Книга Париж. Любовь, вино, короли и... дьявол - А. Розенберг

Сезоны Дягилева — особенно первые, в программу которых входили балеты «Жар-птица», «Петрушка» и «Весна священная», — окончательно закрепили в Париже моду на все русское. После грандиозного успеха выставки русских художников, которая прошла в 1906 году в парижском Осеннем салоне, Дягилев, при покровительстве императорского двора России и влиятельных лиц в светских кругах Франции, приступил к организации Русских сезонов — такое название получили ежегодные гастроли русских артистов в Париже. В 1907 году в рамках сезонов прошли Русские исторические концерты с участием Римского-Корсакова, Рахманинова, Глазунова. Затем в 1908 году состоялись оперные сезоны, во время которых французов покорило выступление Шаляпина в «Борисе Годунове».

Вернувшись в Петербург, Дягилев занялся подготовкой сезона 1909 года. На этот раз помимо оперы он решил организовать гастроли русского балета, и поначалу ничто не препятствовало его планам. При содействии балерины Матильды Кшесинской, которая была приближенной императорского двора и в 1890-х состояла в любовной связи с цесаревичем Николаем Александровичем, будущим Николаем II, Дягилеву была предоставлена возможность проводить репетиции в Эрмитаже.

Вместе с единомышленниками — художниками Александром Бенуа и Леоном Бакстом, композитором Николаем Черепниным, князем Аргутинским-Долгоруковым, балетным критиком Валерианом Светловым и другими — Дягилев приступил, к работе, задавшись целью создать совершенно иной тип русского балета. В обсуждении будущего спектакля участвовали все задействованные в проекте лица — хореографы, художники, композиторы — и сообща разрабатывали сюжет, придумывали характер музыки и танца, костюмов и декораций. Получившаяся в итоге постановка представляла собой гармоничный «синтез хореографии, музыки и живописи». Труппа балетных сезонов была набрана из ведущих танцовщиков Мариинского театра в Петербурге и Большого театра в Москве. Приглашение Дягилева приняли Анна Павлова, Михаил Фокин и его жена Вера Фокина, Тамара Карсавина, Ида Рубинштейн, Вацлав Нижинский, Александр Монахов, Матильда Кшесинская, солисты Большого театра Вера Коралли и Михаил Мордкин и другие.

В апреле 1909 года труппа Дягилева прибыла в Париж. Немедленно началась подготовка зарезервированного для сезонов театра Шатле — была увеличена сцена, на месте партера устроены ложи, обновлен интерьер. Одновременно с этим в напряженном режиме проходили последние репетиции. Репертуар состоял из пяти балетов, поставленных Михаилом Фокиным, — в то время он начинал свою карьеру хореографа. 19 мая зрителю были представлены «Павильон Армиды», «Половецкие пляски» и «Пир», а 2 июня — «Сильфида» и «Клеопатра». Премьера балетных сезонов обернулась настоящим триумфом. Публика и критики восторженно отзывались о мастерстве русских танцовщиков (особенно отметив Нижинского, Павлову и Карсавину), об уникальных декорациях и костюмах работы Рериха, Бакста и Бенуа, о музыке Римского-Корсакова, Мусоргского, Глинки, Аренского, Бородина и других композиторов, чьи произведения составили музыкальную основу балетов.

По окончании сезона Дягилев, помня о недавних проблемах, сделал своим компаньоном барона Дмитрия Гинцбурга и заручился его материальной поддержкой. Затем, получив возможность не думать более о деньгах и пригласив в труппу новых танцоров — Лидию Лопухову, Екатерину Гельцер и Александра Волинина, — он вместе с прежним творческим коллективом вновь приступил к работе.

Первыми в репертуар вошли уже поставленные балеты «Жизель» и «Карнавал» на музыку Шумана, затем «Шехерезада» Римского-Корсакова. Кроме того, Дягилев задумал поставить балет «Жарптица» на тему старинных русских сказок. Дягилев заказал его Анатолию Лядову, но спустя несколько месяцев, когда тот нарушил сроки, обратился к молодому и малоизвестному в те времена композитору Игорю Стравинскому, выступление которого слышал в консерватории. Их сотрудничество оказалось как нельзя более плодотворным, и Стравинский впоследствии не единожды работал с Дягилевым. Ведущую партию в этом балете (и в «Жизели») должна была танцевать Анна Павлова, однако ее отношения с Дягилевым испортились, и она покинула труппу. Павлову заменила Тамара Карсавина. Пятым спектаклем репертуара стал дивертисмент «Ориенталии» на музыку Аренского.

