Книга Отчуждение - Александр Кельдюшов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было единственное безопасное место в квартире, где родители не могли его достать. Здесь, в кромешной темноте, он научился читать по слогам. Мысленно настраиваясь на текст и считывая буквы из глубины восприятия сознания, а не с бумаги. Словно буквы сами рождались в его воображении. А дальше, уже из слов, он почти машинально составлял предложения. Он развил в себе неординарную способность читать, как слепой, водя указательным пальцем по буквам. Воспринимая текст не зрительно, а чувствительными окончаниями подушечек пальцев.
У него было много любимых писателей: Шекспир, Вальтер Скотт, Джек Лондон, Александр Дюма. Ему нравились и естественные науки: история, география, зоология, психология и философия. С интересом он прочитывал фантастические романы, детективы, эротические рассказы. Но больше всего он получал удовольствие от чтения мистических произведений Стивена Кинга, Лавкрафта, Дина Кунца и многих других мастеров, описывающих потустороннюю жизнь. Но, несомненно, на первом месте был великий Папюс, чью книгу о практической магии он знал почти наизусть.
Магия – волнующая наука, сверхъестественные способности и безграничные возможности. Вот где свобода действий… Что захочешь, то и сбудется.
Но сейчас из запыленной стопки растрепанных книг, которые отыскал в заброшенном доме на пустыре за городом, для поднятия настроения он выбрал книгу Стивена Кинга «Кошмары и фантазии». Бережно взял в руки лежащий сверху толстый сборник в красочной твердой обложке и распахнул точно на странице полюбившегося рассказа, который перечитал не менее десятка раз, но с интересом читал снова и снова, восхищаясь необычным сюжетом. Он так же хотел иметь домик-ракету, похожий на Мейпл-стрит, который бы внезапно улетел в космос, унося с собой в бескрайние просторы вселенной злых родителей. И, может быть, только тогда, когда он так же неожиданно останется один, избавившись от садистской опеки ненавистных старших, – жизнь изменится в лучшую сторону. Станет тем лучиком надежды и свободы, защищающим от терзающего ежедневного страха и несправедливости, так же необходимым ему, как задыхающемуся узнику в газовой камере глоток свежего воздуха.
А пока остается только терпеливо сносить беспощадные издевательства и беззаботно предаваться несбыточным мечтам.
– Том, где тебя носит? – послышался с кухни рассерженный голос матери. – Иди сюда!
Мальчик, не закрывая книгу, пулей вылетел из-под кровати, тщательно отряхнулся от пыли и поспешно кинулся на зов, стараясь как можно быстрее предстать перед суровой матерью.
– Не надоело бездельничать! – осуждающе покачивая головой, устыдила запыхавшегося мальчика сидящая за столом миловидная женщина сорока лет с растрепанными густыми рыжими волосами. Устало облокотившись на стол и подпирая маленькими изящными ладонями выразительный острый подбородок, она внимательно всматривалась в отталкивающее и непропорционально сложенное лицо сына.
Внезапно ее красивое лицо исказила гримаса отвращения, и женщина растерянно заметила:
– И в кого ты уродился?! – недоуменно пожала плечами. – Я нормальная… отец тоже… сестра – просто красавица! А ты… чистое недоразумение! – но, спохватившись, примирительно добавила. – Ладно, не обижайся! Сделаешь сегодня генеральную уборку по дому… Вымоешь полы, протрешь пыль с мебели, и можешь быть свободным! Я отпускаю тебя погулять! Но слишком долго на улице не задерживайся! Ты понял меня? – Она строго посмотрела на сына.
– Да! – опуская голову, невнятно промычал мальчик, пряча радостный взгляд.
– Вот и хорошо! – удовлетворенно заметила женщина, вставая из-за стола и небрежно бросая на спинку стула заляпанный растительным маслом кухонный фартук.
– Домашняя работа облагораживает! Возможно, и из тебя сделает человека! – и скептически скривила губы. – Хотя навряд ли… Горбатого исправит лишь могила!
На кухню на минутку заскочила старшая сестра. На ней, как обычно, были светло-голубые джинсы, сексуально облегающие далеко не девичьи формы, и белоснежная полупрозрачная блузка, сквозь легкую ткань которой отчетливо проступали выразительные округлости коричневых сосков.
Девушка откусила лежащий на столе сэндвич и залпом запила апельсиновым соком.
– Мама, я ухожу в колледж! – с набитым ртом невнятно прокричала она.
– Хорошо! – Женщина на прощание театрально чмокнула в подставленную дочерью для поцелуя щеку и назидательно приказала: – Допоздна не задерживайся в спортзале! Я не хочу без присмотра оставлять придурка одного дома!
Грейс, томно улыбаясь, искоса бросила многообещающий взгляд на пунцового от стыда брата и убежденно заверила: – Мама, как только закончатся подготовительные пары, я сразу вернусь домой. Так что не волнуйся! – и, нацепив на лицо маску безразличия, между делом поинтересовалась: – А вы сегодня с отцом когда вернетесь с работы?
– Очень поздно… не раньше десяти, – ответила женщина и вышла в коридор переодеваться.
– Прекрасненько! – радостно воскликнула девушка, с нетерпением провожая мать взглядом, и с коварной улыбочкой заговорщически зашептала: – Сегодня к нам на огонек заглянет наш общий друг… Нобби! – и, лукаво подмигивая пунцовому брату, невинно добавила: – И мы продолжим, надеюсь, полюбившиеся нам всем троим волнующее занятие?! – Сестра пристально посмотрела на брата. Том утвердительно мотнул головой и потупил взгляд. – Так что на сегодня у нас запланировано продолжение чтения очень познавательной литературы! – Ее глаза сурово сузились. – Я тебе рекомендую не опаздывать! Ты сам знаешь, как Нобби нетерпелив! – она издевательски улыбнулась. – И как поступает с теми, кто заставляет его ждать! Мой тебе совет, постарайся оказаться дома до его прихода! Иначе тебя ожидает хорошая трепка! А ты сам знаешь, какая у него тяжелая рука! Так что тебе не стоит его расстраивать! – На прощание Грейс проказливо дернула брата за ухо и, вызывающе покачивая бедрами, вышла в коридор. И, уже стоя в приоткрытых дверях, громко оповестила:
– Я ушла!
С улицы послышался шум подъезжающей машины. Том осторожно выглянул из-за занавески. К лужайке плавно подкатил белоснежный «Кадиллак»-кабриолет последней модели. За рулем сидел крепкий парень в размалеванной всеми цветами радуги «гавайке» и, демонстративно играя внушительными бицепсами, ритмично отбивал пальцами по приборной доске такт льющейся из динамиков модной мелодии. Это был очередной поклонник сексуальных достоинств сестрички, девичий кумир колледжа – красавчик Нобби. Парень игриво похлопал подошедшую подругу по покатому бедру и, грубо притянув к себе, страстно поцеловал в губы. И только девушка села рядом, рисуясь, вдавил педаль газа в самый пол. Угрожающе взревел двенадцатиклапанный движок. Cпортивный автомобиль с визжащей пробуксовкой рванул с места, выбрасывая из-под шин комья земли.
Том с завистью смотрел вслед удаляющейся машине. Спортивный «Кадиллак» был заветной мечтой всей его жизни. Он тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что автомобиль так и останется несбыточными грезами, и уныло принялся за мытье посуды, споласкивая тарелки под струей теплой воды и аккуратно выставляя их в ряд на столе.