Книга Охотники за голосами - Роман Романов

Единственное отличие его от сверстников с детства – книжки и толстые журналы. Больше никаких выдающихся достижений. Уже на первом курсе местного института, в веселые девяностые годы Ваня Ежихин бросил подрабатывать грузчиком на вокзале и с юношеским восторгом взялся работать на выборах у одного из кандидатов в Горсовет. В избирательный штаб Ваню привел сосед – старшекурсник все того же местного института, который в красках рассказал сколько «бабла можно поднять студенту» на выборах, особенно если бригадиром над другими такими же студентами. Сначала Ване очень хотелось заработать на теплую зимнюю куртку, чтобы не тянуть со своих уже почти нищих к разгару девяностых родителей, но буквально с первого же дня – готов был работать хоть за бесплатно. Его маленькая спальня наполнилась стопками библиотечных книг по психологии, социологии, маркетингу, политологии, а также классическими политическими трудами. Он читал партийные методички, потом хватался за Фрейда, переходил к полевым социологическим исследованиям, после которых принимался за древнеиндийскую Архашастру. За Архашастрой накидывался на модную в то время политологическую новинку «Уши машут ослом», а после встречи своего кандидата с избирателями, бежал в библиотеку за переводом японского Бусидо, поскольку Ванечке кандидат на мероприятии показался именно что самураем перед харакири.

В общем, повезло человеку, с самого начала жизненного пути нашел, так сказать, свою стихию и цель. А цель простая – придумать непобедимую выборную технологию его, Ивана Ежихина, авторства. С годами он, конечно, поумнел и понял, что не все решается технологическими манипуляциями, тем не менее выборы считал единственной своей профессией, достойной оплаты. Деньги ему, естественно, платили, то густо, то пусто, но обращаться с вожделенными бумажками он так и не научился, по крайней мере, пока не научился, к своим тридцати с небольшим годам.

За то, что он был легок на подъем и с удовольствием ехал по выборным делам туда, где обычно и Макар телят не гонял, в околополитической тусовке города к нему быстро приклеилось прозвище «Турист». При всем отвращении к туризму как способу времяпровождения Иван со временем смирился с этим прилипшим, как банный лист к известному месту, прозвищем.

Выборы в Горсовет тогда, в его первую кампанию, были суровые и бурные. Шальных денег кандидаты не жалели, и по всем тогдашним правилам сметы раздувались неимоверно. По району шныряли бригады агитаторов, внешне похожие то на банды гопников, то на первомайские демонстрации активных пенсионеров. Друг за другом следили крепкие парни в кожаных плащах до пят и разъезжавшие на тонированных девятках. Бригады имиджмейкеров, журналистов, операторов и еще куча всяких разных рекламно-агитационных специалистов-дармоедов всячески показывали кандидату и самим себе, как важна и решающа их работа на выборах. Они кортежами разъезжали по городу, организовывали мероприятия кандидата, искали новые сюжеты для телевидения и газет и устраивали, как им самим казалось, гениальные, не хуже чем на Западе, скандалы и провокации против других, точно таких же кандидатов. Со стороны могло показаться, что все жители города, за исключением малых детей, профессионально и за деньги занимаются предвыборной кампанией, благо тогда заниматься особо больше и нечем было.

Иван, вникнув в процесс, через неделю был охвачен творческой чесоткой. Он сутки просидел за компьютером и, распечатав материалы, нагло, без приглашения ввалился в кабинет Кандидата, на которого работал.

Кандидат – маленький, лысенький живчик с гусарскими усиками и вечно бегающими глазами. Все советское время он был заместителем по хозяйственной части коммунального техникума, с о-о-очень серьезными по тем временам связями и возможностями. Впрочем, таких персонажей тогда было как навоза весной: куда ни глянь – везде оттаял. А запах навоза, как говорили деревенские трактористы, что толкали по бешеным ценам халявный навоз горожанам, которые в то время массово бежали в пригородные огороды – это запах денег. Главное, что политические персонажи в эту оттепель грамотно вписались в Россию системы девяностых и откуда-то имели деньги, даже фантастические, по меркам Ивана, деньжищи.

