Книга Лис, который хотел меня съесть, но... - Аделина Камински

— Лес? — уставилась на меня женщина, хлопая ресницами, как опахалами. — Так его уже давно трехметровым забором обнесли.

— Забором обнесли? — переспросила я, машинально бросив взгляд в сторону дома, однако с такого ракурса лес я бы не увидела. Нужно было зайти за дом, на картофельные грядки. — Но когда я сюда ехала…

— Только в Станино обнесли, — проследила тетя за направлением моего взгляда. — В других местах люди не пропадают.

— Люди пропадают?! — воскликнула я, но женщина тут же подхватила меня под руку и настойчиво повела к крыльцу.

— Я тебе обо всем расскажу, когда за стол сядем, — уверяла меня тетя. — Проголодалась, поди, с дороги-то.

— Да, есть такое, — не смогла не согласиться я.

О том, что меня уже пытались покормить и в довольно грубой форме, я решила умолчать. История эта прозвучала бы слишком странно. Хотя… пропажа людей в отдаленной деревушке — не менее странный факт.

А внутри всё было так же, как раньше. Сени с дверями в жилую часть дома и на веранду, с потертым от старости клетчатым диваном, кучей пустых банок для будущих варений и компотов.

На веранде в прошлый свой приезд я и жила. Летом там достаточно тепло. Не жарко, не холодно и к тому же очень уютно. Поэтому в этот раз местом своей дислокации я тоже выберу комнатку, отделанную деревянными панелями. Можно будет максимально сосредоточиться на написании новой статьи, если отыщу материал. Но материал, казалось, уже сам отыскал меня.

Жилая часть дома, несомненно, навевала ностальгические воспоминания. Пол под небольшим наклоном, дребезжание холодильника, окна над столом с выходом на… трехметровый забор. Да, некоторые вещи все-таки изменились, и не в самую лучшую сторону.

— Садись давай, — прошла тетя в маленький кухонный закуток, а я присела за стол на крепкую табуретку. Дядя сам сделал почти всю мебель в этом доме. Мастер на все руки — это про него. — Макароны по-флотски хотела сделать, да тушенку с утра не нашла. Может, Коля ее с собой взял на рыбалку. Так что только суп.

— Ничего страшного, — слегка улыбнувшись и мотнув головой, ответила я, не отрывая взгляда от вида за окном. — Ты мне лучше о пропаже людей расскажи.

— Вот тебе ни здрасте, ни до свидания, — недовольно проворчала женщина, поставив передо мной целую тарелку куриного супа с вермишелью. Аж через края немного перелилось. — И не надоело тебе еще ужастики свои писать?

— Эти ужастики — мой хлеб.

Присев на соседнюю табуретку, она подперла щеку рукой, широко зевнула и устремила взгляд куда-то вдаль. Будто бы сквозь высокий забор, скрывающий большую часть леса, но из которого все равно проглядывали густые лиственные кроны.

— Поговаривают, что здесь какая-то аномальная зона появилась, — начала тетя свой рассказ, а я тем временем погружала в рот ложку за ложкой с дымящимся супом. — Что-то вроде Бургундского треугольника.

— Бермудского, — поправила я ее.

— Да не важно. Любой, кто в этот лес идет, оттуда уже не возвращается. Даже если с ружьем идут. Ведь если с ружьем идешь, то и на волка наткнуться не страшно, а даже с ружьями пропадают. Вот мы всей деревней забор и отгрохали. На всякий случай. Наши-то уже не полезут, раз такие дела творятся, а вот городские приезжие — только в путь. Такие же, как ты. Вечно в поисках приключений, чтоб вас.

— А ты можешь сказать, кто именно пропал?

Да, история прискорбная, если люди так и не вернулись. Но подобный расклад вещей однозначно попахивает аномальщиной. Хоть я в нее почти не верила после всех тех выдумок, над которыми мы хохотали всем отделом перед отправкой журнала в тираж. Каких только историй я ни начиталась, каких только ни насочиняла. Однако… материал неплохой. Очень неплохой. Если его отшлифовать, как следует, то о Станинском треугольнике узнает общественность. И узнает благодаря мне.

Все-таки у журналистов отпусков не бывает.

— Я тебе немного рассказать могу на этот счет, но можешь у нашего участкового спросить, который в Чамерово сидит, — обнадежила женщина. — За бутылку он тебе всю подноготную расскажет о каждом, а не только список пропавших предоставит.

— Спасибо, теть Лид, — расплылись мои губы в широкой улыбке. — Ты же знаешь, это очень важно для меня.

— Ты только о еде и отдыхе не забывай с этими своими ужастиками. Вроде как, отдохнуть приехала ведь. Да и грядки прополоть надо бы. Шучу-шучу. Сейчас чаю налью.

Больше к теме заколдованного леса мы сегодня не возвращались. Поговорили о жизни в городе, жизни в деревне. О маме, дяде, новом поросенке, который к зиме пойдет на убой. Посетовала на столь жесткую судьбу, на что тетя в ответ только рассмеялась. Ведь это всего лишь животное. Их разводят для того, чтобы забивать, и жалость моя им без надобности.

За окном уже сгущались сумерки, когда мы наконец-то наговорились вдоволь. А поскольку ради материалов статьи встать я собиралась рано утром, пора было готовиться ко сну. Вещи из машины вытащить, веранду обжить, как в старые добрые времена.

Однако… стоп. Погодите-ка.

— Ты говорила, что дядя тушенку забрал с собой на рыбалку, — спохватилась я, припомнив утренний презент. — Свиная тушенка «ГОСТ», да?

— Ну… да, — растерянно ответили мне.

А только ли в местном лесу опасно? Или царящая здесь аномальщина пробралась в дома? И… в холодильники?

Когда вышла на улицу забрать дорожную сумку из багажника, то и дело прислушивалась, внимательно смотрела по сторонам, но не заметила ничего необычного. Может, накручиваю себя? Мало ли, сколько тушенок «ГОСТ» в местном маленьком магазинчике продается? Это еще не значит, что шутник забирался к тете к дом. И вовсе не значит, что он заберется туда еще раз. Кажется, я противоречу сама себе.

Залитая чернилами сумерек, веранда встретила меня стойким запахом пыли и садовых яблок. Небольшая, отделанная вертикальными деревянными панелями. Справа на стене прибиты книжные полки, стоит узкий комод. Зато в этот комод помещается всё необходимое. Слева столик с двумя просевшими креслами, а впереди — кровать, заправленная чистым постельным бельем.

Тетя редко заходила сюда, а потому все следы моего прошлого пребывания здесь должны были остаться нетронутыми.

Да, только поглядите. Даже фантик от конфеты на своем законном месте — под креслом. А на столике надпись, выцапанная… чем-то и гласящая: «Алеся живет тут». Детским корявым почерком по необработанному дереву.

Открыла комод, чтобы начать раскладывать вещи по полочкам, но взгляд мой задержался на листке бумаги, пожелтевшем от времени. Тоже моих рук дело? Взяла его, развернула. На рисунке — девочка в платьице с разноцветными точками, рядом с ней — какое-то рыжее пятно на земле сидит.

Хмыкнула, отложила рисунок в сторону и принялась разбираться с вещами. Их было не так много, потому что приехала я всего недели на две, если не меньше. И в город нужно будет вернуться пораньше, чтобы, как говорится, отдохнуть от отдыха.