Книга Испытание вечностью - Виталий Храмов

– Маша, тебя обманули. Нет, не так. Они не всё знают. Такая официальная версия. Ты потом поймёшь. Да, бывает, что и в самом деле гибнут. Но в основном это инсценировка гибели. Был человек – и нет его. Личное дело – в архив. А в другом месте появляется другой человек, имеющий лишь случайное внешнее сходство с погибшим. Понимаешь? Сумрак. Так это называется.

Маугли помолчал немного, потом поджал губы и сказал:

– Давай я тебе байку одну расскажу. Не очень приятную для нас, Медвежат.

– Даже так? – Маша поёрзала на кресле.

– Ага, именно так. Есть один завод. Довольно крупный, мощный, важный, не чета гигантам танкограда или Горького, конечно, но всё же. Оборонный. Естественно, во главе завода стоит начальник завода. Не старый ещё, из того самого поколения сталинских наркомов. И завод – молодой. Во время войны же построили завод. В поле, с нуля. Но как ты знаешь, война же кончилась. Прошли годы. Былых напрягов не стало, можно и дух перевести. Ну и…

Маша криво усмехнулась:

– Как и везде.

– Да, – поджал губы Михаил. – Как и везде. Но начальник завода – соратник отца. На заводе – много наших, Медвежат. Так, перескочил. Немного назад. А! Начальник! И – главный инженер.

– Враг? Вредитель? – спросила заинтригованная девушка.

– Да нет! – пожал плечами егерь. – Нормальные мужики, коммунисты. Все наши, правда наши, доказавшие, золотые! Опытные руководители, толковые инженеры. Тут так вот просто, с налёта, не разобраться. Всё вроде и нормально. Но всё как-то и стопориться начало. План вроде и выполняют. И себестоимость растёт, но в пределах. И брак – приемлемый вроде. И перевооружение производства идёт нормально, ну, плюс-минус. А душок неприятный с завода – так и потёк во все стороны. Завоняло говнецом-то. И вот отца и послали – разобраться.

– Даже так?

– Как-то так, – вздохнул Миша. – А у отца, как всегда, впрочем, на это был свой взгляд и целое теоретическое обоснование с готовой идеологической подложкой и намётками на дальнейшее реагирование.

– Как ты сказал! – воскликнула девушка.

– Не моё, – мотнул головой офицер, стрельнув глазами в зеркало заднего вида – сверяясь с «хвостом». – Это я цитирую. Думаю, не надо упоминать, кого. Так вот, отец прилетел на завод, как всегда с ворот – в цеха, к печам, к станкам. И только на финише – в кабинет начальника завода.

– И что – нашли?

– Нашёл. Отец один был. Точнее, ничего не нашёл. Ничего необычного. То же, что и везде. Народ попивать начал, понемногу. Все дружно – расслабились. Война-то кончилась. Можно и дух перевести. Так?

– Ну, так-то – да! – кивнула Маша. – А когда это было? То, что ты описываешь?

– Недавно. Хотя… И давно уже. Да-да, знаю, что война – история давняя. Но знаешь, как бывает – понемногу, помаленьку…

– Пока не превысит критическую массу? – кивнула Маша.

– Да, годы прошли. Народ зажил, наконец, а не выживал. Талоны – отменили. Рабочий день стал человеческий. Выходные. Начальники, мастера, инженеры – получили квартиры, дачи построили, машины. Служебные, личные. Мебель, шторы, платья, сервизы, теперь вот – телевизоры, жёны, дети, санатории…

Миша помолчал, вздохнул:

– Ничего страшного. Совсем ничего. Начальник – считает завод своим. И это хорошо. Главный инженер – тоже опытный. И ему завод – родной. Давно вырос из коротких штанишек инженерских, но – куда его? Да и начальник завода его отпускать не хочет. Ничего необычного. Всё нормально. Всё как везде. Жизнь – наладилась. Работа – ритмичная, привычная, налаженная. Как рельсовая колея.

– И в чём проблема? – удивилась Маша.

