Telegram
Онлайн библиотека бесплатных книг и аудиокниг » Книги » Историческая проза » Повседневная жизнь русской усадьбы XIX века - Сергей Охлябинин 📕 - Книга онлайн бесплатно

Книга Повседневная жизнь русской усадьбы XIX века - Сергей Охлябинин

237
0
Читать книгу Повседневная жизнь русской усадьбы XIX века - Сергей Охлябинин полностью.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 ... 87
Перейти на страницу:

И уж если и появлялся этот самый парк, то непременно с плодовым садом. Так что между аллеями прекрасно размещались разнообразные фруктовые деревья, ягодные кустарники, нередко огороды. А принимая во внимание, что эти фруктовые квадраты окружали со всех сторон аллеи, там было неветрено и тепло — оттого и урожаи радовали прекрасными плодами.

Отражением этих старинных, еще допетровских вкусов было также и само заполнение паркового пространства. Здесь, в небогатых скромных поместьях часто можно было встретить совсем прозаические, хотя и такие необходимые сооружения, как качели и горки, многочисленные павильоны с птичьими клетками. И если беседки, гроты, балюстрады еще издали привлекали своей сахарной белизной и редким изяществом, то все эти незатейливые сооружения соперничали своей яркостью, цветистостью даже со звучной парковой зеленью. Многие знатоки русских поместий отмечали, что русский парк, как мы видим, был милым, домашним и совсем не чопорным, как западноевропейский.

Так что к началу XIX столетия, когда служилое дворянство в течение полувека уже прочно укоренилось в деревенской жизни, продолжают бытовать в основном два типа парков. В провинции «тогда все еще с ума сходили на регулярных садах». И вместе с тем постепенно зарождалось и новое направление, чисто русское. Многочисленные парковые затеи начинают сочетаться с чисто лирическим, художественным подходом. Во главу угла ставят не французские или английские парки, выпестованные на небольших территориях, а широкооглядные, ландшафтные, привольно распластанные на многих сотнях метров.


Театр — с вешалки, усадьба — с парка

И неудивительно, что и Болотов тоже приступил к усадебной жизни, начиная с парка. Поначалу он расширяет территорию паркового пространства, уничтожает старый конопляник и разбивает фруктовый сад, где растут в основном яблони. Причем делает он это в довольно сжатые сроки — три недели. Разбитый по собственному плану сад замысловат, поскольку в нем большое число «длинных и поперечных, прямых и окружных аллей и дорог». Аллеи и дорожки обсажены липами. И все — в традициях русского садоводства — плодовые деревья окаймлены со всех сторон липовыми аллеями.

Заложив сад, Андрей Тимофеевич сооружает «садовый магазин», как раньше называли питомник. Год спустя чистит и поправляет старый пруд. Созывает окрестных крестьян и, наблюдая за их ловкой и спорой работой, с восторгом пишет: «…Не мог надивиться веселому характеру нашего народа, производящему и самые трудные и тяжелые дела с шутками и издевками, со смехами и игранием друг с другом!» В тяжелых и трудных делах постоянно и сам Болотов: «…Горел я уже нетерпеливостью и вожделением, чтоб скорей прошли гулящие дни и можно было приняться за вешние работы и не упустить сего нужного, но весьма краткого периода времени тщетно».

С годами дедовский сад превращается в регулярный. Ритмично посаженные насаждения появляются на прежде пустом и неприглядном склоне горы. Под горой, на месте ямы со стоячей водой поплескивает аккуратный четырехугольный пруд. Над ним раскидывается верхняя часть старого сада. Среди листвы просматривается новая восьмигранная беседка.

Причем экономическая сторона дела всегда во главе угла. Покупатели яблок болотовского сада — серпуховские мужики. Закупки растут, а потому Андрей Тимофеевич заводит еще один плодовый сад.

