Книга Последний еврей из КГБ - Борис Барабаш

– Понятно. Поэтому ты подумал, что в это дело замешан Комитет?

– И поэтому, и не поэтому… Если бы Мишка играл так себе, он бы «контору» не интересовал. Она мелочью не занимается. Но, видимо, он играл по-крупному. Да еще и способности были. Думаю, они ему когда-то что-то предлагали, а он отказался. Не без Давида, конечно. «Контора» это «проглотила», но не забыла. Они ничего не забывают. Ждали, ждали, и, вот, представился случай! Аксельман собирается уезжать! Представляешь? Вот так номер! Очень хорошо! Они Мишку могли подставить под их человека. Игрока. Мишка ему крупно проиграл, долг отдать не смог, и они решили его убрать. Да так, шёбы другие видели. То есть убили грубо и цинично, в центре города, средь бела дня.

– И они наняли тех мерзавцев?

– Уверен в этом!

– Зачем?

– А почему нет? Ты думаешь, к этим, дефективным, пришел офицер КГБ, представился, и начал их уговаривать? Нет. Это смешно даже себе представить. На самом деле, скорее всего, было так. «Пэтэушники» уже имели неприятности с законом. Может, их поймали на воровстве. Может, еще на чем-то. Не знаю. Но они уже были на учете. К ним подошел кто-то. Скорее всего, какой-нибудь оперуполномоченный сотрудник милиции. Поговорил с ними, и они пошли к Мишке.

– А-а! Понятно. На этого оперуполномоченного уже выходил кто-то из Комитета, да?

– Не обязательно. На него мог выйти кто-то из милицейского руководства. Его начальник, например. А этот начальник, уже да, действовал по заданию КГБ, конечно.

– Поэтому ты не стал искать того игрока, которому Мишка проиграл?

– Ну, да. И поэтому тоже.

– И поэтому тоже…? А еще почему?

– Ты помнишь, шё меня искал Теплухин? Шё мы с ним в ресторане посидели?

– Ну, помню, конечно. Он разговаривал с тобой об этом деле?

– Мы говорили о разном. В том числе, и об этом деле. Вопрос не в этом. Вопрос в другом. Чего это ради, «контора» интересуется тем, шё я начал копаться в этом деле? Дело ведет милиция. Ну, казалось бы, чего ради, вас это интересует? Ну, есть пенсионер. Живет себе тихо, никого не трогает. Работает на заводе рабочим. В свободное свое время, ходит, опрашивает свидетелей преступления. Кому это мешает? Милиции? Так чего она ко мне не имеет претензий? Чего это вы их имеете? Я сразу понял, шё здесь шё-то не то, но промолчал. Ничего не стал Теплухину говорить. Сделал вид, шё не понимаю. Поговорили о том, о сём, выпили, и разошлись. Интересно, шё они будут делать дальше?

– Они, ладно. Меня это интересует пока меньше всего. А что ты будешь делать дальше?

– Я…? Аксельманы с самого начала чего хотели? Чего они ко мне обратились? Шёбы я убийц нашел? Так? Так вот, это я и буду делать. Искать этих сволочей.

– Будешь искать… Найдешь… И что?

– Посмотрим. Надо еще их найти. Я думаю, это будет не так просто. Ну, а когда найду… Поживем-увидим. Сначала думал в милицию их сдать. Там есть у меня парень приличный. Но теперь, в связи с определенными обстоятельствами, даже и не знаю. Сдам их в милицию, а их… Или отпустят, и потом я их уже никогда не найду. Или… В общем, они исчезнут. И в том, и другом случае. До суда дело не дойдет.

– Чего?

– А зачем тут суд, в этом деле? Не для суда оно планировалось. Оно планировалось, шёбы Мишки не стало, и шёбы все осталось шито-крыто. Как в детском стишке про дядю Степу: «Ищут пожарные, ищет милиция, ищут давно, но не могут найти». Так и здесь. Милиция ищет, но не может найти. Поищет, поищет. Потом дело сдадут в архив. И там оно будет лежать до тех пор, пока рак не свиснет… Поэтому, я буду делать свое дело, а там жизнь покажет. Думаю, если я выйду на след этих гадов, то на меня тут же выйдет «контора». И наоборот. Если буду идти в не том направлении, они мне дадут спокойно это делать. Я думаю, будет именно так.

– Может быть, тебе самому с ними поговорить, а не ждать, пока они тебя начнут искать?

– С кем, с ними?

– Ну, с конторой…

– И о чем я, по-твоему, должен с ними поговорить?

– О том, о чем ты мне сказал.

– А что у меня есть? Домыслы? Они послушают, поулыбаются, и скажут, что все это мне приснилось. А после этого, постараются замести все следы. Если я сделаю так, как ты советуешь, я раскрою им все свои карты!

– Да… Я об этом не подумала.

– А о чем ты подумала? О том, шё они меня послушают, заплачут, упадут на колени, и скажут: «Простите! Вы нас разоблачили! Мы больше так не будем!» Не глупи! Плевать они хотели на меня, и на таких, как я! Они – государство! Шё я им могу сделать? Угрожать…? Чем? Требовать…? Что? Они меня крупно имели в виду… Я могу их только в одно место поцеловать, шёбы ты знала. Придавят, как клопа. Если захотят.

– Что же будет?

– Я знаю…? Будем думать. Самое главное – это найти какое-то компромиссное решение. Такое, которое устроит и их, и нас. Какое это решение, я пока не знаю. Сложное дело… И так плохо, и так нехорошо. Как не крути, ничего не получается. Пока они не поймут, шё я на правильном пути, не будет со мной никто серьезно говорить. С другой стороны, как только поймут, шё я в одном шаге от раскрытия, жди неприятностей. Не знаю…

– Ну, хорошо. Давай, пока, остановимся на этом. А то уже пришли почти домой. Что-нибудь придумаешь… Какое-нибудь решение найдется… Не может быть такого, чтобы не пришло.

Я как будто проснулся, или вернулся с неба на землю. Действительно, мы уже почти пришли домой. Расстояние от театра до дома в тот вечер равнялось одному метру. Очень быстро мы его прошли. Пахло морем. Заунывно гудел сигнал маяка. Туман. Но мне тогда показалось, что он звал Мишкину душу.

ГЛАВА XII

Когда я на следующий день вернулся из школы домой, у нас были гости. За столом, напротив отца, сидел незнакомый человек. Он встал из-за стола, и подошел ко мне, протянув руку:

– Здравствуйте, молодой человек! – с улыбкой проговорил он. – Меня зовут Иван, фамилия моя – Теплухин. А вы, наверное, Боря? Очень приятно. Наслышан.

Я не знал, как себя вести. С одной стороны, наш гость мне сразу понравился. Это был моложавый человек высокого роста и большой силы, с пепельными волосами и непокорным вихром впереди. Открытое лицо, высокий лоб, добрые глаза. Теплухин приветливо улыбался, у него были широкие жесты, и всё это подкупало.

С другой стороны, я понял, кто он. Его фамилия была у нас в доме на слуху. За последнее время, я ее слышал уже не раз. Ничего плохого. Но то, что он был с бывшей папиной работы, и то, что он как-то связан с делом Аксельмана, заставляло меня внутренне напрячься. Я не знал чего от него можно ждать, но вряд ли чего-то хорошего.

– Здравствуйте! – ответил я, пожав протянутую руку. – Я – Боря. Вы угадали.

– Не угадал, а догадался, – сказал он, и засмеялся.

Смех его мне тоже понравился. Это был смех прямого человека.