Книга Девочка с медвежьим сердцем - Фрэнсис Хардинг

– Разве? – бросил Джеймс. – Ты действительно считаешь, будто мы когда-нибудь сумеем сбежать от Фелмоттов… с этими? – Он кивком показал на куски карты. – Это с самого начала было игрой, которую нам никогда не дано выиграть. Фелмотты всегда найдут нас, Мейкпис. Мне нужно увидеть истину как она есть. Нужно играть по их правилам, и играть хорошо!

– Это все боб в пироге, – с тихой яростью процедила Мейкпис.

– Что?!

– Боб в пироге Двенадцатой ночи! Случай сделал тебя князем беспорядка на одну ночь, и ты не смог устоять! Отшвырнул все наши планы, как тряпку, только ради того, чтобы тебе все кланялись, повиновались и называли тебя милордом! Хотя все это было притворством и обманом! Ты обещал, что мы сбежим вместе, Джеймс! Ты обещал!

И в этом была суть дела. Помимо тревоги за Джеймса в душе Мейкпис тлело жалкое, ребяческое ощущение его предательства.

– Тебе никогда не нравились мои планы побега, – прошипел Джеймс. – Будь ты менее застенчива… – Он осекся и снова заговорил тихим, но резким голосом: – Значит, давай сбежим, договорились? Сегодня ночью? Что мы сделаем? Украдем лошадь?

Его взгляд был чересчур пристальным. Чересчур вызывающим. Он и не собирался делать то, о чем говорил.

– Нам придется довольно скоро сменить лошадь. – Мейкпис не могла не указать ему на недостатки плана. – Помнишь, как быстро устала лошадь в последний раз, когда ей пришлось нести двух всадников? Нас поймали еще до того, как мы добрались до реки.

– Тогда мы направимся к Уинкастеру…

– Уинкастер? Город, где стоит другой полк? Там нашу лошадь заберут в кавалерию!

– Вот видишь! – раздраженно фыркнул Джеймс, хотя в глазах у него мелькнул торжествующий блеск. – Ты никогда не бываешь довольна!

Мейкпис выждала несколько секунд, чтобы успокоиться, и встретилась с ним взглядом.

– Послезавтра будет ярмарка в Пейлвиче, – заметила она, не повышая голоса. – Я могу уговорить мистрис Гоутли послать меня купить поросят и пряностей. Так у нас появятся деньги и следующие несколько часов меня точно не хватятся! Я сохранила восковой оттиск печати Фелмоттов. Мы можем его нагреть и прижать к фальшивому письму. Таким образом ты ускользнешь, а если кто-то тебя остановит, покажешь письмо и притворишься, будто везешь его в полк.

Мы встретимся и купим лошадь, которую Фелмотты не узнают. Переоденемся и поедем по старой дороге мимо виселицы Уэллмана. У меня достаточно припасов, чтобы прожить три дня без необходимости просить милостыню или покупать еду. Первую ночь проведем в пещерах Уэзера, а остальные – в любом амбаре, который только сможем найти.

План был не идеален, но все же лучше, чем у Джеймса, и соответствовал царившему сейчас хаосу. Глаза у Джеймса забегали, как того и ожидала Мейкпис.

– Давай поговорим об этом в другой раз, – пробормотал он и, обняв плечи Мейкпис, тихонько сжал. – Ты должна доверять мне.

Он был единственным двуногим созданием, которому доверяла Мейкпис. Но сейчас она ощущала, как это доверие вытекает из нее, словно кровь из раны. Она вывернулась из его объятий и побежала по проходу. Отсыревшие стены гулко отражали прерывистое эхо ее шагов.

Глава 14

День прощания с уезжающими по капризу судьбы выдался солнечным, ветер доносил запах пронизанного солнцем вереска с пустошей и аромат розмарина из огорода. В конюшнях и во дворе царила такая суматоха, что собаки, проникнувшись общим настроением, лаяли, взвизгивали и нервно трусили то за одним, то за другим.

Мейкпис с тяжелой головой после бессонной ночи была занята готовкой на кухне. До вчерашнего они с Джеймсом никогда серьезно не спорили, и теперь ее подташнивало и пошатывало, словно сорвавшееся с якоря судно. Воспоминания о последней ссоре с матерью терзали душу. Ее одолевал суеверный страх: если не помириться с Джеймсом, может случиться что-то ужасное. Но даже когда она вышла во двор, оказалось, что возможности поговорить с братом нет. Он был занят. Помогал Саймонду Фелмотту готовиться к отъезду.

Саймонд был облачен в добротную куртку из промасленной кожи угря. Сапоги и гребень шлема сверкали, светлые золотистые локоны развевались на ветру. Единственными признаками некоторой тревоги были не знавшие покоя руки и бегавшие глаза.

Мейкпис не впервые поразил контраст между ледяным самообладанием Саймонда и непринужденной улыбкой бродяги на губах Джеймса. И все же, наблюдая, как они серьезно шепчутся о чем-то, Мейкпис ощутила их близость. Это была недоступная ей часть жизни Джеймса. Мир мужской отваги и товарищества.

Широкоплечий сэр Энтони первым вскочил в седло. Коню он не нравился, поскольку лошадям вообще редко нравились Старшие и Лучшие. Но, как всякое животное в поместье, его немедленно укротили, приведя в полное повиновение. Следующего коня взял его сын Роберт, темнобровый молодой человек, казалось посвятивший жизнь тому, чтобы постоянно поглядывать на отца в поисках одобрения.

Прежде чем Саймонд уселся в седло, во двор вышел лорд Фелмотт и церемонно обнял сына. Но любви в этом объятии было столько же, сколько между ремнем и пряжкой. Мейкпис задалась вопросом, каково это, когда тебя обнимает скорлупа, зараженная призраками, хоть и имеющая облик отца.

Саймонд даже не вздрогнул. Если он и был расстроен или нервничал, на его лице ничто не отразилось.

В ту ночь Мейкпис спала тревожным сном на лежанке под кухонным столом, убаюканная дыханием и сонным рычанием лежавших у очага собак. Но перед рассветом ее разбудил шум в коридоре. Мейкпис выбралась из кровати и крадучись подобралась к двери. В одной руке она сжимала нож, в другой свечу. В дверях появилась темная фигура, примирительно поднявшая руки.

– Мейкпис, это я.

– Джеймс! – прошептала она. – Ты напугал меня до полусмерти! Что ты здесь делаешь?

– Мне нужно поговорить с тобой, – пробормотал Джеймс, пристально глядя на нее широко раскрытыми глазами. – Прости за все, что я наговорил раньше. Мне очень жаль. Я не выслушал твой план побега…

– И меня прости, – хрипло буркнула Мейкпис, пытаясь положить конец извинениям. – Я знаю, из ополчения бежать нельзя. Мне не следовало спрашивать. Ты бы стал дезертиром…

– Ерунда! – перебил Джеймс, оглянувшись. – У тебя все еще есть восковая печать? Печать Фелмоттов, о которой ты упоминала?

Мейкпис кивнула, потрясенная внезапной сменой темы.

– Вот!

Джеймс подошел ближе и сунул ей в руки сложенную бумагу.

– Можешь поставить печать на обороте?

– Что это? – удивилась Мейкпис. Бумага сухо потрескивала в руке.

– Не важно. С печатью она будет выглядеть как депеша. Я могу притвориться гонцом… как ты предлагала.

– Значит… значит, мы приняли мой план? – Мейкпис ушам не верила.

– А ты готова? Можешь отпроситься на ярмарку в Пейлвиче завтра днем?