Книга Смертельный хоровод - Андреас Грубер

А пока она подошла к месту аварии. «Господи, на что это похоже!» В результате лобового столкновения черный «ауди» въехал под передний мост грузовика. От силы удара заправочный штуцер сбоку на цистерне получил пробоину, и молоко растеклось по автобану. Но самое страшное было в том, что автомобилю снесло крышу и сплющило, как губную гармошку. «Просто выехал не в ту сторону? Ни за что не поверю! А если правда то, что утверждали два других дальнобойщика: водитель «ауди» выключил фары и ускорился. Значит, ты хотел умереть!»

Майкснер отметила маркировочным спреем положение колес на автобане, затем пожарные с помощью стального лебедочного троса вытащили из-под грузовика обломки машины. Разрезали металл гидравлическими ножницами и достали труп мужчины – или то, что от него осталось. «Твою мать!» Одного молодого пожарного стошнило. Майкснер не могла сказать, сколько лет было самоубийце. Во всяком случае, судя по одежде, это был мужчина. То, что осталось от его головы, было вдавлено в туловище.

Если где-то и лежали водительские права или удостоверение личности, сейчас до них не добраться. Поэтому Майкснер позвонила в центральный офис и продиктовала висбаденский номер «ауди» для установления личности владельца. Если погибший был владельцем автомобиля, в настоящий момент идентифицировать его можно только таким способом – а она должна была как можно быстрее выяснить его фамилию.

Майкснер отцепила с пояса фонарик. С любопытством осветила смятый салон автомобиля. Повсюду были осколки стекла и кровь. Между педалей застрял смартфон. Возможно, мужчина разговаривал по телефону во время движения, выронил сотовый, хотел поднять, случайно повернул не на тот съезд и выехал во встречном направлении. Исключать такое было нельзя, но выглядело маловероятным.

Майкснер взяла телефон латексными перчатками и положила в прозрачный пакет. К дисплею прилипла кровь и осколки, он треснул, но телефон все еще работал. Эти штуковины просто неубиваемые. Через пленку Майкснер хотела проверить адреса контактов и последние звонки, но телефон был заблокирован.

Черт, отпечаток пальца!

Она оглянулась и увидела, что труп в мешке лежит на носилках на обочине. Врач скорой помощи посмотрел на наручные часы и принялся что-то писать на листке бумаги.

Майкснер подошла к носилкам и расстегнула молнию. Наружу вывалилась рука погибшего, осколки посыпались на землю.

– Вам помочь? – равнодушно пробормотал врач, не поднимая глаз.

– Мне лишь нужен отпечаток его пальца, – прохрипела она, сунула указательный палец трупа в полиэтиленовый пакет и прижала подушечку пальца к смартфону.

Даже если мужчина был мертв, линии на его пальце проводили ток. И действительно – сканер разблокировал аппарат, и содержимое сотового стало доступным. Майкснер отошла в сторону.

– А кто застегнет мешок? – крикнул ей вслед врач.

– Вы! – Майкснер не будет еще раз смотреть на труп и касаться его руки. Вместо этого она пролистала последние сообщения на телефоне.

За несколько минут до столкновения мужчина отправил эсэмэс. Хоть бы это было не сообщение жене типа «Дорогая, включи кофеварку и поцелуй от меня детей, я скоро буду».

Она сама была дочерью, и это бы ее расстроило. Она открыла сообщение и пробежала глазами по нескольким предложениям. То, что она прочла, абсолютно не соответствовало ее ожиданиям.

«Ты был прав.

Прошлое настигает нас.

1 июня всех нас погубит.

Прощай!»

Тут зазвонил ее собственный телефон, и она немедленно ответила: это был центральный офис.

– Мы проверили номера, это служебный автомобиль. Наш коллега, из БКА Висбадена.

– Из Федерального ведомства уголовной полиции? – ошарашенно переспросила Майкснер.

– Да. Главный комиссар уголовной полиции Геральд Рорбек.

Майкснер никогда не слышала этой фамилии, но достаточно хорошо знала БКА. Все-таки почти три семестра проучилась в академии, пока не сдалась. Сейчас она уже год как могла бы работать профайлером, но не поладила с преподавателем. Как и почти все на ее курсе. Поэтому Шёнфельд, Гомез и она прервали обучение, и лишь Сабина Немез и Тина Мартинелли дотянули до конца в Академии для особо одаренных молодых кадров. Именно те, от которых она в начале ожидала меньше всего. Господи, какой же говнюк был их преподаватель. Мартен Снейдер, цинично подумала она, нет, неверно: Мартен С. Снейдер. Это «С» было ему чертовски важно.

– Вы еще там?

– Да, спасибо за информацию, – сказала Майкснер. – У Рорбека были родственники? – Она услышала, как коллега в центральном офисе застучала по клавиатуре.

– Его жена умерла в прошлом году. Есть сын пяти лет.

«О черт!»

– Спасибо. – Майкснер положила трубку.

Значит, коллега! И теперь его сын сирота. Она взглянула на мешок для транспортировки трупа на носилках, и перед глазами у нее снова возник ужасный образ. Разорванные брюки, переломанные в нескольких местах ноги, искореженное тело.

Тут ее охватило нехорошее предчувствие. Она еще раз подошла к обломкам автомобиля и посветила фонариком внутрь. Ничего! Тогда она обогнула машину и осветила заднее сиденье. Инстинктивно приготовилась увидеть там сплющенный труп ребенка. Но, к счастью, заднее сиденье тоже было пустым.

– Эй, вы! – позвала она одного из пожарных. – Можете взломать багажник?

– Сейчас?

– Нет, после завтрака. Конечно, сейчас, это срочно.

Майкснер подождала минуту, пока двое мужчин разрезали крышку гидравлическими ножницами.

«Прошлое настигает нас… Прощай!» Мужчины отступили в сторону, и Майкснер заглянула в багажник.

Пусто! Никакого детского трупа.

Майкснер с облегчением вздохнула.

– О’кей, спасибо. – Она посмотрела на дисплей телефона и еще раз прочитала текст – все так же мало смысла, как и до этого. Помимо загадочного содержания ее озадачило еще одно обстоятельство. «Первое июня, это же сегодня!»

Внезапно она осознала, что даже не проверила, кому было отправлено сообщение. Теперь Майкснер изучала номер получателя. Некто, сохраненный под именем СНЕЙ.

– О нет! – вырвалось у нее. – Я знаю этот номер! И это имя!

Загадочное эсэмэс было отправлено ее бывшему преподавателю: Мартену С. Снейдеру.

2

Сабина Немез вошла в маленькую аудиторию-амфитеатр и оглядела ряды, расположенные полукругом. Восемь студентов ее курса были уже на месте.

Вид был ей знаком. Она сама просидела за этими партами целых четыре семестра. Непривычно было лишь то, что стоять за кафедрой сейчас приходилось ей.

После того как девять месяцев назад Мартен Снейдер был арестован и отстранен от службы, сдал оружие и служебный значок и оставил академию, в учебном плане образовалась большая брешь. Его заменяли некоторые коллеги, но сейчас одна из них, преподаватель Анна Хагена, уехала в командировку. Президент БКА Хесс обратился к Сабине и попросил вести занятия учебного модуля Хагены. Недолго, лишь один месяц до летних каникул. Дополнительно к ее работе в группе по расследованию убийств. И Сабина согласилась – при условии, что на занятиях у нее будет свобода действий. Хесс нехотя дал добро. Видимо, у него не хватало людей. А так как Сабина – бывшая ученица и напарница Снейдера – как никто другой, знала его методы обучения в академии, она была словно создана для этого.