– Да нет никаких проблем! – улыбнулся Миша. – Всё же нормально! У главного инженера и начальника завода всего лишь разошлись взгляды на понимание линии партии и правительства и собственную реакцию на резкое сокращение производственного плана. «Что нам – кастрюли клепать?!» – цитирую, как ты понимаешь. Ну, ты же знаешь, что армия наша многократно насыщена даже самыми передовыми образцами вооружений. И ты знаешь, что принята программа по повышению уровня жизни советских граждан. И соответствующего сокращения расходов на оборону. Да-да, до оборонного комплекса это докатилось о-очень не скоро. Пока армия перешла на современное оружие!.. Но не об этом. Так вот, заводской коллектив всеми путями стал пытаться сохранить план в прежнем объёме, начальника завода поддержал коллектив, заводская парторганизация, профсоюзы. Главного инженера выставили в очень некрасивом свете.

– А в чём разница их позиций? – спросила девушка.

– А вот это как раз неважно. Оба неправы. Никто им не даст отстоять планы, но и на сокращение коллективов та же заводская парторганизация и профсоюз не пойдут. Кстати, тогда и выявилась ещё одна, потенциально серьёзная, да что там – грандиозная проблема!

Маша поёрзала от любопытства, заинтригованная.

– Там впервые было замечено…

Маугли озадаченно почесал голову.

– Знаешь, когда старшие обсуждали всё это при мне, спорили, казалось – так ловко и гладко они говорят, так всё это само собой разумеется, а вот я тебе уже не могу изложить так, чтобы было предельно чётко и ясно!

– Ты говори, милый, – улыбнулась девушка. – Я догадливая. А что не пойму – спрошу, я не постесняюсь.

– Идёт! – Молодой человек так поспешно и сильно кивнул, что его пассия невольно прыснула.

– Так что там за грандиозная проблема? – спросила она. – С парторганизацией? А ничего, что мы с тобой обсуждаем это? Может – ну её?!

– Да наши столько всё это мусолили! – отмахнулся Михаил. – Что все, кто хотел, всё что хотел – услышали, записали, куда надо донесли. Да, именно – коммунисты завода! Их вины-то нет! Вообще! Но кто-то из наших всё же зацепился, так, на интуиции… Как же сказать? Ладно, начну сначала. Не со скандала меж отличных, не старых ещё, верных соратников и коммунистов. Это потом выплыло, уже в процессе… А, во! Планы! Как ты знаешь, производственные планы из года в год снижаются. Ну, в оборонке точно. Как в остальных, не знаю досконально, всё же я прежде всего офицер, мне это важнее. А прогресс же не стоит на месте, вызывая рост производительности труда, соответственно – растёт выработка. Не так, как в военное время, конечно, но тоже – очень и очень! Сначала это нам позволило уйти от каторжного труда… и всё такое – восьмичасовой рабочий день, выходные и прочие завоевания нашего коммунистического строя. И появились некоторые тенденции, что насторожили отца и некоторых наших, что, собственно, и стало основой расхождения точек зрения руководства завода.

Маугли оскалился и зарычал:

– Хр-р-р! Всё же я не могу тебе изложить последовательно всю эту муть! Это отец это всё легко тащит, он экономист! А я – громила! Слушай выводы: дальнейший научно-технический прогресс и рост производительности труда приведёт к значительному высвобождению рабочих ресурсов. Вот тут они, начальник, коллектив и главный инженер, и посрались! Главный – силой внедряет всё новые и новые нововведения, ратует за снижение брака, издержек производства и ресурсоёмкости… Ха! Я – запомнил! И он же первый и рюхнулся, что все эти новинки не дают эффекта! Брак – растёт, выработка снизила темпы прироста. Средства вбухиваются немалые, а отдача – пшик! Дошло до полного непотребства – новые линии, оборудование просто стали выходить из строя по глупым и нелепым причинам! А администрация завода и партактив смотрят на проблемы эти сквозь пальцы. Так и до открытого саботажа могло дело дойти!