Книга Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года - Адам Б. Улам

Заичневский, «одержимый бесами», сошел прямо со страниц произведений Достоевского. При жизни не было установлено его авторство «Молодой России», и Петр был уверен, что у него отличное алиби. Он питал непреодолимую страсть к заговорам и являлся сторонником авторитарной власти. Большую часть жизни Заичневский провел в тюрьмах и ссылке. Всюду, где он появлялся, в скором времени создавался тайный кружок, а воздействие его революционных призывов особенно сильно сказывалось на молодых женщинах. Присутствовавший на рассмотрении дел, связанных с обращениями рассерженных отцов, заявлявших, что он сбивает их дочерей с истинного пути (причем не только на революционный путь), Заичневский испытывал по отношению к себе необыкновенную терпимость со стороны местной администрации и полицейских чинов (а может, их жен?!). До конца жизни (он умер в 1896 году) Заичневский сохранил воинствующий экстремизм. Он так и не согласился с идеей вовлечения народных масс в революционное движение. Он стоял на позиции российских якобинцев, относившихся к группе народовольцев-заговорщиков. «Любая революция, опасающаяся зайти слишком далеко, в действительности не является революцией». Эти слова сказаны Заичневским еще в ранней юности. Вполне естественно, что несколько его последователей вступили в большевистскую партию.

«Молодая Россия» вызвала во многих кругах, в том числе и среди «умеренных» революционеров, что-то похожее на панику. Чернышевский (незадолго до ареста) предложил отправить эмиссара на поиски молодых «отчаянных голов», чтобы убедить их в бессмысленности таких экстремистских действий. По сравнению с прокламацией якобинцев даже его воззрения казались предельно консервативными. В любое другое время «Молодая Россия» вызвала бы радостное удивление, как очевидная шалость со стороны неуравновешенной молодежи, но ведь это было в 1862 году в России.

Центральный революционный комитет (!) (по словам автора прокламации) объявил, что в 1863 году в России произойдет революция:

«Мы твердо убеждены, что революционная партия станет правительством и в случае успеха сохранит существующую централизацию… чтобы в самое ближайшее время установить новые законы экономической и общественной жизни. Необходимо захватить власть и не удерживаться от принятия любых необходимых шагов. Выборы в национальное собрание должны пройти под влиянием правительства, которое должно убедиться, что в нем не окажутся сторонники старого порядка…»

Если бегло пробежаться по тактике большевиков в 1917—1918 годах, то легко увидеть в большевиках продолжателей русских якобинцев. Подобно Ленину, Заичневский отвергал террор как средство захвата власти, но до захвата власти верил в «профилактический» террор как средство в борьбе с контрреволюцией. Однако между «Молодой Россией» и Лениным имеются существенные различия в вопросе об установлении нового порядка. Заичневский стоял на позиции «крестьянского социализма», базирующегося на крестьянской общине – основе общества. Ознакомившись с учением Маркса, он, как и другие народники, так и не смог усвоить революционную тактику, использующую преимущественно городской пролетариат, и согласиться с созданием нового индустриального общества.

Если Заичневский является персонажем произведений Достоевского, то его соратник, Сергей Нечаев, фактически прототип одного из главных героев Достоевского. Нечаев (1847—1882) заслуживает внимания, и не только потому, что существует определенная связь его замыслов и тактики с ленинскими, но еще и потому, что его личность и идеи будто в кривом зеркале отражают революционную страсть, которую можно назвать даже не политическим фанатизмом, а скорее одержимостью. Нечаев погружает нас в психологическую атмосферу заговора, гротесковую и преступную одновременно, предвещавшую мрачную эпоху сталинизма.

Двадцатилетний Нечаев после неудачной попытки стать учителем находит себя в кругу революционной молодежи Петербурга. Он сразу же приступает к организации тайного общества, изображая из себя мученика, пострадавшего за политическую свободу. Изображенный Достоевским преступный психопат вызвал протесты революционеров. По их мнению, Нечаев был добродушным человеком, полностью посвятившим себя революции. Однако уже в начальный период деятельности Нечаев доносил полиции на своих врагов из революционной среды.[50]

В 1869 году Нечаев уезжает за границу. Политическая эмиграция приветствовала бывшего политического заключенного (согласно выдуманной им легенде), организатора тайного общества (такая же выдумка), агентом которого он якобы являлся. Бакунин, загипнотизированный личностью Нечаева, с готовностью поверил всем этим выдумкам; к нему вернулась надежда на революционное возрождение. Старый анархист и молодой фанатик написали в соавторстве «Катехизис революционера». Если «Молодая Россия» была результатом фанатизма и безудержного юношеского желания создать новое общество, а главное, заставить либералов трястись от страха, то «Катехизис революционера» относится к революционной психопатологии (я бы назвал это так). Революционер, согласно этому «труду», – «потерянный человек», у которого нет морали, нет чувств, нет никаких интересов, за исключением революции. «Катехизис» давал практические советы, как убивать, шантажировать и принуждать различные классы политических врагов. «Катехизис» – не политический манифест; этот документ ярко выражает человеконенавистнический «макиавеллизм» порочного и преступного юноши. «Катехизис» отразил всю безответственность и ребячливость Бакунина, которому его странный друг навязал соавторство.

В скором времени Нечаев вернулся в Россию с подписанным Бакуниным членским билетом, удостоверяющим его членство в Европейском революционном союзе (естественно, несуществующем). Нечаев приступил к организации тайного общества в соответствии с рекомендацией «Катехизиса». Рекомендация была не оригинальнее, чем известный принцип, когда письмо рассылается по нескольким адресам, с тем чтобы получатель разослал его следующим адресатам, и дальше по нарастающей. Создается группа из пяти человек, каждый из которых набирает еще по пять человек, и так далее. Рядовой член знает только членов своей «пятерки». Член основной группы, Иванов, выразил сомнения по поводу существования обширной сети, вызвав тем самым раздражение Нечаева. Этого оказалось достаточно, чтобы участь Иванова была решена. Нечаев сообщил, что Иванов является агентом полиции, и члены «пятерки» убили его. Вскоре Нечаев сбежал за границу, а его товарищи-убийцы были арестованы. Само собой разумеется, режим максимально использовал раскрытое преступление. Знаменитый процесс над нечаевцами в 1871 году коснулся убийства Иванова и «Катехизиса революционера»; материалы процесса легли в основу романа Достоевского «Бесы», одного из наиболее известных романов русской литературы.

В свой второй приезд за границу Нечаев ухитрился разочаровать Бакунина. Для большей части политической эмиграции Нечаев так и остался мучеником за идею, хотя он оказался убийцей и шантажистом. Теперь отношение революционеров к происходящим событиям существенно отличалось от их позиции еще несколько лет назад, когда Герцена могла привести в ужас одна только мысль о насилии и кровопролитии. В ответ на выдачу в 1872 году швейцарскими властями Нечаева царской полиции раздались возмущенные протесты о нарушении права на политическое убежище. На процессе Нечаев продолжал играть роль политического мученика. После оглашения приговора он, высмеивавший конституционализм и собрание, воскликнул: «Да здравствует Национальное собрание!»[51]