Кандидат попивал кофе прямо на ворохе предвыборных газет и листовок с начальником своего предвыборного штаба, знаменитым уже тогда технологом Василием Кузнечко. Они оба вопросительно уставились на тогда еще совсем юного Туриста.

– Тебе чего, юноша? – демократично и весело спросил модный политтехнолог, с легким раздражением отметив про себя, что вообще-то это форменное хамство через его голову заваливаться к заказчику, да еще и с какими-то макетами, которые он предварительно не просматривал. Впрочем, заказчик сам же сразу и успокоил инстинкт конкуренции за доступ к телу финансового источника.

– Вася, чего это за перец? – И дальше срываясь на нервный крик измученного публичным вниманием кандидата в депутаты: – И чего они вообще ходят сюда, как на выставку санфаянса?! А? Мне чего, в собственной конторе охранника к двери кабинета поставить? А, блин?

Иван не дал боссам продолжить диалог. Смело, с непосредственной улыбкой идиота подошел к начальственному столу и с удивительной ясностью глаз, которыми он словно излучал торжество, искренность и человеческую доброту, начал громко говорить:

– Да вы не бойтесь, я ненадолго. Смотрите, чего я придумал. Если вот эти буклеты и плакат сделать, то мы гарантированно возьмем пятьсот голосов в СИЗО и заберем примерно тридцать процентов избирателей у нашей конкурентки. Только надо быстро это сделать и это, как там… тотальная и агрессивная расклейка, во!

На столе оказалось два шедевра начинающего политтехнолога: макет будущего буклета с фотографией самого кандидата напротив фотографии знойной голой красавицы, похожей на девушку из рекламы шоколадки Баунти; и второй плакат: голые, едва-едва прикрытые снизу женские груди формата А3 на белом пустом фоне.

– Гы-гы, – заржал Василий Кузнечко. Кандидат стал бордовым, он не отрывал взгляда от буклета, на котором казался сам себе неприлично толстоватым и староватым рядом с тропической красоткой.

– Вы где этих прыщавых озабоченных дрочеров находите? – продолжая багроветь, взревел кандидат, обращаясь к своему технологу: – Да он же враг, Тамаркин шпион у тебя в штабе! Да я ж его… да его щас в лесу подвесят за одно озабоченное место, в натуре! Ты, пионэр недоделанный, ты не понимаешь, к кому вваливаешься и с кем разговариваешь?!

Кузнечко мысленно согласился с реакцией заказчика в том смысле, что это юное чудо совершенно точно на его, Кузнечко, бюджеты, претендовать не может. Однако, именно с точки зрения его бюджетов и будущих выборов в Государственную думу, инцидент мог отрицательно отразиться на имидже самого модного в городе политтехнолога. Поэтому начальник штаба начал успокаивать кандидата с помощью самых наукообразных аргументов и примеров из практики цивилизованных стран, что действовало в те времена на российских политиков почти так же, как финский санфаянс на советских завхозов коммунальных техникумов:

– Погодите, погодите! Похоть, инстинкт продолжения рода, богатство в образе больших грудей, наконец, сексуальные девиации – это важный аспект жизни электората! Уверяю вас, что тема сисек – это обоснованная еще великим Фрейдом игра подсознательных табу, которую всегда используют ведущие мировые политтехнологи в предвыборной игре в цивилизованных странах! Вряд ли президент Рейган так бы уверенно избрался, если бы не был популярным актером Голливуда и объектом желания зрительниц. А ведь на самом деле он далеко не красавец! Сексуальный скандал – двигатель электорального интереса, вопрос только в том, что хотел сказать своим творчеством наш юный стажер. Вы нам поясните идею вашего, пардон, клубничного творчества, завершите гештальт, но только очень-очень быстро, у нас без вас в офисе масса дел между встречами…