Книга Адмиралы Бутаковы - флотская слава России - Владимир Врубель

Корнилов опасался, чтобы Черноморский флот не постигла судьба испанского флота в 1588 году, когда большая часть его погибла во время шторма вместе с десантом. К счастью, всё обошлось благополучно, погода не подвела. Адмирал шёл на «Владимире», которым командовал Григорий Иванович Бутаков. На буксире парохода находился транспорт «Рион» с лошадьми. Палуба и внутренние помещения «Владимира» были забиты солдатами, плавание для которых, даже несмотря на хорошую погоду, оказалось пыткой. Бедняги не могли толком ни поесть, ни поспать, получали постоянные тычки, окрики и брань от офицеров и даже от матросов, которым люди, скучившиеся на палубе и в судовых помещениях, мешали работать.

Десант благополучно высадили в Сухуми. Трудно сказать, как развивались бы события, доведись высаживать такой десант в боевой обстановке на Босфоре. В конце сентября Турция потребовала от русского правительства вывести свои войска из Дунайских княжеств. Не получив удовлетворительного ответа, султан 4 октября объявил войну России, а затем и царь издал манифест о войне. Если раньше переговоры в верхах не затрагивали рядовых людей, то война касалась их уже напрямую. На всех судах полным ходом шла боевая подготовка.

Григорий Иванович своих подчинённых обучал иногда своеобразно. В июне 1853 года на пароходе «Владимир» проходили учения стрельбой по щиту. По окончании стрельб Бутаков отправил шлюпки, чтобы те отбуксировали щит к следующему буйку, находившемуся на более близком расстоянии. Когда шлюпки с ничего не подозревавшими матросами и офицерами, отошли от парохода достаточно далеко, над их головами внезапно засвистели ядра. Шлюпки заметались из стороны в сторону, но ядра продолжали ещё некоторое время летать над растерявшимися людьми. Позже выяснилось, что командир парохода решил таким образом приучать матросов и офицеров не бояться летящих снарядов, не поставив их предварительно в известность.

Неизвестно, правда, остались ли благодарны подчинённые своему командиру за тот педагогический эксперимент. Пройдёт много лет, и Григорий Иванович вновь вернётся к своим опробованным «педагогическим» методам обучения личного состава В конце октября в составе эскадры под командой Корнилова «Владимир» вышел в плавание к европейским берегам Турции, чтобы уничтожить турецкую эскадру, о которой поступили сведения от капитанов торговых судов. Во время этого похода Корнилов прислал на пароход своего адъютанта, полного тёзку Бутакова, лейтенанта Григория Ивановича Железнова с приказом осмотреть рейды Нальчика, Варны, Сизополя и Бургаса, нет ли на них военных судов. Погода стояла очень плохая, осень — всегда дожди и штормы. Но в данном случае Бутаков был доволен: легче остаться незамеченным. Оба Григория Ивановича были давними друзьями. Железное, помимо всевозможных служебных достоинств, имел столь счастливый характер, что его любили все — и начальники, и сослуживцы, и женщины. Никто не сомневался, что его ждёт блестящее будущее.

Но что любой из нас знает о своём будущем? Бутаков, помня, что у турецких судов вдоль борта наносилась краской широкая белая полоса, приказал замаскировать пароход На борта быстро набили гвоздями куски полос старой парусины. Начинало смеркаться, поэтому командир «Владимира» был уверен, что в темноте турки посчитают его пароход своим. Во всех осмотренных местах находились только торговые суда, крепостные батареи молчали, видимо, русский пароход с отсвечивающей в темноте белой полосой не вызвал подозрений. Капитан встретившегося австрийского судна сообщил, что турецкий флот вернулся в пролив.

