Книга История культуры народов мира. Древняя Греция. Истоки европейской цивилизации - Герман Вейс

Намного медленнее возникали крепостные постройки у спартанцев. Они считали позорным укреплять свой город стенами и рвами и даже срывали укрепления завоеванных ими городов.

Поэтому можно предположить, что Спарта была обнесена стеной не ранее македонского периода. Еще около 297 г. до н. э. в войне с Деметрием спартанцы довольствовались для защиты своего города простым рвом, укрепленным на самых открытых местах тынником и насыпями.

Иначе было в отделившихся от Спарты пелопоннесских государствах. По уцелевшим развалинам укреплений Мессины видно еще и теперь, что этот город был окружен крепкой стеной 30 футов высотой, с зубцами и башнями. Одни башни были круглые, другие четырехугольные и соединялись с терпленом воротами, похожими на микенские.

Главные городские ворота были двойными, с двумя затворами, соединенными между собой каменными стенами. В воротах, которые сохранились лучше других, было две башни, по одной над каждым затвором, а затворы отделены один от другого круглым двором 62,5 фута в поперечнике. Стены и башни сложены из гладко обтесанных четырехугольных камней. Камни обтесаны только с внутренней стороны, а снаружи необработанные. В послемакедонскую эпоху появились еще более мощные укрепления.

Замки (акрополи) устраивались преимущественно на возвышениях и, образуя центры разраставшихся около них городов, сохранили как в Аттике, так и в Пелопоннесе до последнего времени вид цитаделей. Кроме того, как бывшие жилища древних героев они считались священными, и потому в них сосредоточивались храмы и святилища богов, особенно богов-покровителей города.

Таким образом, акрополи становились как бы сокровищницами художественных произведений. Афинский акрополь был образцовым и в этом отношении (рис. 103). Вход в него был окружен великолепными портиками, украшенными драгоценными картинами; ко входу вела широкая каменная лестница, остатки которой сохранились до наших дней.

Рис. 103.

Строительство полевых укреплений и осадных машин стало развиваться в Греции не ранее начала Пелопоннесской войны, а может, даже незадолго до ее окончания, когда были изобретены более сложные машины, использовавшиеся при осаде Самоса. Постепенно усложняясь и увеличиваясь, эти машины превратились в настоящие здания. Но такими они стали не ранее эпохи Александра Македонского, при преемниках которого осадная война составляла важную часть военного искусства.

Лагерь устраивался по старинному обычаю. Лакедемоняне, следуя предписанию Ликурга, располагали свой лагерь кругом, и притом так, что палатки каждого отряда занимали определенное место. Перед каждой палаткой было разложено вооружение занимавших ее воинов. Палатки делались из кожи и были очень легкими.

Лагерь обычно не укрепляли (за редким исключением), но его охраняла стража, за правильной сменой которой строго наблюдали. Обычный жизненный распорядок не менялся и в лагере: в нем так же занимались гимнастическими играми и отправляли религиозные обряды.

У афинян устройство лагеря обусловливалось местностью, на которой он располагался, хотя порядок размещения войск соблюдался таким же, как и у лакедемонян, и тоже были отведены особые места для физических упражнений и принесения жертв богам.

Афиняне располагались в лагере с большими удобствами, чем спартанцы, они окружали его валом и рвом. Особенным великолепием отличались ставки знатных воинов во времена Александра. Его собственная палатка была убрана узорчатыми и протканными золотом коврами.

При осаде укрепленных мест осаждающие окружали их стеной или палисадами или рыли ров и насыпали вал. Осажденные, со своей стороны, старались помешать этому постройкой своих палисадов, которые шли вразрез с возводимыми неприятелем, так что прерванная таким образом линия этих последних, вместо того чтобы служить целям осаждающих, становилась для них новым препятствием, которое еще предстояло одолеть.

Если не удавалось принудить осаждаемое место к сдаче голодом, его брали приступом. Ворота разбивали топорами или поджигали; стены подкапывали, поднимались на них по лестницам или разрушали стенобитными машинами.

Простейшей из осадных машин был таран, известный уже древнейшим азиатским народам, но впервые примененный европейскими греками только при Перикле во время осады Самоса. Таран представлял собой окованное железом толстое бревно, висевшее на подставках, которое при раскачивании пробивало стену. Подобно тарану был устроен и так называемый трипанон.

Метательных машин было два вида: катапульты (более мелкого калибра) для прямого и касательного метания и баллисты (тяжелого калибра) для дугообразного метания тяжелых снарядов, часто весом до 80 кг (рис. 104).

Рис. 104.

Для защиты от метательных снарядов осаждающие ставили большие щиты, передвигавшиеся на колесах; ими прикрывали людей, работавших над разрушением стены. Позднее вошли в употребление подвижные башни, похожие на древнеассирийские и персидские. С их помощью осаждающие поднимались на гребень стены осажденного города и могли бросать оттуда разного рода метательные снаряды (рис. 105).

Рис. 105.

Все осадные машины, усовершенствованные благодаря деятельности инженера Полеида, получили наиболее широкое применение при Филиппе Македонском во время осады Перинта и Византии (341 г. до н. э.). Ученики Полеида, Диад и Херей, были призваны Александром вместе с Динехом, Посидонием и Кратесом. Они все отличились изобретением новых машин и улучшением существовавших.

Вместе с изменениями и улучшениями собственно осадных орудий: таранов, щитов для прикрытия осаждающих и др. — шло совершенствование и подвижных башен, на устройство которых механики обращали особое внимание. Их строили в несколько этажей из крепких бревен, обивали снаружи досками и обтягивали невыделанными кожами.

Этажи сообщались между собой внутренней лестницей, которая доходила до самой крыши; каждый этаж был обнесен галереей и освещался окном. Высота башен была различна, но не менее 90 футов при 25 кв. футах у основания. Число этажей в таких башнях доходило до десяти. Встречались башни и в 20 этажей, высота их составляла 180 футов, а ширина при основании — 35 футов с каждой стороны. Еще большего объема они стали при Дмитрии Полиоркете («осаждателе городов») (рис. 106).

Рис. 106.