Книга Белый ворон - Ольга Игоревна Елисеева

То, что Лиза на него сердится, Александр понял ещё зимой, но был уверен, что она никогда не решится выйти замуж, предав их взаимное чувство. Его контакты с карбонариями замерли, потом снова восстановились, и после отставки полковник намеревался ехать прямиком в Неаполь, где огоньки недовольства уже начинали потихоньку разгораться. Раньше ему казалось, что он не может взять Лизу с собой. Теперь увезти её было единственным выходом.

Известие о сватовстве Воронцова Раевский сначала не принял всерьёз. Был убеждён, что невеста откажет. Но Лиза промолчала. Её мать пребывала в восторге от блестящей партии и считала дело решённым. Сама же Лиза как воды в рот набрала. Лишь кивала и не отвечала на вопросы. Александр слишком хорошо знал её, чтобы не понять: она ещё ничего не решила. Внутри её шла немая война. За графа говорило многое. Против — только сильное и давнее чувство к кузену. До встречи с ней в Париже Раевский поручился бы за победу последнего. Но сейчас Лиза внушала ему опасения внезапным упрямством. За Браницкой и раньше ухаживали, но по первому свистку она снова, как собачка, бежала к ноге хозяина.

Теперь вдруг явились несговорчивость, колкость и главное — чужие суждения. Вероятно, графские. Воронцов успел задурить барышне голову! Ему всегда удавалось подавлять окружающих. Рядом с ним просто не мог существовать другой, независимый человек. Его посягательство на Лизу было и неожиданно, и оскорбительно, и коварно, потому что сопротивляться жениху с таким состоянием не смогла бы ни одна матушка. И, конечно, Александра Васильевна за хвост ухватила удачу, как жар-птицу. Но последнее слово, Раевский знал, оставалось за Лизой.

Против обыкновения сидеть и холодно выжидать, как она поступит, Александр решил вмешаться. Прежде ему доставляло удовольствие издалека наблюдать её Внутреннюю борьбу и сознавать степень своей власти. Она сама отвергала других кавалеров. Теперь полковник почувствовал, что его позиции заколебались. Лиза выбирала.

Кузен попытался вызвать её на откровенность. Но девушка всё время уклонялась от разговора. Наконец он прямо заявил, что взбешён её поведением. Это не произвело должного впечатления.

— Вы отказались от меня, — спокойно возразила она. — Зачем же теперь мешаете?

— Быть может, я всего-навсего хотел проверить ваши чувства, — обронил Александр.

— У вас было много случаев сделать это прежде, — пожала плечами Лиза. — Одиннадцать лет — немалый срок для доказательства самой верной любви.

— И куда же она исчезла? — полковник насмешливо надломил бровь.

— Никуда, — честно призналась Лиза. — Но я считаю, что каждый человек наделён от рождения свободой воли. Как бы сильно я ни любила вас, Саша, я хочу иметь семью. А вам это, как вы много раз говорили, не по сердцу.

— И вы предпочитаете настоящему чувству золотую клетку? Без любви? Без привязанности?

— Я думаю. — Остановила его девушка. — И не надо мне мешать. Его сиятельство хороший человек, добрый, умный...

— И богатый, — язвительно подсказал Раевский.

— Ах, оставьте! — ему наконец удалось вывести Лизу из себя, и она вспылила. — Я сама богата. Деньги, как вы понимаете, роли не играют. Я готова была выйти замуж за человека бедного. Но вы сказали своё слово. Дайте мне сказать своё.

Они стояли в той самой гостиной, где мадемуазель Браницкая и Михаил Семёнович разбирались с его документами по продажам. Ползали на четвереньках по плану, смеялись, пили чай. Какое хорошее было время! Ну почему рядом с чужим человеком ей так спокойно? А рядом с Раевским, которого она любит всей душой, так больно, тяжело, унизительно? Со стены на них смотрел портрет светлейшего князя. Сегодня он имел строгий вид и прямо-таки сверлил Александра своим единственным глазом. «Вот и дядя против него», — с раздражением подумала Лиза.

— Я смогла бы быть графу верной и добродетельной женой, иметь детей и любить их, — вслух произнесла она. — Оставьте меня, Саша. Не мучайте.

— Не мучить? — сардонически рассмеялся он — Это как, скажите на милость, когда вы сами меня мучаете? Да знаете ли вы хотя бы, что за человек этот Воронцов? Что за наглая скотина? Он растопчет вас, Лиза. Сломает своей волей. Он не примет ни верности, ни добродетельности, а потребует всю душу целиком. Это сухой, чёрствый, самовлюблённый эгоист, привыкший купаться во всеобщем обожании. Он стал героем только случайно. Потому что при Краоне сыну графа Строганова оторвало ядром голову. Отец не смог вести бой, и Воронцов принял команду.

— Не нахожу в этом ничего предосудительного, — пожала плечами Лиза. — Для солдат, наверное, хорошо, что кто-то проявил решимость и заменил командующего. А то бы все погибли.

— Но он не имел на это права! Командование переходило непосредственно к Блюхеру. А Воронцов — выскочка. Если бы Жуковский не написал «Певца во стане русских воинов», никто бы и не знал, что граф вывез с Бородина раненых в своё имение!

— Думаю, важны люди, а не ода, — серьёзно возразила Лиза.

— Но эти Воронцовы всегда умели выставиться напоказ! Его благородство внешнее. Ради славы.

— Вы очень испорченный человек, Саша, — девушка покачала головой. — Напоказ не напоказ. Люди же были спасены.

— А деньги? Деньги, которые он широким жестом заплатил за весь корпус? Он даже не понимает, что подобная щедрость унизительна для людей с честью. Очнитесь, Лиза! Здесь всё фальшивое! Всё ради похвалы.

— Боюсь, вы судите по себе, — отстранённо проговорила девушка. — Да и какое вам дело до того, кто будет моим мужем? Ведь вы сами не хотели меня взять, когда я умоляла о разрешении сопровождать вас в Италию.

— Я горько раскаиваюсь в этом, — почти со стоном проговорил Раевский. — Я был неправ, отвергая ваше чувство и полагая, что любовь и борьба за свободу несовместимы. Я уезжаю в Неаполь. Лиза, едемте со мной. Теперь уже поздно просить благословения вашей матушки. Да она и не даст. Обвенчаемся в дороге. И будем счастливы. Там, в горах, среди храброго, свободолюбивого народа, а не в стране рабов.

Девушка в ужасе отстранилась от него.

— Но помолвка объявлена. Сразу после приезда графа из Лондона. Весь город знает о свадьбе. Я дала слово.

Раевский не позволил ей говорить.

— Что может значить слово, вырванное без любви? Вообразите только: ночь, лагерь повстанцев, костры, я держу вас на руках, оберегаю от опасностей. И мы любим друг друга. На воле, вдали от всех этих раутов, светских сплетен, плац-парадов...

— А моя мать? — спросила Лиза с замиранием в голосе. — Что ей делать? Куда идти? Я не могу её бросить.

— Ваша мать несметно богата. Найдётся кому за ней присматривать.

Лиза молчала несколько мгновений.

— Как вы жестоки и самолюбивы, — наконец проговорила она.

Но Александр поднёс палец к её губам.

— Ничего сейчас не говорите. Просто обещайте подумать. И... послушать своего сердца.