Книга Замуж за Черного Властелина, или Мужики везде одинаковы - Юлия Славачевская

«А что? Мне по приколу. Где еще найдешь восемнадцатилетнюю девушку, владеющую приемами рукопашного боя, сражающуюся на шпагах и лазающую по горам? Ну и танцы, но это уже для души». — Я оторвалась от своих рассуждений и вернулась к действительности.

Так вот, подваливший ко мне плюгавенький, лысенький извращенец начал петь песню о моем божественном предназначении. Я сразу поняла: он из тех ненормальных, что за тобой с брошюрками гоняются и о конце света завывают. Незамедлительно сообщив шизанутому фанатику о своем атеизме, я попробовала держаться на почтительном расстоянии. Так ведь нет, прилип, как банный лист ко вторым девяносто, и хоть убейся! Достал, слов нет! Прыгал вокруг, слюной брызгал, инфекция ходячая, а в лоб дать неловко, все ж божий человек, и терпение мне ручкой сделало, типа покеда, потом встретимся. Во время подбора мной оптимального варианта этот отщепенец рода людского что-то прошепелявил себе под нос, и я провалилась в темноту. И вот тут начались чудеса…

Оказавшись непонятно где, я огляделась вокруг. Жуть! Все такое чистенькое, беленькое, как палата в частной клинике. Облачка кругом плавают. Мозги начал сильно мучить один вопрос: «Откуда у меня глюки?» Я наркоту и грибочки всегда краем обходила. Кто ж мне из братишек такое счастье подсуропил? Денька точно отпадает. У него с чувством юмора совсем никак. Он даже КВН как новости смотрит и, что поразительно, всему верит. Егор? Этот балбес может, но не будет: ленивый до жути. Методом исключения остается Тарас… Ох, и получит он от меня! Он в нашей семье самый смешливый и языкастый. Хочешь услышать весь набор известных и неизвестных шуточек? Милости просим к нему. До такой степени привыкаешь к его манере речи, что сама начинаешь повторять, не задумываясь. Впрочем, это у нас семейное. Например, у наших родителей своеобразное чувство юмора. Про акростихи слышали? Что-то типа этого:

Д — Денис;

Е — Егор;

Т — Тарас;

И — Илона.

ДЕТИ — это мы. Главное, удобно. Одно слово рявкнул, и все четверо прибежали…

Илона и Форсет

Погрузившись в себя, я чуть не проворонила явление престарелого вредителя, восседающего на стульчике с резной спинкой. «Ага, иностранец с табуреткой. Картина маслом: вы нас не ждали, а мы приперлись», — проснулась ехидная сторона натуры. В общем, я стою, он сидит, и мы друг друга рассматриваем. И уж совсем было собралась психануть на тему: «На каком основании по моим глюкам шастают лысые, толстые, бородатые дядечки неопределенного возраста, мелкого роста, поросячьей наружности и с мерзопакостным характером?» Но тут меня «осчастливили» сообщением:

— Дочь моя, ты избрана, чтоб оградить страну Лайе от Черного Властелина. Это твое предназначение и великая честь…

У меня возникли вопросы уже с первых слов высокопарной речи пенсионера. Все происходящее выглядело настолько нереально, что, отодвинув в сторону вежливость, я влезла с вопросами:

— Дедуль, объясни мне: каким местом ты к моему отцовству примазываешься? Какую еще страну Лайе? Что за жук этот Властелин, и какого рожна он черный? Надеюсь, это не из-за цвета кожи? И почему ты решил, что я, покорно кивнув головой, галопом поскачу исполнять «мое предназначение» во имя обретения «великой чести»? У меня на лице вывеска с надписью: «Дебилка. Исполняю любые идиотские просьбы»?

Дедок сердито засопел, надулся и выдал:

— Я — Форсет, бог Справедливости и Защиты, являюсь покровителем принцессы страны Лайе Иалоны, обратившейся ко мне за помощью. И для столь почетной миссии выбрал тебя…

— Стоп! Что значит — выбрал? Выиграл в лотерею? Каким образом? Я анкет на конкурс экстремального отдыха не заполняла, на совершения подвигов заявок тоже не подавала.

«Глюк» почесал нос и доверительно добил:

— По параметрам всем подходишь… Все одно, больше никого нету.

Я слегка умилилась от его обширного лексикона: вон какое умное слово знает — «параметры». Но кое-что настораживало:

— Да ты что? Выходит, я избранная. Клево! А самому — слабо? Ну, ты же бог…

О-о-о, как боги, оказывается, умеют раздуваться от важности. По мне, так жутко напоминает воздушный шарик. Что он там пытается донести в массы?

— Это не моя прерогатива спасать всех ко мне обратившихся…

Сочувственно покивав головой, дескать, достали бедное божество мелкие людишки своими просьбами, резюмировала:

— Ни фига ты не можешь, как только спихнуть со своей больной головы на мою здоровую задницу, да еще и безвозмездно. Ответь мне, «небесный очковтиратель»… А что мне будет за оказанное содействие?!

Форсет напыжился и возвестил:

— Слава и почет…

Питая отвращение к любому пафосу, я немедленно дополнила фразу:

— …Посмертно! Сильно, знаете ли, напоминает Твардовского. Что-то типа…

Нет, ребята, я не гордый.

Не загадывая вдаль,

Так скажу: зачем мне орден?

Я согласен на медаль, —

торжественно продекламировала я. И следом продолжила свою мысль: — Не-э… «благочестивый пенкосниматель»! Так дело не пойдет! На кой ляд мне почет и слава? В материальном эквиваленте это как выражается?

«Ух ты! Анимэшно как его пришибло — глазенки девять на двенадцать! Как бы этот метод запатентовать? Глядишь, новое направление в косметической хирургии — безоперационное увеличение разреза глаз». — Обдумывание коммерческих планов прервалось возмущенным воплем пенсионера:

— Да как ты смеешь с богом торговаться!

— А вот орать на меня не надо. Криков с детства не выношу, звереть начинаю. Ты на халяву решил в рай въехать? Ага! Как же, прекрасно помню: «Халява! Сколько в слове этом для сердца русского слилось!» Фиг тебе! — незамедлительно парировала я и сунула богу под нос упомянутую фигу.

Оглядев фигуру из трех пальцев, дедуля решил пойти на попятный:

— Да пойми же ты, все равно придется помогать, иначе домой не попадешь. Таково условие перемещения.

— Второе, что я не перевариваю после крика, — это шантаж. В ответ сообщаю: да и ладно, здесь потусуюсь, светло, тепло, мух не видно.

В голове зародилась идея, и я поинтересовалась:

— Слышь, Форсет, ты песни любишь? — Не дождавшись ответа, уселась на пол и, по-турецки скрестив ноги, затянула песню.

Слух у меня в наличии, а с голосом проблема. Мне когда у родни что-то получить необходимо, я запеваю, и через пять минут на все соглашаются, лишь бы замолкла.

Я специально выбрала самую нудную из наработанного репертуара и, завывая от души, ждала реакции:

Ой-е-ей, я несчастная девчоночка,

Ой-е-ей, замуж вышла без любви,

Ой-е-ей, завела себе миленочка,

Ой-е-ей, честный муж, ты не гневись.[1]