Мудрой оказалась и перепланировка парка. Теперь его новый скромный дом стоял на горе. Он как раз и стал своеобразным центром полукружия, которое голубой лентой отмечала река с непривычным для слуха названием Скнига. Прекрасен и обзор — вдали поля, пологие холмы, светлые, дрожащие листвой на ветру рощицы. Пространство же перед домом — ступени террас. Самая первая, верхняя — сплошной цветник. Неугомонный хозяин, он постоянно перестраивает сам парк, и если бы его спросили, что же в конечном итоге ты, Андрей Тимофеевич, намерен создать, в каком ключе и духе видишь свое замысловатое творение, он бы ответил: «Хочу увидеть его в пейзажном» и, как он еще любил говорить, — «в прекрасно-натуральном» стиле.


Увеселительные сады

Действенная, энергичная любознательность Андрея Тимофеевича увлекает, вовлекает его в изучение усадебных парков и садов, хотя и принадлежавших частным лицам, но… отдаваемых внаем городу либо владельцам трактиров. Бедность ли тому причиной или практичность, трудно сказать… но примеры такого частнокоммунального владения усадьбами в Германии (в Кенигсберге) Болотов наблюдал[20] собственными глазами.

«…вместе с наступившею весною переменились во многом и наши веселости, забавы и упражнения… принуждены были и мы брать прибежище свое к гуляниям в садах и к препровождению в них с удовольствием тех часов, которые нам от дел оставались праздными.

По счастию, находилось тогда в Кенигсберге множество таких садов, в которые ходить и там с удовольствием время свое препровождать было нам невозбранно. Они разбросаны были по всему городу, принадлежали приватным лицам; были хотя и не слишком велики и не пышные, однако иные из них довольно изрядные и содержимые в порядке.

Хозяева оных для получения с них ежегодного некоторого дохода отдают их в наймы людям, питающимся содержанием трактиров, и сии, содержа таковые трактиры в домиках, посреди садов сих находящихся, приманивают ими людей для посещения оных, почему и бывают они в летнее время всегда наполнены множеством всякого рода людей. Ходят в них купцы, ходят хорошие мещане, ходят студенты, а иногда и мастеровые. Словом, вход в них, кроме самой подлости (“подлые люди” — холопы, крепостные), никому не возбранен, и всякий имеет свободность в них сидеть, или гулять или забавляться разными играми, как, например, в карты, в кегли, фортунку[21] и в прочем тому подобном. Единое только наблюдается строго, чтоб всегда господствовало тут благочиние, тишина и всякая благопристойность, почему и не услышишь тут никогда ни шума, ни крика и никаких других вздоров; но все посещающие сии сады, разделены по партиям, либо сидят где-нибудь в кучке, либо разгуливают себе по аллеям и дорожкам, либо забавляются какою-нибудь игрою и провождают время свое в удовольствии и в смехах. Никакая партия другой не мешает и никому нет ни до кого нужды, но все только стараются друг другу оказывать всякую вежливость и учтивость.

Приятно было поистине видеть и находить инде небольшую кучку пожилых людей, сидящих где-нибудь в беседке, тихо и смирно и разыгрывающих себе свой ломбер; других же — инде на лавочках, под ветвями дерев тенистых, пьющих принесенные им порции кофея, чая или шоколада, или сидящих с трубкою во рту и со стаканами хорошего пива пред собою и упражняющихся в важных и степенных разговорах. Пиво употребляли они для запивания своего табаку, а прекрасные сухари, испеченные из пеклеванного хлеба, для заедания оного.

Что касается до молодых, то сии занимаются более игрою в кегли или, так называемый, ”лангебан“ (ныне кегельбан. — С. О.), играя хоть в деньги, но без всякого шума, крика и в самые малые деньги, и отнюдь не для выигрыша, а для единственного препровождения времени. Инде же найдешь их упражняющихся в игрании в фортунку или в самом доме в бильярд; а если кому похочется чего-нибудь есть, то и тот может заказать себе что-нибудь сварить или изжарить из съестного, также подать себе рюмку водки, ликера или вина, какое есть тут в доме. Более сего ничего тут не продается, а что и есть, так и то все так хорошо, так дешево и так укромно (т. е. уединенно, уютно, с комфортом), что всякий выходит с удовольствием оттуда.

1 ... 28 29 30 ... 87
Перейти на страницу:
Комментарии и отзывы (0) к книге "Повседневная жизнь русской усадьбы XIX века - Сергей Охлябинин"