Премьеры постановок прошли в роскошном зале парижского оперного театра Гранд-опера в мае и июне 1910 года. Наибольшим успехом пользовались «Шехерезада» и «Жар-птица». У успеха была и обратная сторона: некоторые артисты, прославившиеся благодаря дягилевским сезонам, ушли из труппы в заграничные театры.

С 1912 года Дягилев начал обращаться к иностранцам. Вместе с композитором Рейнальдо Аном и Жаном Кокто, сочинившим либретто, был придуман балет «Голубой бог»; Равель написал музыку к «Дафнису и Хлое»; «Послеполуденный отдых фавна» длительностью всего в восемь минут был поставлен на музыку Дебюсси. Только «Тамар», четвертая постановка сезона, прошла в сопровождении музыки русского композитора Балакирева. Над декорациями и костюмами в этом сезоне работал один лишь Бакст, так как с Бенуа в тот период у Дягилева произошла размолвка. Хореографию трех постановок разрабатывал бессменный балетмейстер предыдущих сезонов Михаил Фокин, и только «Послеполуденный отдых фавна», по предложению Дягилева, поставил его фаворит Нижинский — этот спектакль стал дебютом в его недолгой карьере балетмейстера.

К сожалению, постановки сезона 1912 года не вызвали особых восторгов у парижского зрителя. Балет «Тамар» был принят прохладно, а реакция публики на «Голубого бога» граничила с провалом — эту индийскую фантазию упрекали в скупости и однообразии хореографического содержания. Балет «Дафнис и Хлоя» то лее не снискал успеха, отчасти из-за того, что его подготовка была сопряжена с трудностями — между Дягилевым, Равелем, Бакстом, Нижинским и Фокиным не было единомыслия, и потому балет вышел неудачным. Эта неудача, а также привлечение Нижинского в качестве второго хореографа сезона привели к тому, что Фокин ушел из труппы.

Наибольшие эмоции вызвал «Послеполуденный отдых фавна». Идея создать балет на античную тему пришла Дягилеву во время поездки в Венецию в 1911 году. Впечатлившись изображениями на античных амфорах, он заразил своим энтузиазмом Нижинского, и в результате хореография поставленного ими балета — с приземленными, нарушающими каноническое представление о сольном мужском танце, движениями — вызвала бурю противоречивых откликов. Многие, например парижская «Фигаро», упрекали «Фавна» в непристойности: «Мы имели неподходящего фавна с отвратительными движениями эротической животности и с жестами тяжкого бесстыдства».

Труд хореографа давался Нижинскому непросто. Во время премьеры балета, которая состоялась 29 мая в театре Елисейских Полей, зрители пришли в такое негодование от музыки Стравинского, что освистали балет и не уделили должного внимания оригинальности и сложности хореографии на тему языческих обрядов.

Возвращение Дягилевских сезонов на былые позиции началось в 1917 году: симфоническая картина Стравинского «Фейерверк» и балеты «Женщины в хорошем настроении», «Русские сказки» на музыку Лядова с декорациями четы Гончарова-Ларионов и «Парад»… Последняя постановка была создана исключительно артистическими силами Франции. Либретто написал Жан Кокто, музыкальную канву — Эрик Сати, а декоратором выступил Пикассо (к тому времени он уже давно покинул Испанию). Гийом Аполлинер так описывал этот балет: «Это сценическая поэма, которую новатор музыкант Эрик Сати переложил в изумительно экспрессивную музыку, такую отчетливую и простую, что в ней нельзя не узнать чудесно прозрачного духа самой Франции. Художник-кубист Пикассо и самый смелый из хореографов, Леонид Мясин, выявили его, в первый раз осуществив этот союз живописи и танца, пластики и мимики».