Книга Миллиардер. Книга 3. Конец игры - Кирилл Бенедиктов

Когда «Земля-2» не вышла на связь, Чилингаров почувствовал себя обманутым. Он верил в Гумилева и его корпорацию, в которой работали молодые светлые головы, создавшие новое чудо света — терраформирующую станцию. Ничего подобного не было ни в Америке, ни в Европе. «Земля-2» просто обязана была справиться со своей задачей, она не имела права так бесславно пропасть…

Потом, немного успокоившись, Чилингаров сказал себе — исчезновение станции не может быть простым несчастным случаем, для этого «Земля-2» чересчур сложно устроена и снабжена хитрыми системами защиты. Где-то там, на дне Северного Ледовитого океана, Гумилев и его люди столкнулись с чем-то враждебным, и это что-то погубило экспедицию.

Артур Николаевич хорошо помнил трагедию подлодки «Курск», затонувшей в Баренцевом море девять лет назад. Чилингаров был одним из немногих людей в стране, посвященных в мрачную тайну «Курска», и знал, что причиной гибели подлодки была атака другой субмарины, американской. Американцы сразу же принесли извинения, сославшись на неисправность приборов, и на самом высоком уровне было принято решение не идти на конфликт, который мог обернуться Третьей мировой войной. Но у Чилингарова до сих пор не было уверенности в том, что тогда американцы говорили правду. Нападение на «Курск» могло быть осознанным, спланированным заранее, и точно так же неизвестные враги могли погубить «Землю-2». Особенно если они знали о целях экспедиции…

Тогда он начал планировать действия по поиску и спасению станции совсем по-другому: не как полярный исследователь, а как полководец и стратег, противостоящий невидимому, но мощному врагу. И сейчас, приближаясь к квадрату В-25, Чилингаров словно бы проводил военную операцию. Помимо десяти спасателей — лучших людей из ведомства Шойгу — на борту «летающей коровы» было двадцать бойцов спецназа ВМФ, вооруженных бесшумными автоматами «Вал» и подводными пистолетами СПП-1.

Тридцать человек — больше трети того числа, которое могла поднять «летающая корова». На борту «Земли-2» было пятьдесят членов экипажа и пассажиров. Если случится чудо и все они выжили, их просто некуда будет грузить.

Но это, сказал себе Чилингаров, меньшая из всех проблем. Можно будет оставить на льдине спецназовцев: «Ми-26» обернется туда-обратно за полтора часа, за это время ничего с тренированными парнями не случится. Да он и сам с радостью уступит свое место на борту вертолета, лишь бы только с людьми Гумилева все было в порядке…

Через десять минут он понял, что высаживать на лед никого не придется.

Спасшихся было пятеро, и все они были без сознания.

«Летающая корова» зависла в десяти метрах над черным зеркалом полыньи, и из ее стального брюха выпали похожие на белую паутину тросы. По ним скользнули к воде спасатели в красных надувных жилетах. На минуту красные и оранжевые цвета перемешались — спасатели вылавливали из ледяных волн плававшие на поверхности тела и надевали на них кожаные ремни, пристегнутые к тросам. Потом тросы начали медленно втягиваться в чрево огромного вертолета — вместе со спасателями и спасенными. Первым на борт подняли старика с изможденным, белым, как молоко, лицом — Чилингаров с трудом узнал в нем бравого генерала Свиридова. Рука генерала, когда Артур Николаевич дотронулся до нее, была холодной и твердой, как у трупа.

—Он жив, — заверил Чилингарова один из спасателей. — Сейчас вколем ему «антишок», и он очнется.

—А остальные? — спросил Артур Николаевич.

Спасатель пожал плечами.

—Все живы. Им повезло, что Кривошеев сразу засек их маячок. В такой воде больше двух часов даже в спецкомбинезонах не продержаться.

«Ошибаешься», — подумал Чилингаров. Разработанные в корпорации Гумилева комбинезоны были фактически автономными системами жизнеобеспечения — они не пропускали тепло, экранировали жесткое излучение и были снабжены запасом витаминизированной воды, достаточным для того, чтобы поддерживать силы в течение нескольких суток. Впрочем, это были секретные разработки, и ничего удивительного, что ребята из МЧС о них еще не слышали.

Вторым спасенным оказался Михаил Беленин. Олигарх выглядел гораздо лучше генерала; его лицо заросло жесткой черной щетиной, но осталось таким же мясистым и упитанным. Чилингаров не имел причин хорошо относиться к Беленину и все же при виде живого олигарха испытал некоторое облегчение: он отдавал себе отчет в том, сколько проблем могло бы возникнуть у организаторов экспедиции, если бы выяснилось, что человек, занимающий восьмую позицию в российском списке «Форбс», бесследно сгинул в арктических льдах.

Третьей была девушка, в которой полярник не без труда узнал няню маленькой дочки Андрея Гумилева. Когда-то смуглая, а теперь просто желтая кожа туго обтягивала скулы Марго Сафиной, делая ее похожей на страшноватую мумию. Но девушка пришла в себя первой, еще до того, как врач с эмблемой МЧС на рукаве сделал ей в вену антишоковую инъекцию.

—Где Андрей? — еле шевеля потрескавшимися губами, проговорила она.

Чилингаров понятия не имел, где Гумилев, но успокаивающе погладил девушку по тонкой руке.

—Все хорошо, милая, — сказал он. — Теперь все будет хорошо.

Марго хотела что-то сказать, но силы оставили ее, и она только глубоко вздохнула, прикрыв глаза.

Четвертым в вертолет подняли Кирсана Илюмжинова. Калмык выглядел так, словно только что прилег отдохнуть — на его непроницаемом восточном лице застыло выражение Будды, ушедшего в нирвану.

Последним на борт «Ми-26» доставили высокого худого мужчину со светлой бородой.

—Господи, — вырвалось у Чилингарова, который всю жизнь считал себя атеистом. — Андрюша… живой!

Врач сделал Гумилеву укол, но, в отличие от других спасенных, Андрей так и не пришел в себя.

—Срочно готовьте реанимационную установку! — распорядился врач. — Подключайте дефибриллятор!

—Что с ним? — спросил Чилингаров.

—Общее переохлаждение. Остановка сердца. Еще пятнадцать минут — и было бы поздно.

Андрей Гумилев открыл глаза вечером следующего дня. Он находился в помещении, совсем не похожем на оборудованные по последнему слову техники каюты «Земли-2». Узкая жесткая койка, никелированная стойка капельницы унылый казенного вида шкаф с какими-то пузырьками. Через иллюминатор проникал ослепительно белый свет — значит, он уже не на дне океана, а на поверхности.

Гумилеву казалось, что он вынырнул из глубин какого-то чудовищно реалистичного кошмара — и требовалось огромное усилие, чтобы разобраться в хитросплетении настоящих и пригрезившихся ему ужасов.

Над ним склонилось чье-то озабоченное лицо.

—Пришли в себя, Андрей Львович? Ну вот и славно! Сейчас сделаем укольчик, и вы сразу почувствуете себя бодрее…

«Кто это? — подумал Гумилев. — Врач? Наш или…»

Его передернуло. В кошмаре, который ему снился, тоже были врачи — во всяком случае, халаты на них были белые. Но то, что они делали, было слишком страшно, чтобы быть правдой. Это сон, сказал он себе, всего лишь сон.