Книга Нормальных семей не бывает - Дуглас Коупленд

— Просто подбрось нас до поста.

— Нет. Чтоб я еще связалась с этой семейкой уродов. И угораздило ж меня остановиться и спросить этих трех дебилов, что они здесь делают. Ну так и что же?

— Папа перевернул машину в нескольких милях отсюда. Мы ехали...

— Ладно, не надо, — подняв руку, сказала Пшш.

— Стой, а откуда у тебя машина? — спросил Брайан значительно изменившимся тоном.

— Взяла напрокат, придурок.

— Это на какие шиши?

— На свои.

— У тебя никогда и цента за душой не было.

— Боже, до чего ты тупой, Брайан.

— Неужто в наши дни людям платят за то, что они убивают собственных детей?

— Я поехала. — Пшш открыла дверь.

— Погоди! — крикнул Уэйд. — Мне чертовски плохо. Подбрось нас хотя бы до заправки и можешь про нас забыть.

— Не хочу видеть троих ублюдков в своей машине.

— Мы поедем в багажнике.

Это, похоже, показалось Пшш не лишенным смысла.

— А почему я должна?

— Хотя бы ради того, чтобы доказать нам, что ты не полная дэ — у — эр — а, — впервые вмешался Тед.

— Ваши сладкие речи меня растрогали.

Пшш забралась в машину и грохнула дверью.

— Спасибо, папа, — сказал Брайан, — вот и накрылась наша поездка.

Однако, к удивлению всех троих, Пшш резко дала задний ход, заставив их отшатнуться. Она нажала кнопку, и крышка багажника открылась.

— В вашем распоряжении десять секунд, — сказала Пшш через щелку окна. — Ну, десять, девять, восемь, семь, шесть...

Троица втиснулась в багажник, в котором по непонятной причине воняло рыбой и химикалиями. Оказавшись на дороге, они принялись бултыхаться, как щенки в корзинке. Уэйду, пристроившемуся справа, удалось высунуть голову, и его вырвало на заднюю фару; втиснувшийся слева Тед попытался отодвинуться как можно дальше. Брайан решил обратиться к Пшш через деревянную панель, отгораживавшую их от заднего сиденья. «Я люблю тебя, Пшш. Мне без разницы, что ты сделаешь с ребенком. Я люблю тебя. Я люблю тебя». В ответ на это Пшш врубила песню в исполнении Глории Эстефан на полную громкость. Через несколько минут они въехали на бензозаправку, и Пшш визгливо крикнула, чтобы они выметались. Тед и Уэйд подчинились, но Брайан наотрез отказался.

— Все, Брайан, приехали. Выметайся из моей машины.

— Нет.

— Ну тогда получай.

Она описала задним ходом картинную дугу и на приличной скорости врезалась в громоздившийся за станцией бетонный столб, на котором красовался щит, усиленно рекламировавший поездку на студию «Юниверсал». Брайан вылетел из багажника, как чертик из табакерки. Пшш ударила по газам, и через несколько мгновений ее и след простыл.

Уэйд обливался из шланга, когда Брайан, ковыляя, приблизился к ним с Тедом.

— В смысле женщин вкус у тебя безупречный, Брайан, — сказал Тед.

В ответ Уэйд брызнул на отца из шланга, и Тед сказал:

— Боже, вы когда-нибудь угомонитесь?

Тут лицо Брайана болезненно искривилось.

— Ты хочешь сказать... — начал Уэйд.

— Не может быть, — сказал Тед.

Брайан забыл письмо в багажнике.

— Какой же я кретин!

15

Дженет с Ники, хихикая, как два мышонка из мультика, вошли в байкерский бар в поисках успокоительного коктейля. После утреннего переполоха байкерский бар казался тихой гаванью. Через полчаса, приняв по три порции и заказав еще по одной, они слегка поуспокоились. На бильярде мужчины, на вид откровенные шаромыжники, стучали шарами.

— Интересно, — сказала Ники, — справилась бы Пшш с такими пентюхами? — Она неприязненно передернула плечами. — А, да ну ее к черту, эту Пшш. — Повернувшись к Дженет, она сказала: — Дженет, расскажи мне еще про Хелену. Честно говоря, я ведь совсем не знаю, что там случилось.

— О Боже, Хелена, — вздохнула Дженет. — С чего начать? Она была моей лучшей подругой. В пятидесятые мы вместе учились в университете. В Торонто. Я воспитывалась в строгих правилах, а она жила богемной жизнью. Хорошая была парочка. Когда у меня появились дети, она немного отдалилась — увлеклась феминизмом и все говорила про Новую эру, хипповые пончо, ароматические палочки и другие модные штучки. Но когда Хелена была рядом, я чувствовала, что в жизни так много всего разного помимо обязанностей домохозяйки. Она убедила меня, что выбранная мной узенькая тропинка — это не тупик и не ловушка.

Подали две «отвертки». Дженет подняла свой стакан:

— За друзей, которые не должны были стать друзьями.

Они пригубили свои коктейли, и Дженет продолжала:

— Я переехала в Ванкувер с Тедом и детьми, и она тогда же переехала на Запад, и тоже в Ванкувер — тогда это было хипповейшее место, — и детям очень нравилось, когда Хелена приходила в гости, ведь она совершенно выбивалась из всего привычного. Она всерьез приучила меня готовить. О, это было у нее настоящее дарование, готовила она просто волшебно.

— Так что же случилось? — спросила Ники.

— Что-то странное, — ответила Дженет. — Чертовски странное.

— Давай дальше.

Дженет рассказала, хотя и сама до сих пор не поняла, что тогда произошло. Однажды, тому уже несколько лет, выдался прескучный день, была среда, и, выглянув в окно, Дженет увидела возле дома машину Хелены. Хелена едет — вот здорово! Между подругами недавно произошла размолвка — Хелена заняла до странности язвительную позицию в отношении политических взглядов Дженет; в политике Дженет, по собственному признанию, была ни рыба ни мясо. Увидев машину, Дженет вообразила, что вражде конец, и приободрилась. Хелена выскочила из машины в джинсах, высоких ботинках, и... больше на ней ничего не было.

— Титьки так и болтались на ветру. К тому же было прохладно.

— Ничего себе.

— Уж поверь на слово. Клема и Джуди Пейн, наших соседей, чуть удар не хватил. Нет, ты представляешь, какая дикость: женщина — я уж не говорю, с достаточно пышной грудью и шестидесяти лет от роду, — разгуливает чуть не нагишом.

— Да, трудно представить...

— Вот именно. Полный абсурд. Может, через пятьсот лет все девчонки будут расхаживать полуголые, но в Западном Ванкувере, в 1996 году? Это был ужас. Просто ужас.

Дженет открыла входную дверь так, словно ничего необычного не происходит.

— Привет, Джен.

— Хелена, скажи на милость... Да заходи же, заходи.

— Не торопись, Джен. Такой чудесный день. Хочу погреться на солнышке.

— Хелена, никакого солнца нет, день пасмурный и холодный, а ты почти голая. Заходи.