Книга Синтар. Остров-убийца - Сора Наумова

– Ты поверишь мне, если я найду эти доказательства?

– Мне не нужны доказательства, чтобы тебе поверить, – Сората резко вскинул голову, едва сдерживая отчаяние. Все летело в пропасть, все. И он тоже. – Мне нужны доказательства, чтобы закрыть проект.

Хотелось умолять, чтобы он нашел их. Или не нашел. Сората не мог определиться, чего желал больше и желал ли вообще. Все на глазах теряло свой смысл.

Генри сложил ладони под подбородком, переплел кончики пальцев. Думал.

– Хорошо, я сделаю все, чтобы их найти, – он искоса поглядел на Сорату. – Когда планируется заселение детей?

– В апреле или мае. Как получится. Но как ты планируешь искать? И что?

– Если я прав, то оно само нас найдет, – Генри отвел взгляд и посмотрел на тени колышущихся за тонкой бумагой ветвей. – И я не знаю, что это и как оно выглядит, но я перерою весь остров, если понадобится, чтобы остановить это. Если этот способ принесет тебе меньше проблем, я рискну.

– Не надо! – Сората протянул к нему руку, но она упала, будто сломавшись. – Я хотел сказать, не надо рисковать. Это того не стоит.

Он не мог сказать, что этой потери не перенесет. Такие признания, произнесенные вслух, становятся пошлыми и глупыми, в них не остается ничего настоящего. Генри неожиданно улыбнулся, и улыбка придала ему совсем мальчишеский вид, а может, свою роль сыграла торчащая вверх прядь подсыхающих волос. Он заговорил:

– Знаешь, мы уже говорили о том, что каждый из нас пытался жить нормальной жизнью. Когда я сказал, что у меня не получилось, я солгал. У меня бы получилось, но я сам все портил. Специально. Я не хотел отпускать то, что нас связывает. Черт, я чувствую себя дураком не меньше тебя.

Сората подавил улыбку. Ему очень не хватало этих задушевных бесед. Он расслабился, подгреб к себе подушки, и со стороны, должно быть, выглядел как школьник, уставший сидеть на коленях.

– Жаль, ты не приехал раньше. Все могло бы быть иначе. Но мне бы не хватило смелости.

– Не хватило смелости на что?

– Приехать к тебе. Признать свою зависимость.

Сората прикусил губу, чувствуя, как согревается от жара смущения. Он никогда ни с кем не вел подобных бесед и говорить то, что чувствуешь, было легко так же, как и мучительно.

– Тебе не обязательно говорить это, но спасибо, – Генри закинул руку за голову и растерянно потрепал затылок. – Когда детали начали стираться из памяти, мне казалось, я сошел с ума. Я скучал по человеку, которого знал всего пару месяцев. Это, наверное, так глупо.

– Значит мы с тобой два глупца, только и всего, – Сората вытянул одну ногу, вторую согнул в колене и обнял руками. – Значит, ты точно решил спасти меня… от неведомого зла?

– Да. Я провел кое-какую работу, покопался в истории, поговорил с людьми. И еще, – он неуверенно замялся, заставляя Сорату насторожиться, – я буду готов, когда придет время. Все будет хорошо.

Сората положил подбородок на сложенные ладони и стал наблюдать исподлобья за Генри, чей профиль бросал четкую тень на стенку. Сората верил этому человеку, он – единственное, в чем Сората уверен. Генри Макалистер был его маяком, и его свет обязательно выведет из тьмы, какой бы глубокой и беспросветной та не казалась.

Дождь поливал первую половину ночи, его мерный шум, перемежаемый с хлесткими ударами о стекло под очередным внезапным порывом переменчивого ветра, должен был способствовать крепкому сну, однако тот упорно не шел к Кимуре. Ворочаясь, он то прислушивался к стуку капель по подоконнику, то вновь проваливался в имитацию сна, в котором чувствовал себя пойманным в паутину. И чем сильнее он сопротивлялся, тем прочнее запутывался. Когда несчастная простыня оказалась безжалостно сбита в комок под ногами, Сората понял, что лучше не заставлять себя. Он открыл глаза и стал прислушиваться к звукам, наполняющим старый дом. И, что удивительно, совсем скоро веки опустились, и он мягко погрузился в приятную полудрему, унесшую его многими месяцами ранее, в воспоминания.

Сората любил своего воспитанника. Еще во времена Дзюсан он успел привязаться к этому нелюдимому парнишке, а тот, хоть и держал дистанцию, не был настроен к нему так враждебно, как к остальным. А потом все вышло так, как вышло.

Хибики никогда не отличался особой церемонностью, особенно с близкими. В родительском доме Кимура к этому привыкали долго, впрочем, такой чести удостоились немногие. Пожалуй, только Сората, а чуть позднее и мать, смирившаяся с выходкой единственного сына. Она искренне любила детей, которыми провидение ее не баловало.

Именно поэтому, когда дверь распахнулась, и в нее без предупреждения, как это водится, вошел Курихара, Сората не разозлился, и даже не удивился. Лишь сонно моргнул и сел на кровати, прикидывая, сколько сейчас могло быть времени.

– Что стряслось? – спросил он.

– Небольшая неприятность, – мрачно ответил Хибики, а Сората вздохнул. Если бы неприятность была действительно небольшой, парень не ввалился бы в его комнату в начале пятого утра. За окном едва начало светать. – Кто-то украл лодку и перевернул все вверх дном в домике смотрителя.

Вот так вот, безликим равнодушным тоном. Словно это не имело никакого значения.

– Проклятье, – ругнулся Сората, хотя еще не до конца осмыслил слова Курихары. Просто где-то внутри сработал рефлекс – произошло что-то плохое. И все. В голове при этом было невероятно пусто.

Сората встал и поспешно оделся в костюмные брюки и рубашку, в которых прибыл на остров. Конечно, в шкафу были и другие вещи, привезенные на остров заранее, но Сората не собирался задерживаться здесь надолго.

– Я должен взглянуть, прежде чем об этом узнают остальные. А потом уже решать, как быть.

– Позвать Макалистера? – Хибики посмотрел на него из-под нахмуренных бровей, словно проверял. В его словах прятался какой-то другой, скрытый смысл, но Сорате не хотелось вникать.

– Не стоит, – он покачал головой и прихватил трость. Не хотелось тревожить Генри прежде, чем он сам разберется в случившемся. – Лучше я сначала посмотрю.

Он только снял телефон с зарядки и положил в карман, просто по привычке. Стараясь не шуметь, они вышли из комнаты и повернули в сторону общего коридора. Выход из общежития был закрыт, а ключи хранились у Масамуне, поэтому им пришлось идти к центральному выходу, через холл. Как назло плитка усиливала звуки шагов, разнося их, наверное, по всему первому этажу. Сората остановился.

– Что? – Хибики обернулся и недовольно поджал губы.

– Нет, просто, – Сората задумался на секунду, не находя объективных и убедительных причин для промедления, – послышалось.

Хибики поднял взгляд, глядя Сорате за спину, и мрачно сказал:

– Не послышалось.

Отвернувшись, он будто потерял к увиденному интерес.

– Сора? Сора, куда ты собрался?

На верху лестницы стоял сонный Генри в спортивных штанах и мятой футболке. Он прикрыл зевок ладонью и начал спуск.