Получив от Бутакова эти сведения, Корнилов передал командование эскадрой контр-адмиралу Фёдору Михайловичу Новосильскому, а сам перешёл на «Владимир» и направился в район действия эскадры Нахимова 5 ноября на рассвете сигнальщики заметили дым парохода Бутаков доложил адмиралу. Поднявшись на мостик, Корнилов увидел, что, судя по клубам дыма, неизвестный пароход держит курс на Севастополь, и решил, что Нахимов послал входящий в состав его эскадры пароход «Бессарабия» за углём После настоятельной просьбы Бутакова всё-таки проверить принадлежность судна, он нехотя дал разрешение приблизиться к нещадно дымящему неизвестному пароходу, выделив на это только час времени. Когда суда сблизились, незнакомец поднял турецкий флаг. Завязалась перестрелка Бутаков увидел, что на турецком судне имеются только бортовые орудия, а на «Владимире» были пушки на носу и в корме. Это преимущество Григорий Иванович постарался максимально использовать. Начались сложные «танцы» на воде: турки стремились встретить русских бортом, а те, не менее упорно, удерживались в кильватере. Преимущество было у русских.

В зрительную трубу Бутаков хорошо видел, что попадания ядер и бомб с «Владимира» производили большие разрушения на пароходе противника. У русских ни потерь, ни повреждений не было. Несмотря на безвыходное положение, турки сражались мужественно. Бутаков не подставлял пароход под вражеские выстрелы и расстреливал противника с безопасного расстояния. На мостике «Владимира» вместе с командиром находились Корнилов и Железное. Бой длился уже почти три часа, и адмиралу не терпелось поскорее его закончить. Дальше цитирую по воспоминаниям Григория Ивановича. Корнилов с раздражением обратился к Бутакову: «Однако же, скоро ли мы с ним кончим?» Григорий Иванович переспросил: «Угодно сейчас?» — «Разумеется, угодно». Командиру не оставалось ничего иного, как скомандовать: «Полный ход! Картечь!» Выстрелы с «Владимира», казалось, смели всех живых с палубы. Хорошо видели, как турецкий капитан схватился за бок и рухнул навзничь. Потом он с трудом поднялся, и продолжал командовать. Выстрел картечью с турецкого парохода оказался более удачным, чем ядрами. Одна из картечин пробила дымовую трубу «Владимира» и наповал сразила Григория Железнова Остальные картечные пули убили горниста, стоявшего внизу, под мостиком, и ранили трёх других матросов, занятых у орудий. Одному оторвало ногу, другому — руку, третий получил лёгкое ранение. Это был последний выстрел с турецкого судна Его капитана ранило второй раз, а следующим залпом снесло и площадку, стоя на которой тот так храбро распоряжался.

На корме появился человек, как позже выяснилось, старик лоцман, который спустил флаг. Бой закончился победой русских. Прояви Корнилов больше выдержки, не поддайся начальственному нажиму Бутаков, команда «Владимира» могла бы вообще не иметь потерь. Неизвестно, испытывал ли Владимир Алексеевич Корнилов чувство вины за гибель Железнова и матросов. Возможно, его нетерпеливость была связана с болезненным состоянием. В донесении царю о первом в истории морских сражений бое двух пароходов он упомянул: «В этом деле погиб лейтенант Железное, подававший большие надежды». Десантная партия с «Владимира» высадилась на вражеское судно. Оно оказалось не турецким, а египетским Русские моряки увидели «…страшную картину разрушения и гибели: обломки штурвала, компасов, люков, рангоута и перебитые снасти, перемешанные с оружием, трупами, членами человеческими, ранеными, кровью и каменным углём, которым была завалена его палуба, чтобы иметь большой запас!».

Египетский пароход требовалось привести в такое состояние, чтобы он не затонул по пути в Севастополь. Внезапно сигнальщик закричал, что на горизонте появились две эскадры. Одна из них была несколько ближе другой. Пленные показали, что в море находятся две турецкие эскадры. Но и наши эскадры тоже крейсировали близ анатолийских берегов. Все, и победители, и побеждённые, задались одним очень интересным вопросом: чьи же это корабли, наши или турецкие? Положение Бутакова с захваченным судном, на котором шла борьба за живучесть, с голодными матросами (команда последний раз ела в шесть утра, а был уже вечер), измученными тяжелейшей работой у орудий, было не менее интересным Особенно при встрече с вражеской эскадрой.