Книга Страсть по объявлению - Линси Сэндс

— Вампиры никогда не сдают кровь в донорский банк! — отрезал Виктор.

— Надо думать, что не сдают, — с досадой согласился Ди-Джей, потом помолчал и добавил: — Если только они не отморозки и не хотят заразить смертных так, чтобы при этом не попасться.

У Виктора отвисла челюсть.

— На тебя плохо влияют полуночные похождения а-ля Джеймс Бонд.

— Нет, такое вполне возможно, — заспорил Ди-Джей. — Это блестящая идея.

Виктор схватил подушку с кровати и треснул его по голове.

— Нет в ней ничего блестящего. И все было не так.

— Откуда тебе известно?

— Оттуда. Я уверен, даже в Мексике донорскую кровь проверяют, прежде чем перелить ее пострадавшему. Стоит им заметить нано, как они отправят кровь на детальную проверку, и нас вычислят.

— Бессмертные могут контролировать сознание тех, кто проводит проверку, тогда они ничего в жизни не обнаружат, — предположил Ди-Джей.

Виктор закатил глаза.

— Тогда сейчас вокруг Мехико носились бы чертовы толпы сбитых с толку новых бессмертных, и мы уже давным-давно знали бы об этом. Элви обратили пять лет назад.

— О!

Этот дурачок, кажется, недоволен таким поворотом дела. Ему бы сейчас отыскать какого-нибудь бессмертного типа Голдфингера, который замыслил захватить земной шар, одаривая всех своей кровью.

Тряхнув головой, Виктор подошел к выделенной ему поистине королевской постели, присел на краешек и стал разуваться.

— И вот еще что... — сказал Ди-Джей и замолчал.

Выдержав паузу, Виктор поднял голову и с любопытством посмотрел на него.

— Ну что?

— Мейбл хороша, правда ведь?

Виктор растерянно заморгал от неожиданной перемены темы, но вынужден был согласиться:

— Да, она привлекательная женщина. — Губы дернулись в улыбке, когда он вспомнил, как Ди-Джей обхаживал ее весь вечер. Нагнувшись, Виктор снял второй ботинок.

— Я не смог считать ее.

Виктор замер, а потом внимательно посмотрел на молодого человека.

— Не смог?

Ди-Джей медленно покачал головой из стороны в сторону.

— Я пытался, и когда мы были еще в ресторане, и когда приехали сюда. У меня ничего не получилось.

Виктор тихо перевел дух. В голове зароились тысячи мыслей. Главная из них была о том, что Ди-Джей встретил свою спутницу жизни, свою половину.

— Это может все осложнить, — наконец высказался он.

— Понимаю, — согласился Ди-Джей. Он скрыл ухмылку и торжественно объявил: — Я буду стараться, чтобы это не помешало делу.

— Хорошо, — буркнул Виктор. Он понимал, что такие слова ничего не значат. Когда-то у него тоже имелась спутница жизни, его половина, и он хорошо помнил, какой властью она обладала. Мужчина становится безвольным, послушным, неспособным сосредоточиться ни на чем, кроме мыслей о своей женщине. А та держит его будущее в своих руках, как неразумное дитя держит птенца: может, выкормит, пока тот не вырастет во взрослую птицу, а может, чуть-чуть сильнее сожмет в кулаке, и от птенца останется мокрое место.

Вздохнув, он постарался подавить вдруг проснувшуюся в нем зависть и отбросил ботинок в сторону. Потом встал, пересек комнату и выключил свет.

— Спокойной ночи, Виктор. — Комната снова погрузилась в темноту.

— Спокойной ночи, — тихо ответил он и неожиданно почувствовал, что смертельно устал.

Элви проснулась поздно. Все из-за вина, решила она и поморщилась. Рот был словно набит ватой. Спотыкаясь, она отправилась в ванную чистить зубы. Потом наспех приняла душ. Натянув джинсы и футболку, пошла к двери. Страшно хотелось есть.

И обычной, и другой еды.

Начнет она, конечно, с крови, а продолжит чем-нибудь реальным. Может, чизкейком, до которого так и не дошла очередь прошлой ночью. Или мороженым.

Или беконом, подумала Элви, выходя из комнаты и потянув носом. Да, это действительно был бекон, запах которого она учуяла. Чизкейк тут же опустился в самый низ списка желаемых продуктов. Это чересчур сладко для завтрака, хотя вообще-то было уже семь вечера.

Аппетитный запах продолжал терзать ноздри, поэтому она внутренне оказалась неготовой к картине, представшей перед ней на кухне.

Виктор возился со сковородой, на которой шипел и шкварчал жарившийся бекон. Рядом Харпер готовил тосты. Алессандро только что заправил кофеварку и включил ее. А Эдвард отжимал сок из апельсинов.

— Доброе утро, — весело обратилась она к компании и улыбнулась при виде мужчин, так слаженно работавших на ее кухне. Семейная жизнь Элви укладывалась в традиционные рамки: муж работал вне дома и никогда не ступал на кухню, которая считалась ее исконной территорией. То, что происходило здесь сейчас, было... экстраординарным.

Все четверо повернулись в ее сторону. Они тоже улыбнулись и одновременно поприветствовали Элви. У нее появилось ощущение, будто она слушает квадрафоническое стерео:

— Доброе утро!

Улыбка у Элви стала еще шире, когда она увидела, что Виктор повязал себе передник Мейбл.

— А я что буду делать?

— Ничего. Все уже сделано.

Виктор выключил горелку под беконом и, вооружившись прихваткой, открыл духовку. Там оказались два противня. Один с омлетом, другой с картофельными оладьями. Глянув на нее, он коротко сказал:

— За стол!

Элви заколебалась. Решив не подчиняться приказу, проскользнула мимо мужчин и направилась к холодильнику.

— Что вы ищете? Я уже все приготовил для вас. — Алессандро сделал шаг вперед, но она уже открыла дверцу холодильника и достала упаковку с кровью. Обычно один пакет хранился в холодильнике в ее комнате, но вчера она забыла прихватить его с собой.

— О... — Алессандро отступил в сторону, когда она закрыла дверцу, но все равно загораживал ей дорогу к буфету.

— Мне нужна кружка, — извиняющимся тоном сказала Элви, слегка пришепетывая, потому что от голода клыки начали отрастать и мешали говорить.

Алессандро не двинулся с места, а просто протянул руку и достал ей чашку из буфета.

Она не успела ее взять, как Виктор вдруг сказал:

— Так пить очень долго. Ваш завтрак остынет. Алессандро, покажи ей, как можно пить прямо из пакета.

— Из пакета? — неуверенно переспросила Элви. Она видела, что Виктор выставил на стол омлет и оладьи, а теперь выкладывал на блюдо жареный бекон.

— Вы не знаете, как пьют из пакета? — удивился Харпер, который подал на стол тосты.

— У Элви не было наставника, поэтому она не обучена... ничему, — ответил за нее Виктор.

Она почувствовала, что заливается краской, когда мужчины, как один, повернулись к ней и посмотрели на нее с ужасом, смешанным с жалостью. Так, словно ее юбка сзади задралась до трусов.