем уборку лошадиного дерьма. Ну что ж, будь по-твоему.

— Ты ведь умеешь доставить удовольствие, Мескэнет? — грубоватые пальцы принца поймали ее за упрямо вздернутый подбородок, серые глаза впились в лихорадочно сверкающие черные, — А получать? Малик научил тебя? Не люблю зажатых женщин. С ними до одури скучно.

— Боюсь, вы будете разочарованы, мой принц, — пухлые губы дрожали, словно на грани истерики.

— Не узнаю, пока не попробую, — хмыкнул Рэм и отпрянул от нее так неожиданно, что девушка невольно покачнулась за ним.

— В общем, — Родэн как ни в чем не бывало закинул в рот виноградину, снова переходя на бесстрастный тон, — У нас с тобой всего два варианта. Первый: ты- Ифе, последняя выжившая из рода Абу-Кале, моя законная жена. Ты подробно рассказываешь мне, как оказалась у мятежников и что про них знаешь. Возможно…возможно я даже буду настолько благороден, что позволю тебе занять свое законное место в Аркате, а после и во всей Элии. Все-таки ты наследница древнейшего рода правителей Арката, к тому же стала Родэн в день нашей свадьбы. Я не могу с этим не считаться. Плохо конечно пока представляю, как мы объясним, где тебя носило столько лет и что с лицом, но… Разве кто-то осмелится с нами спорить и задавать лишние вопросы, да, дорогая?