Книга Карфаген должен быть разрушен - Ричард Майлз

Однако обогащение рано или поздно начинает провоцировать проблемы. На южном и восточном побережьях, где традиционно хозяйничали греки, им стало тесно, и они начали приглядываться к менее заселенным северо-западным и западным территориям острова (где уже обосновались элимцы и финикийцы). В 580 году греческие колонисты, прибывшие с Книдоса и Родоса, попытались основать поселение напротив Мотии, но их выдворили оттуда совместными усилиями финикийцы и элимцы.[131] Неудивительно, что и Мотия, и Селинунт теперь окружили себя крепостными стенами со сторожевыми башнями. Свидетельства конфликта сохранили такие артефакты, как мемориальный камень, найденный в Селинунте на могиле Аристогитона, сына Аркадиона (он был убит у стен Мотии в VI веке).

Конечно, не только на Сицилии экспансия греков создавала конфликтные ситуации. Возможно, обеспокоенность нарастанием греческой колонизации в Центральном и Западном Средиземноморье и подтолкнула карфагенян к формированию альянса с царями этрусков в Центральной Италии, также заинтересованными в контролировании тирренских торговых путей. Карфаген уже установил дипломатические отношения с Этрурией, финикийские купцы давно пользовались этрусскими портами, теперь этой привилегии удостоились и карфагенские торговцы.[132] Вероятно, и один из портов этрусского царства Цере, современный Санта-Маринелла, получил название Пуникум вследствие того, что его облюбовали пунические купцы. Не случайно в могилах знатных карфагенян археологи находят чаши bucchero nero[133] и другие образцы этрусской керамики, и на карфагенском же кладбище найдена небольшая дощечка из слоновой кости с надписью, исполненной на этрусском языке: «Я пуниец из Карфагена»[134].

В развалинах комплекса из двух храмов-близнецов в Пирги, втором порту Цере, археологи обнаружили еще более удивительные артефакты: три золотые пластины с надписями. На двух пластинах они были начертаны на этрусском, а на третьей — на пуническом языке. В этих документах, известных теперь как «таблички Пирги», упоминается дарение правителем Цере особого места для поклонения богине Астарте в храме, посвященном этрусской богине Уни. Возможно, имеется в виду выделение специальной молельни для осевших здесь пунических и/или финикийских торговцев с Кипра.[135]

Хотя в основе альянса карфагенян и этрусков лежали торговые интересы, предусматривались и совместные военные действия в случае внешней угрозы[136]. Карфагеняне заслужили репутацию людей, готовых беспощадно наказать любого, кто осмелится напасть на их торговые суда. Когда в 535 году фокейцы — греки, бежавшие от преследований персов в Малой Азии и основавшие колонию в Алалии на Корсике, — начали устраивать набеги на карфагенские корабли, возмездие было скорое и суровое. Соединенная армада из двухсот карфагенских и этрусских кораблей атаковала греческую флотилию возле южного побережья Корсики — это сражение вошло в историю под названием «битвы в Сардинском море». Тяжелые потери понесли обе стороны, но греков принудили уйти из региона и покинуть свою колонию на Корсике. Пленников с триумфом привезли в Этрурию и забили камнями.[137] Фокейцам ясно дали понять, что им не следует показываться в Тирренском море.

Желая обеспечить себе преимущественное положение в Центральном Средиземноморье, карфагеняне подписали договор и с другой нарождающейся державой — латинским городом Римом. Вероятно, это было лишь одно из многих двухсторонних соглашений, заключенных с местными правителями региона и предназначенных для утверждения интересов пунического «супермаркета» в Центральном и Западном Средиземноморье.[138] Для римлян же альянс с Карфагеном означал признание их возраставшего влияния в Центральной Италии. Это соглашение для них имело столь важное значение, что его текст выгравировали на бронзовой пластине[139].

Договор с римлянами, подписанный в 509 году, отличался необычайной детализацией и широтой тематики. Римлянам и их союзникам запрещалось плавание за пределы «Прекрасного мыса», района к северу от Карфагена, называемого в наше время мысом Бон. Фактически им блокировался доступ к плодородным землям Большого Сирта. Если какое-либо судно из-за непогоды или вражеских действий минует этот рубеж, то его передвижения должны быть ограничены определенными рамками. Текст гласил: