Книга Крушение пирса - Марк Хэддон

А незнакомец улыбнулся:

– Значит, вы хотите сыграть в мою игру?

– Но вы же так и не объяснили, в чем эта ваша игра заключается и почему настаиваете, чтобы мы непременно в нее сыграли? – Гевину очень не хотелось задавать этому типу вопросы, он предпочел бы ему приказывать, но в данный момент он явно проигрывал.

– Застрелите меня, – сказал незнакомец.

Мэдлин дико вскрикнула и захлебнулась собственным криком, как если бы упала на лестнице и что-то себе сломала.

Но Гевин рассмеялся:

– О, это я вряд ли сделаю! – Как все-таки странно, думал он, держать в руках оружие, но при этом совершенно не владеть ситуацией.

– Гевин, – осторожно сказал ему отец, – ты бы лучше положил ружье на стол.

Гевин был в общем согласен с отцом и действительно с удовольствием положил бы обрез, но ему очень не хотелось, чтобы этот тип увидел, как он, Гевин, подчиняется отцу.

А незнакомец начал очень медленно подходить к нему, ничуть, похоже, не беспокоясь насчет ружья. И это, пожалуй, казалось наиболее опасным действием с момента его появления здесь.

– Эй, – сказал Гевин, – эй, вы! А ну остановитесь! Да-да, вон там. – К сожалению, голос у него почему-то звучал недостаточно уверенно и спокойно.

Незнакомец остановился в паре метров от Гевина. Они выглядели как два магнита одинаковой полярности, сдвинутые предельно близко. Казалось, можно даже увидеть в воздухе между ними изогнутые силовые линии.

– Ближе не подходите, – предупредил незнакомца Гевин.

– Гевин, осторожней, – тихо сказал ему отец, – осторожней, пожалуйста.

– Ерунда! – рявкнул Гевин.

От этих слов они оба, и Мартин, и Гевин, словно стали меньше ростом.

Незнакомец сделал какое-то еле уловимое движение, возможно, всего лишь перенес свой вес с одной ноги на другую, но Гевин отреагировал мгновенно: вскинул ружье и прицелился прямо в этого типа. Вряд ли он сознавал, на что решился, но чувствовал, что все уже случилось и теперь ничего изменить нельзя.

– Твою мать… – вырвалось у Сары. – Твою мать!..

А Гевин все целился в грудь другого человека. Раньше он иногда воображал себе нечто подобное, но ему никогда и в голову не приходило, с каким нервным напряжением и всеобъемлющей тревогой это может быть связано для него самого.

Аня вскочила и опрометью бросилась вон из комнаты. Но за ней никто не пошел: всем было страшно еще хоть чем-то нарушить столь хрупкое равновесие, от которого сейчас, похоже, зависели абсолютно все. А вот Дэвид уходить не собирался. Наоборот, он был в восторге от происходящего и не чувствовал ни малейшей опасности. Ему даже пришла в голову мысль, что все это – просто экстравагантная рождественская затея дедушки. Ну а незнакомец, вполне возможно, – один из приятелей Эмми. И он решил, что позже непременно поднимется в свою комнату, отыщет телефон и отправит эсэмэску Райану и Яхье с рассказом об этом удивительном событии.

– Итак, прямо сейчас вы разворачиваетесь и уходите отсюда, – приказал Гевин незнакомцу.

Но всем в комнате было ясно, что никуда незнакомец не уйдет.

Лео тихо отодвинул свой стул и чуть привстал, протягивая к Гевину руки и явно намереваясь направить дуло ружья вниз, на ковер. Но Гевин быстро повернулся и прицелился уже в Лео, даже не думая о том, как его движение могут истолковать присутствующие. Собственно, понять его можно было только так: «Я ведь и тебя запросто могу пристрелить». И Лео снова сел.

А Мартин никак не мог придумать, как бы ему половчее вмешаться в эту ситуацию. Конечно, лучше бы, думал он, чтобы Дэвида, Софи, Сары, Эмми и Мэдлин сейчас здесь не было, но, в принципе, это все даже забавно. Его, как ни странно, даже развлекало это нелепое происшествие.

– Потяните за спусковой крючок, – велел незнакомец Гевину.

– Да этот человек просто болен! – воскликнул Лео. – Гевин, послушай меня, он же просто болен.

– И ружье это, по-моему, ненастоящее, – сказал Гевин. – Именно поэтому он так спокоен. – Но, говоря так, Гевин не верил себе до конца. На ощупь обрез был самым настоящим. Но хоть что-то сказать ему сейчас было просто необходимо. Он надеялся, что если будет продолжать говорить, то, возможно, сумеет найти способ вновь овладеть ситуацией.

Незнакомец же не произнес ни слова и не сделал ни одного движения.

– Да опусти ты это гребаное ружье, Гевин! – заорала Сара. – И немедленно прекрати идиотскую игру в охотников, ладно?

– К сожалению, криком тут не поможешь, – тихо промолвила Эмми.

– Но и мягкие уговоры тоже что-то не очень помогли, – огрызнулась Сара.

Гевин сделал еще шаг вперед и ткнул незнакомцу в грудь дулом обреза.

– Блеск! Совсем заигрался, – прошипела Сара.

Лицо у Мэдлин стало совершенно белым. Софи в ужасе прижала пальцы к губам.

– Нет-нет-нет, – тихо пробормотал Мартин, поднимая вверх указательный палец, точно школьный учитель, который хочет, чтобы ученик минутку помолчал, и тогда можно было бы перенаправить его ответ в правильное русло. – Это очень плохая затея, Гевин.

– Гевин, ты меня просто пугаешь. По-настоящему пугаешь, – сказала Эмми. – Ты всех нас пугаешь своим поведением.

Мартин протянул к сыну руки. Тут-то все и произошло, поскольку на несколько мгновений внимание всех было отвлечено движением Мартина. Правда, Дэвид, которому действия дедушки были совершенно не интересны, глаз не сводил с ружья, так что лишь он и Гевин смотрели прямо на незнакомца, когда тому прямо в грудь угодил выстрел сразу из обоих стволов. Звука выстрела Дэвид то ли не запомнил, то ли вообще не услышал – уж больно невероятным, прямо-таки завораживающим, было зрелище. Ему показалось, что между двумя мужчинами словно взорвалась огромная невидимая кислородная подушка, и взрывом их приподняло и отшвырнуло друг от друга; при этом торс незнакомца резко и странно дернулся от выстрела назад, а торс Гевина почти так же резко дернулся назад от отдачи. Дэвид понял, что Гевина сильно ударило прикладом по ребрам, он ведь не раз видел подобное в боевиках. Но никогда, ни в одном фильме ему не доводилось видеть, как вылетевшие из стволов дробины мгновенно проходят сквозь грудь живого человека, вдребезги разнося и уничтожая то, что было внутри, а потом расплескивают страшные брызги по шторам, по бабушкиным часам, по раскрашенной вручную карте Бедфордшира, а сам насквозь прошитый дробью человек – в данном случае незнакомец – словно повисает в воздухе на пару секунд, потом тяжело падает на пол и больше не шевелится.

При падении незнакомец тяжело ударился головой об основание напольных часов, и они еще долго после этого раскачивались, а он неподвижно лежал на спине, и его долгополое пальто было распахнуто, напоминая крылья огромной летучей мыши. Гевин, точно отражение убитого, лежал по другую сторону ковра, и тоже на спине, и тоже раскинув в стороны руки, и тоже не шевелился. Он был без сознания, однако глаза его и рот были открыты, и казалось, он удивленно смотрит на потолок, где только что заметил некий поразительный рисунок, созданный каплями крови. Густой сернисто-серый дым, извиваясь струйкой в форме буквы S, медленно рассеивался в воздухе над обоими лежащими мужчинами.